Американские летчики из… Пензы!

А было так, что штаб ВМС США был крайне озабочен необходимостью ответить ударом по Японии после Перл-Харбора. Это должен был быть отличный PR, для которого, однако, не было ни сил, ни возможностей. Решение нашел Джимми Дулиттл: бомбить Японию при помощи двухмоторных бомбардировщиков наземного базирования Б-25 «Митчелл», которые должны были взлететь с двух авианосцев. Было подготовлено два варианта налета. Первый – оптимальный, предусматривал удар с расстояния 500 миль. Сразу после этого авианосцы должны были отходить, а отбомбившиеся самолеты нагнать их и сесть.

Авианосец «Хорнет» с самолетами В-25 на палубе.

Второй вариант был резервным. На тот случай, если операция пойдет «не так», самолетам следовало лететь в Китай, добраться до территории, занятой войсками генерала Чан Кайши, и сесть на аэродром в провинции Хучжоу, в 200 милях к юго-западу от Шанхая.

А это 12,7-мм пулеметные ленты, подготовленные к укладке в самолеты на палубе «Хорнета».

«Не так» началось уже 18 апреля 1942 года, когда американские корабли были на расстоянии 750 миль от берега Японии, воздушная разведка с авианосца «Энтерпрайз» обнаружила патрульное судно «Нитто Мару». Корабль был тут же потоплен, но было уже поздно. Японцы уже успели отправить сигнал в штаб, поэтому ответ на вторжение самолетами или кораблями мог последовать в любую минуту! Тем не менее, отцы-командиры, отвечавшие за операцию, решили пойти на риск, и Дулиттл отдал приказ поднимать «Митчеллы» в воздух. Шестнадцать бомбардировщиков взяли курс на Японию, а авианосное соединение срочно повернуло на восток. Восьмым по счету в 8.35 взлетел самолет капитана Эдварда Йорка. Американцам удалось на малых высотах подойти к японскому побережью и сбросить бомбы на Токио, Канадзаву, Йокогаму, Йокосуку, Кобе, Осаку и Нагою. Ни один самолет над Японией сбит не был, то есть рейд увенчался полным успехом. Пощечина получилась классная, о чем тут же заявил президент Франклин Рузвельт, выступивший по этому поводу по национальному радио. Он же тогда сказал и о том, что самолеты взлетели из Шангри-Ла – страны, рожденной фантазией английского писателя Джеймса Хилтона, расположившего ее в Гималайских горах. О том, что случилось с экипажами этих самолетов тогда, естественно, ничего сказано не было: живы они или мертвы – все это скрывалось «военной тайной». Между тем ни один из 16 самолетов из-за нехватки топлива до нужного им аэродрома долететь не смог. Часть попадала в море, а их пилоты спаслись на парашютах. Восемь оказались в плену у японцев, причем троих из них они обезглавили, а еще один летчик умер в лагере. Но 64 пилотам все же удалось добраться до китайских партизан и не скоро, но все-таки вернуться в США. Среди вернувшихся был и подполковник Джим Дулиттл, сразу превратившийся в национального героя.

А вот капитан Эдвард Йорк – командир экипажа №8, оказался «самым умным». Сбросив бомбы, и, подсчитав расход горючего, он понял, что до Китая ему не долететь и направился на северо-запад в Россию... Членами экипажа Йорка были: второй пилот - 1-й лейтенант Роберт Дж. Эмменс, штурман - 2-й лейтенант Нолан А. Херндон, бортинженер – штабной сержант Теодор X. Лэбэн и стрелок-радист – капрал Дэвид В. Пол.

Через девять часов полета американцы пересекли береговую черту и начали искать место для посадки. Архивные документы и, в частности, докладная записка начальника штаба Тихоокеанского флота контр-адмирала В. Богденко начальнику ВВС ВМФ СССР генерал-лейтенанту С. Жаворонкову, отмечают, что Б-25 был замечен постом воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) №7516 19-го отдельного полка ПВО Тихоокеанского флота у мыса Сысоева. Но находившиеся на посту проявили беспечность и… приняли американский бомбардировщик за наш Як-4, о пролете которого их просто не оповестили. Поэтому тревога и не объявлялась, а американский самолет как летел, так и летел. Тут его опять заметили, вновь опознали как Як-4 и «куда надо» не сообщили. Затем все-таки сообщение поступило, но зенитчики 140-й батареи, хотя американский самолет две минуты летел в зоне их обстрела, не обратили внимания на приказ своего оперативного дежурного и продолжили заниматься своими делами (потом всех должностных лиц за халатность накажут).

В-25 в воздухе.

А Йорк продолжал лететь курсом на север, стараясь поскорее сеть. Тут-то на него и вышли два И-15, занимавшихся тренировкой групповой слетанности. Заметив неизвестный самолет, они тут же пошли на перехват, но огня не открывали. А американцы поняли это так, что их встречают и тут же приземлились на аэродром Унаши, оставив позади 9 часов исключительно трудного полета. Объясняться севшим летчикам и хозяевам было трудно – никто из них не знал английского, а их гости не говорили на русском. Но Йорк показал по карте, что они прилетели с Аляски. Ну, а дальше союзников начали кормить и поить, приехало начальство вместе с переводчиком, а тем временем сообщение о севшем американском самолете поступило в Москву. Оттуда пришло срочное указание – доставить пилотов в Хабаровск, в штаб Дальневосточного фронта. Уже на борту самолета им сообщили о том, что… они интернированы! Удивленным американцам было трудно взять в толк, почему это советское командование не позволяет им вылететь в Китай, ведь самолет же их исправен.

А дальше начались их самые настоящие «скитания» по России или, лучше сказать, «вынужденное турне». Сначала их из-под Хабаровска перевезли в город Куйбышев (Самару). Но там находилась японская дипломатическая миссия и от греха подальше их перевезли в соседнюю… Пензу. И не просто в Пензу, а поселок под Пензой Ахуны, где они и стали жить-поживать под присмотром советских офицеров. Обслуживали их также переводчик и целых семь женщин, которые убирали дом и готовили им еду. В общем-то, жили они очень неплохо.

Сегодня Ахуны - это признанная пензенцами зона отдыха. Там расположено несколько санаториев, стоит прекрасный сосновый лес, через поселок протекает пусть и небольшая, но речка, одним словом, хотя здесь живут очень многие (есть школа, техникум, библиотека и сельскохозяйственная академия!), сюда приезжают главным образом отдыхать. Добраться до города, однако, не так-то легко, поскольку ведет туда одна дорога, а лес вокруг заболочен.