История борьбы за время в космосе

Изначально длительность полета определяли, одновременно, техника и медицина.
Советский корабль «Восток» был спроектирован для многосуточного полета (из-за не дублированного тормозного двигателя аварийным способом вернуться на Землю было пассивное торможение об остатки атмосферы, что должно было занять примерно неделю), а американский «Меркурий» мог пробыть в космосе не больше суток.
Эти особенности наложились на отсутствие знаний о том, как поведет себя организм человека в космосе.
И хотя в первые два года космической гонки обе страны постепенно увеличивали время миссий, по длительности полетов безоговорочно лидировал Советский Союз.

Что любопытно, есть сторонники идеи, что полет продолжался 106 или 113 минут. Всего один виток смотрится сейчас очень коротким полетом, но в то время это был серьезный риск.
Врачи пугали, что в невесомости человек не сможет есть, пить, дышать, сойдет с ума, а даже если этого не случится, то у него расслабятся глазные мышцы, глаза изменят форму и космонавт не сможет ничего видеть.
Риск, правда, уменьшался тем, что «Востоки» могли летать в автоматическом режиме и смогли бы с большой вероятностью привезти даже потерявшего работоспособность космонавта назад.
В США же не была готова ракета для орбитального полета, поэтому первые две миссии «Меркуриев» использовали менее грузоподъемную ракету, были суборбитальными и длились всего по пятнадцать минут.

На первых сутках полета Николаев выполнил очень важный эксперимент, который сейчас кажется немного забавным — впервые в истории космонавтики отвязался от кресла и примерно час плавал в невесомости.
Сейчас без этого никак, но тогда это тоже был риск — а если космонавт не сможет вернуться обратно в кресло?
Было бы гораздо сложнее перенести перегрузки и пришлось бы садиться в спускаемом аппарате, который сильно ударялся о землю, без всяких средств амортизации. Но страхи оказались напрасными — плавание в невесомости оказалось очень приятным и совсем несложным.
А еще Андриян является первым космонавтом, которому продлили длительность полета — изначально длительность была определена в трое суток, но по состоянию космонавта, после ожесточенных споров на Земле было принято решение продлить полет еще на сутки.

А в этом полете была впервые проверена еще одна система космического корабля и человека — на третий день Быковский впервые сходил в туалет «по-большому» в космосе.
Как и многие достижения первых лет космонавтики это сейчас смотрится забавным, но было бы очень печально, если бы внезапно оказалось, что туалетные вопросы ограничивают движение человечества в космос.
Быковскому не повезло — из-за того, что орбита оказалась ниже расчетной, он потерял возможность продления полета до восьми суток. Но, тем не менее, ему до сих пор принадлежит рекорд длительности одиночного полета.
В США же только в 1963 году вышли на рубеж длительности полета в одни сутки. Финальная миссия программы «Меркурий» — «Меркурий-Атлас 9» со специально доработанным кораблем с дополнительными батареями и кислородными баллонами продлилась 34 часа.
Что любопытно, и тут не обошлось без туалетных вопросов — проблемы с герметичностью мочеприемника привели к коротким замыканиям, и корабль пришлось сажать практически вручную.

Американская лунная программа требовала длительных полетов — если не научиться проводить в космосе две недели, то лететь на Луну не будет смысла. Советская же космонавтика страдала от неопределенности с лунной программой, задержек разработки нового корабля «Союз» и повышенного риска запусков кораблей «Восход», которые не имели системы спасения на первых минутах полета.
И рекордный полет собак Ветерка и Уголька, пробывших в космосе 22 дня, в человеческие рекорды зачислить нельзя.

Первый длительный полет очень успешной программы «Джемини», во время которой американцы начали обгонять СССР в космической гонке.
Эта миссия чуть не сорвалась из-за проблем с давлением в неосвоенных топливных элементах.
На третьи сутки стала шалить система терморегулирования — температура в скафандрах падала до 5° С. Но, несмотря на все проблемы, каждые сутки полет продлевали.
Отдельным вызовом стала скука — астронавты не взяли с собой в полет, например, книг, и главным развлечением была шестичасовая уборка корабля.

Второй длительный полет при подготовке к полетам на Луну.
В этот раз астронавты подготовились и взяли с собой книги. Но полет дался очень тяжело — кабина постепенно заполнялась запахом мочи и немытых тел. Астронавты, как могли, откладывали поход в туалет «по-большому» и решились на это только на десятый день.
После посадки астронавты, несмотря на бодрые улыбки, видимые на кадрах хроники, с трудом переставляли ноги.
Фрэнк Борман потом вспоминал, что, буквально командовал своим ногам «правая! левая! правая! левая!». Также в ходе полета астронавты потеряли 4-5 килограмм.
Но ничего фатального не случилось — на Луну можно было лететь. Кстати, полеты «Аполлонов» не побили этого рекорда, длительность миссии была выбрана очень верно, с запасом.

Американцы выиграли лунную гонку в 1969 году, и этот полет представлял собой асимметричный ответ — СССР готовился к длительным миссиям и приступил к созданию орбитальных станций.
К тому же, надо было перекрыть рекорд американцев на «Джемини-7». Поэтому полет запланировали на 17-20 суток.
Полет прошел успешно, без серьезных технических проблем. Космонавты впервые в СССР брились на орбите (что любопытно, им больше понравились электробритвы, а американцам — безопасные бритвы), провели первый в истории космический выходной день, играли в шахматы по радио, а также впервые состоялся сеанс связи с родственниками для психологической поддержки экипажа.
Но после посадки обнаружился неприятный сюрприз — состояние космонавтов оказалось хуже ожидаемого, попытки просто стоять на ногах приводили к проблемам с равновесием и повышенному сердцебиению. Медикам пришлось дорабатывать методики физических нагрузок в космосе и алгоритмы реабилитации после полета.

Если поискать материалы медиков, исследовавших Николаева и Севастьянова, то открывается неприятная, но не критически опасная картина. Позволю себе процитировать статью «Медико-биологические исследования по программе полетов космических кораблей „Союз“» профессора Л.И. Какурина, вышедшую в 1972 году;

«Сразу после приземления космонавты отмечали общую слабость. Наблюдалось необычное возрастание частоты сердечных сокращений при ходьбе или других незначительных нагрузках. Не только предметы, которыми пользовались космонавты после полета, но и части тела (голова, руки, ноги) субъективно воспринимались как тяжелые. На протяжении 3—4 суток после полета обычная земная гравитация воспринималась как воздействие ускорений в пределах 2—2,5 g. По крайней мере в течение 3 час. после полета космонавтам было трудно сохранять вертикальную позу. Через сутки после полета их походка оставалась все еще неуверенной, и для сохранения вертикальной позы требовались усилия.»

Но после 11 дней состояние космонавтов приблизилось к предполетному.
Результаты полета «Союза-9» показали необходимость разработки новых методов сохранения работоспособности после полета. У космонавтов появилась бегущая дорожка, нагрузочные костюмы и вакуумный противоперегрузочный костюм. А время обязательной физической тренировки подняли с получаса до двух часов в сутки. Кстати, проблема реабилитации организма после полета, подозреваю, повлияла и на длительность полета космических туристов — ни один турист еще не был в космосе дольше 15 дней.

Следующий этап движения в космос был связан с орбитальными станциями. Станция давала больше места, можно было пополнять припасы грузовыми кораблями и даже менять пилотируемые корабли, если срок работы корабля в космосе оказывался ниже длительности экспедиции.
Пионерами в этом деле стал экипаж «Союза-11», который состыковался с первой орбитальной станцией «Салют-1» и проработал там больше трех недель.
Опыт «Союза-9» был учтен, и, по данным с орбиты, физическое состояние космонавтов сохранялось нормальным.

Увы, Добровольский, Волков и Пацаев погибли при возвращении на Землю, и не было возможности провести послеполетные тесты.

Чарлз Конрад — командир, Пол Уайтц — пилот, Джозеф Кервин — пилот-врач

Алан Бин — командир, Джек Лаусма — пилот, Оуэн Гэрриотт — научный сотрудник

В каждом полете ставились новые рекорды по длительности пребывания в космосе.
Астронавты успешно сочетали научные исследования, поддержку станции в работоспособном состоянии и заботу о собственном здоровье.
По воспоминаниям Карра, доктора шутили, что астронавты вернулись в лучшем состоянии, чем стартовали в космос.
Конечно же, это была шутка, после длительного полета у людей уменьшается объем и сила мышц, из костей вымывается кальций, отвыкает от тяжести вестибулярный аппарат.
Все эти изменения необходимо исправлять в процессе послеполетной реабилитации. Но, несмотря на все эти проблемы, оказалось, что можно долго и успешно работать в космосе и восстановиться до нормального состояния после полета.

Начиная с какого-то этапа длительные экспедиции становятся похожими друг на друга, потому что экипаж занимается, в целом, четырьмя делами — выполняет научные эксперименты (которых за месяцы на орбите становится очень много), поддерживает орбитальную станцию в работоспособном состоянии (чинит сломавшиеся агрегаты, борется с авариями, апгрейдит станцию), сохраняет собственную работоспособность (два часа физкультуры каждый день, медицинские анализы, земные пейзажи на стене, связь с родными) и несет общественную нагрузку (поздравления, сеансы связи, и прочее и прочее). Поэтому в этой главе я коротко остановлюсь только на рекордах.

Рекорд «Скайлэба» продержался четыре года. Только на станции «Салют-6» советские космонавты побили рекорд американцев — экспедиция Юрия Романенко и Георгия Гречко провела на стации 96 дней.
Но новые экспедиции подняли планку в два раза — 139 суток, 175 суток, 184 суток.

На «Салюте-7» были установлены два рекорда, которые до сих пор остаются в Топ-10.
В 1982 году Анатолий Березовой и Валентин Лебедев провели на станции 211 суток.

А в 1984 году Леонид Кизим, Владимир Соловьев и Олег Атьков совершили полет длительностью почти 237 суток.

Но настоящей фабрикой рекордов, некоторые из которых не побиты и на сегодняшний день, стал орбитальный комплекс «Мир».
В 1987 году Юрий Романенко проработал на станции 326 суток.

В 1988 году Владимир Титов и Муса Манаров провели в космосе ровно год.

А легендарный Валерий Поляков в 1994-95 годах находился на станции 437 суток. Этот рекорд не побит до сих пор.
Кстати, у Полякова получилось не с первого раза — в 1988-89 годах он провел на «Мире» 240 дней, но был вынужден вернуться досрочно из-за консервации станции.

После Полякова в 1998-1999 годах Сергей Авдеев проработал на орбите 379 дней.