У подножья величия

Правь Британия морями! В 18 веке главный приз в гонке за колониями достался Англии. Империя, над которой не заходило солнце, процветала! Со всего света крупнейший флот мира привозил в английские порты неисчислимые богатства. На острове царил праздник жизни, Англия располагала лучшей техникой, самой передовой наукой, её стремление к богатству и прогрессу воистину не знало границ. Но у подножия этого великолепия шла и другая жизнь. В бесчисленных кабаках специальные команды хватали напившихся до бесчувствия парней, бросали их в вонючие трюмы кораблей, где боцманы голодом и плётками вводили их в личный состав флота Его Величества. Подружки этих парней перебивались чем только могли, включая и древнейшую из профессий. Жуткие трущобы Истенда были источником всех мыслимых эпидемий и местом всех мыслимых преступлений. Все это портило радужную картину и раздражало чувствительные взоры и носы Леди и Джентельменов. Так что в один прекрасный день правительство Его Величества объявило бедность уголовным преступлением. К портам потянулись длинные вереницы колодников. Целью назначения была Австралия, страна каторжников.
Где-то в этой веренице оказалась и Мери, простая английская девушка 22 лет от роду, героиня моего рассказа. Художники не запечатлели её образ, они были заняты портретированием Леди и Джентельменов. Поэтому как она выглядела, неизвестно, да это никого и не интересовало, так же как никого не интересовало, что она думала и чего хотела. В мае 1787 она была арестована и осуждена на ссылку за бродяжничество (стандартное обвинение, означавшее отсутствие официально зарегистрированного места жительства) и проституцию. На борт корабля «Шарлотт» она поднялась, будучи беременной и в пути родила дочь, которую назвала в честь корабля Шарлоттой. Долго ли, коротко ли, но, обогнув пол планеты, корабль в конце концов прибыл в Сидней, главный лагерь-распределитель заключённых. Надо признать, что власти делали четкое различие между настоящими уголовниками и теми, кто был осуждён просто за их образ жизни. В то время, как бандитов и убийц отправляли в тюрьму или на каторгу (собственно, для них были места и по хуже Австралии), главный контингент размещали на вольном поселении и даже выделяли кусок земли под огород. Интерес здесь был прямой – новый континент нужно было осваивать. Наша Мери прожила так примерно год, а в 1788 с разрешения администрации вышла замуж за одного из своих соседей, Уильяма Брайянта, такого же ссыльного, как и она сама. Родная фамилия Мери в истории не сохранилась, она известна под фамилией мужа. 6 мая 1790 года она родила второго ребёнка, сына Эммануэля.

Что случилось дальше, не вполне ясно. Возможно, она заинтересовала кого то гарнизона. Среди ссыльных в Австралии женщины составляли абсолютное меньшинство и все они проходили по статье «проституция». Не приходится удивляться, что с ними часто и обходились соответственно. Но что-то пошло не так, возможно Мери или её муж вступились за её честь. Как бы то ни было, но её обвинили в рецидиве (таком же преступлении, за которое отбывается наказание), что грозило настоящим заключением. Было решено бежать. До того побегов в Австралии не было. Куда? Центр континента, совершенно неисследованный, по слухам представлял собой смертоносную пустыню. Уильям, муж Мери, в прошлой жизни был рыбаком в Корнуэлле, так что был выбран морской путь. 28 марта 1791 года Мери, её дети, её муж и ещё 7 человек захватили лодку и вышли в море. Они успели почти вовремя, когда прибыла арестная команда, они как раз отходили от берега. Одна из пуль, посланных наудачу вдогонку беглецам, ранила мужа Мери. Так они и отплыли, имея на борту раненного, 9-месячного младенца, 2 летнего ребёнка, женщину, 7 взрослых мужчин и никаких запасов воды и провианта. Отправились они на север вдоль побережья Австралии. Первые из европейцев они прошли вдоль Большого Барьерного Рифа. Бесчисленные островки, образующие Риф, не дали умереть им с голоду, а начавшийся сезон дождей утолил жажду. Риф защищал их так же от океанского волнения. Они старались держаться вне видимости берега, так что бы и возможная погоня не могла бы увидеть их с берега. Раненный Уильям выбыл из строя, и по решению команды капитаном стала Мери. Не имея карт, экипаж прошёл вдоль восточного побережья Австралии, южного берега Новой Гаинеи, мимо Сулавеси и множества мелких островков, пока не прибыли в столицу голландских колоний – Тимор. За 66 дней они прошли 5000 километров, не потеряв в пути ни одного из членов экипажа. На Тиморе они выдавали себя за потерпевших крушение, пока Уильям, напившись, не сболтнул в кабаке правду. Что бы избежать конфликта, голландцы арестовали беглецов и выдали их английским властям для суда и расправы. По дороге в Англию, которая с остановками заняла почти 2 года, умерли дети (младший в 1791, старший в мае 1792) и муж (в 1791) Мери. Собственно, её саму тоже ждала по прибытии в Англию виселица. В ожидании приговора она провела год в тюрьме Ньюгейт. За это время её история стала достоянием гласности и дошла до ушей Джеймса Босуэлла, известного адвоката и писателя. Его стараниями Мери была помилована, так же как и 4 оставшихся к тому времени в живых члена её экипажа. Босуэлл, известный своими связями с женщинами из низших классов (один из его друзей даже написал об этом поэму), выделил Мери от своих щедрот годовую пенсию в 10 фунтов. О дальнейшей жизни Мери Брайянт больше ничего не известно.