Память

Пробитый вдоль берега коридор шириной 8—11 километров восстановил сухопутную связь Ленинграда со страной. За семнадцать суток по берегу были проложены автомобильная и железная дороги.

Кольцо блокады было прорвано…

Одним из памятников ленинградцам, погибшим в блокаду, стал дневник Тани Савичевой.

Девять страничек, заполненных неровным детским почерком, — это трагический репортаж о гибели от голода и болезней Таниных родных и близких. Первая запись сообщает: «Женя умерла 28 декабря в 12-30 час. утра. 1941 г.» А дальше хроника смертей выглядит так: «Бабушка умерла 25 янв. 3 час. дня. 1942 г.» «Лека умер 17 марта в 5 час. утра 1942 г.» «Дядя Вася умер 13 апр. в 2 ч. ночи 1942 г.» «Дядя Леша 10 мая в 4 ч. дня 1942 г.» «Мама 13 мая в 7.30 час. утра 1942 г.» «Савичевы умерли» «Умерли все, осталась одна Таня».

Сам факт смерти родных стал для Тани такой обыденностью, что когда речь идет о дяде Леше и маме, отсутствуют сами глаголы – «умер», «умерла»… Почти полгода девочка двенадцати лет ведет свой скорбный дневник, оставляя нам право задумываться, почему и зачем она это делала. Напоследок она записывает самые страшные слова – «Осталась одна Таня».

И то, что она пишет не «я», а называет себя сухо и отстраненно в третьем лице, по имени, как до этого писала об умерших родственниках, означает, что она по-взрослому, осознанно и обреченно ощущает себя в этой убийственной очереди, не ведая лишь последней даты…

Она родилась 23 января 1930 года в селе Дворце Псковской области. В 1931 году с семьей переехала в Ленинград. В августе 1942 года вместе с другими юными блокадниками из детского дома, куда ее определили как сироту, была вывезена из осажденного Ленинграда и эвакуирована в село Красный Бор Шатковского района Горьковской области. Здоровье Тани было сильно подорвано, и ее перевели из обычного детского дома в дом для детей-инвалидов в селе Понетаевке, а оттуда – в Шатковскую районную больницу.

Почти два года, до 1 июля 1944-го, местные медики как могли боролись за жизнь девочки, но прогрессирующая обширная дистрофия оказалась смертельной.

Таню похоронили на кладбище в Шатках. И два десятилетия никто не задавался вопросом, кто лежит под маленьким, почти сравнявшимся с землей холмиком. И только когда стали искать автора «Блокадного дневника», поднимать различные архивные документы, обнаружили, что детдом, в списках которого значилась Савичева, был эвакуирован в Горьковскую область. Нашлась нянечка, которая дежурила у Таниной постели в Шатковской больнице, а потом хоронившая Таню… На месте, указанном этой пожилой женщиной, сложили памятник из красного кирпича. Пионеры проводили здесь сборы и «одевали» в алые галстуки растущие рядом березы…

О том, что Таня покоится в Шатках, узнала приехавшая на гастроли в Горький из Ленинграда Эдита Станиславовна Пьеха. Она сразу уже отправилась в этот райцентр. Встретилась с жителями рабочего поселка, со школьниками и пообещала помочь в сооружении нового памятника. И сдержала слово. Гонорары, заработанные певицей, перечислялись на открытый в Шатках счет. В следующий раз артистка привезла в Шатки написанную по ее просьбе композитором Евгением Догой песню-реквием «Моя землячка Савичева Таня, прости, что не пришла к тебе с цветами». Первое исполнение этой песни прошло в Шатках в березовой роще, недалеко от Таниной могилы. Потом Эдита Станиславовна участвовала в открытии надгробья из розового гранита и вертикальной серой гранитной стелы с бронзовой девичьей головкой, глядящей из овального медальона…