190 лет назад

190 лет назад в России едва не удался военный переворот, получивший название - восстание декабристов. При советской власти его участников называли героями и борцами за свободу трудового народа. Потом заговорили как об изменниках, посягнувших на святое - на власть. Но всегда умалчивали о том, чего они действительно хотели и кто стоял за всеми этими восторженными интеллектуалами.
К моменту восстания и выхода полков на Сенатскую площадь Петербурга 14 декабря 1825 года о заговоре против русского царя знала вся Европа. В английских газетах сообщение о дворцовом перевороте вообще напечатали за несколько дней до событий.
- В тайные общества принимали на всех перекрестках, - написал про то время Александр Пушкин. И действительно, одних масонских лож, членами которых были многие государственные сановники, насчитывалось 32. Всюду обсуждалось одно и то же: кого из престолонаследников - братьев Константина, Николая или Михаила - лучше посадить на трон после смерти Александра I и нужен ли вообще России царь? Тем более такой, в котором, как во всех трех кандидатах, не течет ни капли русской крови.
На фоне победы в Отечественной войне 1812 года национальная идея пользовалась невероятной популярностью.

Так, лидер одной из предшествующих декабристскому «Союза благоденствия» организаций - «Ордена русских рыцарей», герой войны 1812 года граф Матвей Дмитриев-Мамонов, смело писал, что имеет большее отношение к российскому престолу, чем правящая династия, поскольку ведет родословную от Владимира Мономаха, в то время как «Романовы - мнимые родоначальники наших государей, которые совсем не Романовы, а происходят от голштинцев».
«Орден русских рыцарей» возмущался засильем инородцев у трона и выступал за «лишение иноземцев всякого влияния на дела государственные» и «конечное падение, а если возможно, смерть иноземцев, государственные посты занимающих». Особо Дмитриев-Мамонов негодовал, когда Александр I даровал Конституцию Царству польскому, а не родной стране.

Идеология «Ордена русских рыцарей» созвучна выступлению руководителя Южного общества декабристов Павла Пестеля в созданной им «Русской правде». Выходец из семьи немцев-лютеран, он предлагал не только демократические реформы. Наиважнейшей задачей декабрист считал русификацию России. По мнению Пестеля, основу нации составляют великороссы, малороссы и белорусы, а участь остальных «различных племен, к России присоединенных» - отказаться от своих особенностей и слиться с «коренным народом русским». Евреев он предлагал выселить, цыганам на выбор - осесть или покинуть Россию, а мусульманам - отказаться от многоженства.
В условиях усиления имперской политики на Кавказе Пестель предлагал подойти к вопросу ассимиляции местных жителей без лишних сантиментов. Для начала разделить горские народы на два разряда - «мирные и буйные»: «Первых оставить на их жилищах и дать им российское правление и устройство, а вторых силою переселить во внутренность России, раздробив их малыми количествами по всем русским волостям». Кроме того, планировалось «завести в кавказской земле русские селения и сим русским переселенцам раздать все земли... дабы сим способом изгладить на Кавказе даже все признаки прежних... его обитателей и обратить сей край в спокойную и благоустроенную область русскую».

Для управления таким государством Пестель предлагал увеличить стражу с пяти тысяч жандармов до пятидесяти, да вдобавок создать еще сверхтайную полицию.
Пройдет сто лет, и большевики воспользуются его советами, тогда же подобный экстремизм напугал даже его друга, одного из руководителей Северного общества Кондратия Рылеева, назвавшего Пестеля человеком опасным для «видов общества». Сам Константин Федорович вынашивал совсем другие планы. Поэтическое творчество он удачно совмещал с руководством канцелярией Российско-Американской компании - госкорпорации, отвечавшей за освоение и колонизацию Нового Света. Будущая продажа Аляски ему и в страшном сне не могла присниться, он, наоборот, считал, что освоению русским человеком богатств Америки мешает только крепостное право, а когда крестьяне получат свободу, они при поддержке флота и армии с удовольствием колонизируют соседний континент.
Сергей Муравьев-Апостол даже собирался внести соответствующие колонизаторские поправки в первую российскую Конституцию. Писали ее, кстати, на французском языке. Сын дипломата, он детство провел в Гамбурге и Париже. На русском языке впервые заговорил на тринадцатом году жизни. Александр Одоевский вспоминает: «Когда с ним пытались перестукиваться через тюремные стены, он не мог понять и ответить по одной простой причине: не знал русского алфавита».
Не менее курьезная история произошла с его братом, тоже декабристом Никитой. Когда тот во время войны 1812 года в страстном патриотическом порыве покинул университет и пытался бежать в армию, то был изловлен партизанами, которые приняли не говорящего по-русски барчука за французского шпиона.
Вот эти люди и вышли свергать царя. Ситуация в стране была настолько шаткая, а высшее общество настолько свыклось с мыслью о необходимости перемен, что, прояви декабристы большую твердость, у них бы все получилось. А вот что именно получилось бы?

На самом деле декабристы, вышедшие на Сенатскую площадь, были всего лишь ширмой и «расходным» материалом. Власть должна была перейти к совершенно другим людям, а не к этим фантазерам.
После подавления восстания несостоявшийся «диктатор» декабристов князь Сергей Трубецкой проговорился на допросе, что их действиями руководил некий «тайный покровитель». Следствие предпочло не узнавать его имени.
- Им был не кто иной, как военный генерал-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Милорадович. По иронии судьбы он геройски погиб 14 декабря на Сенатской площади, защищая императора, которого собирался свергнуть, - говорит академик Андрей Гончаров. - На имя Милорадовича указывает множество фактов. Он еще 12 декабря 1825 года получил полный список заговорщиков, но не предпринял ничего, чтобы обезвредить преступников. Мало того, приложил все усилия для их негласной охраны.
Многие считают, что за декабристами стояла извечная соперница России старушка Англия. Но они забывают, что о заговоре еще Александру I доложил англичанин Джон Шервуд. Позже в благодарность за службу его переименовали именным указом Николая I в Ивана Шервуда-Верного.
По словам Гончарова, за Милорадовичем стояла элита военных и политических кругов - Дибич, Сперанский, Бистром, Ермолов. Представители высшей аристократии давно мечтали ограничить власть императора. Создать что-то типа палаты лордов, которая бы и руководила страной. Однако они не хотели мараться цареубийством и подвергать сомнению свою легитимность. Для этой работы отлично подходили декабристы. Петр Каховский, например, сам вызвался выстрелить в наследника престола, как только тот выйдет на переговоры.
План Милорадовича был почти безупречным. Все шло как по нотам. После смерти Александра I он вынудил войска присягнуть находящемуся в Польше великому князю Константину. Хотя на тот момент у него уже было подписанное Константином отречение от престола. О перехваченных бумагах Милорадович, естественно, молчал.

В ситуации безвластия мирная демонстрация на Сенатской площади должна была создать почву для торга с Николаем и перехода власти к хунте. Но события вышли из-под контроля.
Николай не пошел на переговоры с мятежниками. А наоборот, окружил декабристов верными войсками. Назначенный марионеточным «диктатом» князь Трубецкой, ведущий свою родословную от Рюриковичей, вместо того чтобы взять командование войсками на себя, идет молиться в церковь, где его позже находят без сознания.
В ожидании Трубецкого декабристы медлят и теряют инициативу. Между тем сенаторы, видя, что ничего не происходит, вынуждены принести присягу Николаю и провозгласить его императором.
Милорадович в надежде потянуть время выезжает на площадь убеждать войска, уже присягнувшие Константину, переприсягнуть Николаю.
- По воспоминаниям свидетелей, он болтал полную чепуху, явно просто ждал, когда начнет действовать план Б или даже В, - уверен Гончаров. - История страны могла бы повернуться совсем иначе. Но тут у Петра Каховского не выдерживают нервы, и он стреляет в спину Милорадовича. Пуля, предназначавшаяся Николаю, убивает главного заговорщика.
Перед самой смертью Милорадович успевает продиктовать последнюю волю. По сути же подписывает признание: «Прошу Государя Императора, если то возможно, отпустить на волю всех моих людей и крестьян». Вот, оказывается, чьи мысли и идеи транслировал Пестель в «Русской правде».
Взошедший на престол Николай I понимал, что проводить настоящее расследование неудавшегося переворота и трогать боевых генералов опасно. Тогда бы армия действительно взбунтовалась. Именно поэтому под следствие попало всего 579 человек, из них виновными признали 289. Пятеро руководителей - Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин и Каховский были повешены. Остальным участникам восстания были вынесены довольно мягкие по тому времени приговоры. Часть осужденных отправилась на каторгу и в ссылку в Сибирь. Часть офицеров разжаловали в солдаты и послали воевать на Кавказ. В 1856 году в день своего коронования Александр II помиловал оставшихся к тому времени в живых декабристов.