Дождливые пейзажи петербургского фотографа, словно написанные маслом

По оконному стеклу постукивали капли дождя, мерно стекали струйки воды, и с неба
до земли был один серый свинцовый цвет, не было видно ни Солнца ни даже где оно.
Он знал, хотя уже давно не чувствовал, что другие радуются снегопаду и толстым
сугробам, считают снег чуть ли не волшебным и красивым, радуются хорошему
удачному морозцу, радуются листопаду и разноцветным листьям, радуются резвящимся
собакам и бегающей детворе.

Ему за несколько лет работы дворником жизнь напрочь отбила радость снегопаду и
листопаду, прочно связав их с невероятной усталостью от постоянной уборки снега
и листьев. Отбила радость морозцу, прочно связав его с многочасовыми долблениями
ломом смерзшегося утоптанного льда со снегом. Отбила добродушное отношение к
собакам, рвущимся на него с поводка и лающим во всю пасть. Приучила видеть в
собаках источник массы дерьма на газонах, которые надо было убирать и по которым
давно не отваживались бегать дети. И приучила радоваться непогоде - ветру и
дождю, которые так удачно сдували со дворов орущую и галдящую пьянь.

Сегодня не было ни снегопада, ни листопада, ни морозца и сегодня шел долгий
осенний дождь. За окном наконец-то стояла тишина, не было бабья со срущими
псинами, галдящими и визжащими капризничающими друг перед другом детьми,
орущей до утра друг перед другом пьяни с гитарами под рубрикой "как здорово, что
мы здесь собрались". Только непогода гарантированно сдувала все это с улиц и
заметала куда-то, смывала дождем и ручьями воды.

Лишь в такой параллельной реальности, когда другие ничему не радовались, и
стремились куда-то скрыться и забиться, ему было, наконец, хорошо. Хотелось
ловить каждую секунду непогоды, ветра, дождя, и вспоминать молнии и гром летних
дождей с ураганным ветром и внезапными потопами и хотелось гулять по улицам,
ходить и прыгать по лужам.

То, что на этой планете считалось непогодой, его радовало, восторгало. На других
планетах все было намного хуже. Атмосфера была либо условностью с настолько
низким давлением, что это был почти смертельный вакуум, либо имела такие
плотности, давления и температуры, что либо раздавливала, либо обваривала, либо
уносила ураганом и разбивала в кляксу о ближайшие скалы. На некоторых планетах
гейзеры выкидывали внезапные фонтаны перегретого пара на километры и сверху
падали камни и ледяной град. При падении они разбивались в мелкие осколки и
разлетались по поверхности, срезая то что еще осталось. На некоторых планетах
атмосферы были из горючих и перегретых газов - метана, пропана. Планеты спасало
от всепланетного пожара лишь отсутствие свободного кислорода. Когда на них по
неосторожности выпускали отработанные газы из дыхательных приборов, остаточный
кислород немедленно поджигал газы и горел факелом, перегревая и без того горячую
атмосферу. А здесь атмосфера радовала, была кислородной, с не слишком сильными
колебаниями давлений, без ядов, прохладной и даже иногда сбрызгивала приятным
дождиком. Молнии приятно озонировали. Ветерок сносил мусор, дождик смывал пыль.
Он ценил то, что здесь считалось непогодой.