Вермахт глазами разведотдела Красной армии

К середине лета 1941 года разведотдел штаба Западного направления отмечал, что у противника во время боя в помощь танковым подразделениям придавались самолёты, корректировавшие бой танков соответствующими сигналами:


а) «жёлтая ракета» — и выбрасывалась капсула с донесением, танкисты находили эту капсулу, прочитывали и по радио передавали командиру своего танкового подразделения содержание донесения;
б) «красная ракета» означала: «танки противника» и «мы принимаем меры обороны»;
в) «зелёная ракета» — «противник наступает (и откуда)» и «мы принимаем меры контратаки»*.

Управление внутри немецких танковых подразделений шло только по радио, и каждый танк имел свой номер, а задачи ставились по радио как отдельным танкам, так и взводам и подразделениям**.

*ЦАМО РФ. Фонд 208, Оп. 2511, д. 184. Оперативный отдел штаба Западного фронта. Разведсводки и разведдонесения Генштаба Красной Армии и штаба Западного фронта. Л. 236 – 237.
**Там же. Л. 237.

Изучив к этому моменту захваченные у противника документы, показания пленных и наблюдения советского командного состава, разведотдел штаба Западного направления отмечал, что противник, как правило, действовал небольшими отрядами от 15 до 30 танков, используя при этом моторизованный батальон, один или два артдивизиона и группу мотоциклистов от 10 до 15 человек. По основным магистралям их поддерживала авиация (от 3 до 10 самолётов). Немецкие танковые части и подразделения выделяли так называемые ударные группы в составе танкового взвода, усиленного сапёрами для разведки линии обороны и боевого охранения, овладения теснинами и мостами, имевшими значение для наступления танков и мотопехоты, а также проделывания проходов в проволочных заграждениях*.

За ударными группами следовали рекогносцировочные группы от различных родов войск, главным образом мотомехчастей, наступлению которых предшествовал налёт бомбардировочной авиации, действовавшей по боевым порядкам советской пехоты, артиллерии и танков**.

*ЦАМО РФ. Фонд 208, Оп. 2511, д. 184. Л. 243.
**Там же. Л. 243.

Немецкие танки (от 10 до 15), овладев рубежом, рассредоточивались по 3–5, после чего пехота противника занимала рубеж, которым уже овладели танки. Одновременно на огневые позиции выдвигалась противотанковая артиллерия для отражения атак советских танков. За немецкими танками следовали мотоциклисты и пехотные части на бронированных грузовиках, а сама немецкая пехота была усилена сапёрами, артиллерией и главным образом миномётами*.

На рубежах организованного сопротивления противник после короткой (от 15 до 45 мин.) авиационной и артиллерийской подготовки танками переходил в наступление. Артиллерийский огонь корректировался с самолёта по радио и сигналами, а также были отмечены случаи применения аэростатов (в районе Картуз-Берёзы). Артиллерийский огонь вёлся по площади, прочёсывая всю полосу. С самолётов практиковалась подача сигнала по объектам артиллерийского воздействия — «красная ракета», образующая дымчатую красную полосу сверху донизу**.

Впереди у противника действовали лёгкие танки и танкетки. Последние, вступая в бой, выявляли систему обороны, артиллерийские позиции, пулемётные гнёзда, после чего вперёд выдвигалась группа от 5 до 10 средних танков, подавлявшая огневую систему советской обороны, и в первую очередь орудия противотанковой обороны. За средними следовали лёгкие танки***.

*ЦАМО РФ. Фонд 208, Оп. 2511, д. 184. Л. 243.
**Там же.
***Там же. Л. 244.

Немецкая мотопехота, прикрываясь танками с фронта, как правило, «в пьяном виде» переходила в атаку. Были отмечены неоднократные случаи, когда танки и пехота противника, встретив хорошо организованное сопротивление советских частей, отходили*.
Неоднократно было установлено, что немецкая пехота, не прикрытая танками, боя не принимала и, как правило, отходила (в районе Липовичей и других), вызывая самолёты для действия по советским боевым порядкам**.

В случае успеха наступления танков немецкая пехота садилась на машины и догоняла свои танки от рубежа к рубежу, боясь отрыва от танков и не принимая штыкового удара советских частей***.

Для создания ложной видимости о количестве танков были случаи, когда противник применял танковые макеты****.

Артиллерия противника вела огонь вдоль дорог по обочинам, широко применяя миномёты, которые часто сводились в группы и обстреливали площадь на глубину от 300 до 400 м, вначале действуя расходящимся веером, а затем переходя к параллельному и сходящемуся вееру*****.

*ЦАМО РФ. Фонд 208, Оп. 2511, д. 184. Л. 244.
**Там же. Л. 244.
***Там же. Л. 244.
****Там же. Л. 244.
*****Там же. Л. 244.

Было замечено, что противник дополнительно устанавливал на танках станковые пулемёты и усаживал пулемётчиков. С занятием рубежа пулемёты снимались с танков и устанавливались на огневых позициях, открывая огонь одновременно с огнём танковой артиллерии и пулемётов.
Танки противника стремились действовать по флангам и центру советской обороны, применяя и огневые танки (в районе Борковичей).
Отмечались случаи, когда противник использовал захваченные советские самолёты для действий по советским частям, бомбардируя и обстреливая их с бреющего полёта. Отдельные группы противника (диверсанты и десантные группы) одевались в красноармейскую форму, в форму командиров Красной армии и НКВД и, проникая в район расположения советских частей, имели задачи сеять панику и проводить разведку*.

В процессе изучения трофейных документов для поиска слабых сторон частей вермахта разведотдел штаба Западного направления отмечал в выписке из приказов по 18-й танковой дивизии и 47-го моторизованного корпуса противника, в которой запрещалась всякая пристрелка оружия и всякая стрельба по курам, собакам, кошкам и другим животным, а также приказом отмечались случаи грабежа. Так, в приказе по 18-й танковой дивизии от 03.07.41 говорилось, что дисциплина марша не выдерживала никакой критики**.

*ЦАМО РФ. Фонд 208, Оп. 2511, д. 184. Л. 244.
**Там же. Л. 245.

Командир 47-го танкового корпуса обязывал каждого офицера всеми средствами бороться против нарушений маршевой дисциплины и докладывать ему о виновных, тем самым обеспечивая быстрое проведение наступательных операций, иначе продвижение двух дивизий по дороге станет невозможным*.
В связи с этим разведотдел штаба Западного направления констатировал факт того, что дисциплина в ряде частей немецкой армии была низкой**.
Продолжая анализировать сильные стороны частей вермахта, разведотдел штаба Западного направления подчёркивал, что управление в войсках противника характеризовалось широким применением радио, по которому открытым текстом, кодируя только населённые пункты, донесения должны были предоставляться ежечасно, содержа в себе сведения о противнике, о немецкой передовой линии, о командном пункте и сведения о месторасположении.
К 22:00 требовалось предоставлять условным кодом по радио дневные донесения по тем же вопросам, а в 2:00 предоставлялись донесения, в которых подробно описывался ход боевых действий за весь день, но такие донесения предоставлялись всегда письменно и по радио***.
Разведотдел штаба Западного направления отмечал случаи, когда немецкие танки, израсходовав горючее или встретив упорное сопротивление, зарывались в землю и действовали как огневая точка (в районе восточнее Бешенковичей), а также случаи применения самолётами противника зажигающей жидкости по советским танкам****.

*ЦАМО РФ. Фонд 208, Оп. 2511, д. 184. Л. 245.
**Там же. Л. 245.
***Там же. Л. 245.
****Там же. Л. 245.

Таким образом, мы видим, что уже к середине июля 1941 года разведывательные и оперативные отделы штабов сражавшихся фронтов и стратегических направлений сумели выделить многие сильные и слабые стороны частей вермахта, но потребовалось ещё немало времени и усилий, для того чтобы полностью нейтрализовать сильные стороны германского «блицкрига», что произошло не раньше лета 1943 года в сражениях на Курской дуге.