Как создавался лучший мультфильм всех времён и народов – «Ёжик в тумане»

Ежик, говорят, был срисован с писательницы Людмилы Петрушевской, которая работала вместе с Юрием Норштейном над сценарием «Сказки сказок». По мнению Норштейна, чтобы сделать персонаж с живым объемным характером, нужен реальный прототип.

Весь фильм был нарисован художником Франческой Ярбусовой — женой Юрия Норштейна. Для "создания" и придания выразительности и фактурности главному герою, приходилось накладывать друг на друга несколько слоёв прозрачной пленки.

Мелкие детали — глазки, лапки, узелок крепились отдельно, а иголки были нарисованы белилами и акварелью.

"Филин — это тот же Ежик, только наоборот. Он такой же простодушный, только дурной", — поясняет Юрий Норштейн.

Для создания сцены с отражением Филина в луже пришлось сначала отснять отражение всех движений Филина в воде, а лапу снять отдельно (ей же и плескали воду в тазу с водой).

Запись отражения спроецировали на нарисованную лужу, а затем покадрово двигали Филина в соответствии с его отражением. Для точности совпадения движений все съёмки вели с секундомером.

"А интересно, — подумал Ежик, — если Лошадь ляжет спать, она захлебнется в тумане?"

Пожалуй, это единственная фраза из оригинальной сказки Козлова, которая осталась не тронутой. Козлов и Норштейн практически с нуля переписали весь сценарий.

«Эффект тумана является главным изобразительным и драматургическим средством фильма», — утверждает автор.

Для создания тумана был использован принцип древнекитайского марионеточного театра — на прозрачную пленку наносилась пыль, а на нижем слое находился персонаж. Чтобы погрузить Ёжика в туман, стекло с ним просто отодвигалось от туманного яруса.

В сцене, где Ежик крутит листик в лапах, кладет его на землю и скрывается в тумане, его погружение в туман сделано за счет движения яруса с Ежиком в глубину кадра.

Для каждой сцены покадрово снимали движения настоящего листа — для этого его закрепили на проволоке и двигали в соответствии с обычным движением листа: лист отрывается от ветки, кружится в воздухе, падает на землю.

Дерево же было разделено на несколько отдельных частей. С определенного положения камера снимала стеклянные ярусы, на которых были нарисованы ствол и ветки дерева.

Чтобы получился эффект вращающегося дерева, нужно было вращать стекла с ветвями, при том, что плоский ствол оставался неподвижен.

Музыка к мультфильму писалась с набросков режиссера, практически покадрово. И на запись шести минут звука ушло два месяца.

"Строение музыки шло от состояния персонажа: любопытство, тайна, тайна, сменившаяся облегчением, тайна непонятности, тайна, переходящая в первый страх, потом этот ужас усугубляется следующим, переходит в конструкцию дерева, первый собор, как первый взгляд на небо, потом опять ужас, но в еще более высокой степени, и опять Ежик будто внутри собора, под куполом, и дальше пошла крутня, нарезка подробностей, фантазий, перемешанных с реальностью" — поясняет Норштейн.

Собака появляется из тумана и возвращает Ёжику потерянный узелок с вареньем. В этой сцене Собака олицетворяет напряжение, сложившееся у зрителя, — она добродушно зевает во всю пасть.

"Ёжик погружается в реку Лету". Лета - река забвения в царства мертвых в греческой мифологии. Так появилось русское выражение "кануть в Лету", т.е. исчезнуть бесследно и навсегда.

Рыба была "слеплена" из кусков полупрозрачной плёнки, соединенных шарнирами. Эта техника часто использовалась в китайском и индонезийском кукольном театрах. Китайская кукла дракона, соединённая шарнирами, держалась на тонких тростях и могла управляться несколькими кукольниками.

Мотыльков же снимали по другой схеме. Источник света направлялся отдельно на то место, где летают мотыльки, а свет поставлен так мягко, что вылетая из светового круга, они "растворялись" в тени.

Норштейна не раз упрекали за кривой монтаж — при смене плана в финальной сцене с Медвежонком, когда мы видим их со спины, они меняются местами. Однако это было сделано нарочно, чтобы при резкой смене кадров не нарушать пластику статичного кадра.

"Я смотрел на ситуацию, происходящую в "Ежике", как на абсолютную реальность, которая могла бы произойти со мной. Происходит преображение мира. И происходит перемена философии этого маленького персонажа. Бегало веселое, живое существо, и вот оно попадает в ситуацию абсолютно неадекватную и выходит из этой ситуации совершенно другим человеком. Это собственно то, что происходит с нами и в жизни..." Юрий Норштейн.