История «трёхдюймовки»

«Законодателем моды» в то время выступала французская 75-мм пушка фирмы «Шнейдер» образца 1897 года. В конструкции орудия впервые в мире применили гидропневматический тормоз отката. Теперь лафет не перемещался после каждого выстрела, и артиллеристы могли приступать к перезарядке сразу после возвращения ствола в исходное положение.

В России также разработали свои тактико-технические требования к полевой скорострельной пушке. Предполагалось, что это будет орудие калибром в три дюйма (76,2 мм) и массой в походном положении не более 1900 кг.

По результатам испытаний лучшей признали пушку системы Путиловского завода. Несмотря на то что она представляла собой большой шаг вперёд в сравнении с состоящей на вооружении полевой пушкой образца 1877 года, лафет сохранил устаревшую конструкцию, так как ствол откатывался не по оси канала (как у французской пушки), а параллельно станинам. Боевое крещение она приняла в 1900 году, когда в Китай на подавление боксёрского восстания отправилась одна батарея, вооружённая орудиями этого типа.

Эксплуатация артсистемы в войсках выявила необходимость изменения конструкции лафета. Под руководством выдающегося учёного-артиллериста Николая Забудского разработали улучшенный вариант орудия. Впервые в истории русской сухопутной артиллерии откат происходил по оси канала ствола. После войсковых испытаний артсистему приняли на вооружение под наименованием «3-дюймовая полевая пушка образца 1902 года».

Серийное производство развернулось с 1903 года. Опыт Русско-японской войны потребовал установки щита для защиты орудийной прислуги. Другим следствием стало введение в боекомплект фугасной гранаты, в то время как ранее основным боеприпасом артсистемы являлась начинённая 260 пулями шрапнель. Стреляя этим видом боеприпасов, 8-орудийная батарея «трёхдюймовок» могла в считаные минуты полностью уничтожить расположенный на открытой местности пехотный батальон или кавалерийский полк «на площади до двух километров по фронту и не более 1000 шагов в глубину». Однако шрапнель оказывалась совершенно бессильной против противника, находящегося под защитой даже самых лёгких укрытий.

В годы Первой мировой войны 3-дюймовая пушка образца 1902 года явилась основным орудием русской полевой артиллерии. Уже в первые месяцы боевых действий расход снарядов многократно превысил все предвоенные расчёты. В 1915 году разразился «снарядный голод». Хотя к 1916 году увеличение производства на российских заводах в сочетании с активными закупками за рубежом привело к тому, что запасы снарядов начали значительно превышать потребности фронта. Поэтому часть боеприпасов к «трёхдюймовкам» складировали на долговременное хранение и использовали потом даже в годы Великой Отечественной войны.

Первая мировая война довольно быстро приобрела позиционный характер, когда войска зарылись в землю «от моря до моря». В сложившейся ситуации важность предназначенных в основном для настильного огня «трёхдюймовок» уменьшилась — на первые роли вышли гаубицы. А вот разразившаяся позднее Гражданская война носила исключительно манёвренный характер, что вновь сделало 76-мм пушку образца 1902 года «королевой поля боя». Она активно применялась всеми воюющими сторонами.

Тем не менее к середине 1920-х годов орудие уже не отвечало требованиям времени, особенно в отношении дальности стрельбы. Остро встал вопрос о модернизации. Наиболее логичным способом повышения дальности стрельбы представлялось увеличение калибра и веса снаряда. В частности, выдающийся конструктор артиллерийского вооружения Ростислав Дурляхов в 1923 году предлагал перейти на 85-мм дивизионные орудия. Но верх над техническими аргументами одержали экономические.

Несмотря на недавно отгремевшую Гражданскую войну, на складах оставались огромные запасы 76-мм снарядов дореволюционного производства. Поэтому от конструкторов потребовали создать пушку, способную стрелять имеющимися боеприпасами.

Скромные возможности тогдашней отечественной промышленности заставили на первом этапе ограничиться лишь модернизацией имеющихся орудий. Остановились на варианте, предложенном конструкторским бюро Мотовилихинского завода под руководством Владимира Сидоренко. Его отличительная особенность — возможность использования как старого образца (длиной в 30 калибров), так и новых 40-калиберных. Новая артсистема получила наименование «76-мм дивизионная пушка образца 1902/30 годов». Орудия с 30-калиберным стволом выпускали только в 1931 году, затем перешли на 40-калиберные. В итоге дальность стрельбы возросла до 13 км.

К сожалению, модернизированное орудие сохранило большую часть недостатков прежней артсистемы, главными из которых следует считать ограничивающий углы горизонтальной наводки однобрусный лафет и неподресоренный колёсный ход. Хотя производство 76-мм пушки образца 1902/30 годов завершилось в 1937 году, артсистема значительное время оставалась на вооружении. На момент начала Великой Отечественной войны в советских частях находилось 4475 орудий этого типа.

Несмотря на улучшившиеся характеристики, 76-мм пушка образца 1930 года не удовлетворила военное руководство. Её дальнобойность продолжали считать недостаточной, а малый угол возвышения ствола не позволял вести огонь по расположенной за укрытиями пехоте. Назначенный в 1931 году на пост начальника вооружений РККА Михаил Тухачевский хотел получить универсальное (способное стрелять как пушка и как гаубица) орудие калибром 76–102 мм. Следует отметить, что такая идея по своей сути была глубоко порочной, так как конструкция имеющихся на складах 76-мм унитарных боеприпасов просто не позволяла использовать необходимый для стрельбы «по гаубичному» переменный заряд. Хотя в то время в некоторых странах и увлекались «гаубизацией» полевых пушек, к сравнительно успешным опытам можно отнести, пожалуй, лишь создание в Германии 75-мм пушки FK 16 nA. Но немцы, во-первых, применили не унитарное, а раздельно-гильзовое заряжание, во-вторых, рассматривали свою пушку в качестве «эрзаца» для резервных формирований, в то время как подразделения первой линии изначально планировали вооружать 105-мм гаубицами. Однако подобные аргументы не останавливали склонного к различным авантюрным решениям М.Н. Тухачевского, и, как показали дальнейшие события, он мог бы вполне претендовать на звание «злого гения» советской артиллерии межвоенного периода.

Выполняя поставленную задачу, под руководством уже упомянутого ранее В.Н. Сидоренко произвели наложение 76-мм ствола длиной в 50 калибров на лафет 122-мм гаубицы образца 1910/30 годов. В результате дальность стрельбы в сравнении с пушкой образца 1902/30 годов увеличилась совершенно незначительно — до 13,58 км, причём эти изменения оказались достигнуты ценой увеличения на 300 кг массы орудия в боевом положении. Тем не менее начальник вооружений РККА распорядился принять артсистему на вооружение под наименованием «76-мм дивизионная пушка образца 1933 года» и развернуть серийное производство.

А фантазия М.Н. Тухачевского продолжала бить ключом. Он потребовал разработать тактико-технические требования на универсальную пушку с круговым обстрелом и полууниверсальную без кругового обстрела. В данном случае под «универсальностью» понималась способность вести огонь не только по наземным, но и по воздушным целям. Своеобразная попытка получить инструмент, сочетающий функции часового молоточка и кувалды!

Первыми образец 76-мм универсальной пушки разработали на заводе «Красный Путиловец». Стремление выполнить откровенно бредовые требования привело к росту массы в боевом положении до 3470 кг — величине просто недопустимой для дивизионного орудия. Дальнейшие работы прекратили. Аналогичная участь постигла и другие проекты.

Несколько иначе сложилась судьба разработок ГКБ-38. Они спроектировали две пушки: универсальную А-52 и полууниверсальную А-51, а заводы № 8 и № 92 изготовили по одному опытному экземпляру. В 1933 году ГКБ-38 ликвидировали, а помещения и оборудование передали разработчикам безоткатных орудий. Ведь к тому времени М.Н. Тухачевский носился со своей новой фантазией — перевооружить всю артиллерию динамореактивными (безоткатными) орудиями. Причём его не смущал тот факт, что ни один из многочисленных проектов «безоткаток» так и не довели «до ума», а поступившие в войска 76-мм динамореактивные пушки конструкции Леонида Курчевского быстро продемонстрировали свои крайне низкие боевые качества.

В январе 1934 года из сотрудников ликвидированного ГКБ-38 образовали конструкторское бюро завода № 92 «Новое Сормово». Руководителем коллектива назначили молодого и начинающего конструктора Василия Грабина. На первом этапе они занялись доработкой полууниверсальной пушки А-51, получившей новый индекс Ф-20. Но вскоре стало ясно, что вряд ли из Ф-20 получится хорошая артсистема, и параллельно принялись за разработку новой пушки Ф-22. 14 июня состоялся показ опытных орудий высшему руководству СССР во главе с Иосифом Сталиным. И произошла сенсация! Обойдя многочисленные разработки маститых конструкторов, лучшей пушкой оказалась Ф-22, спроектированная тогда ещё малоизвестным В.Г. Грабиным, да к тому же по собственной инициативе. К 22 апреля 1936 года завершились войсковые испытания, и Ф-22 приняли на вооружение под названием «76-мм дивизионная пушка образца 1936 года». Валовое производство организовали сразу на трёх заводах.

После ареста М.Н. Тухачевского идея универсализма дивизионной артиллерии умерла сама собой. А в ходе эксплуатации Ф-22 в войсках на первое место вышел такой недостаток конструкции, как больший в сравнении с пушкой образца 1902/30 годов вес. Реально же военным требовалось современное орудие с баллистикой 40-калиберной пушки образца 1902/30 годов с массой в боевом положении не более 1500 кг. В экстренном порядке В.Г. Грабин приступил к проектированию новой артсистемы, которой присвоил заводской индекс Ф-22 УСВ, стараясь этим подчеркнуть, что всего лишь совершенствует Ф-22. На самом деле УСВ представляла собой совершенно другой образец. И вновь талантливый конструктор обошёл всех конкурентов. Орудие приняли на вооружение под наименованием «76-мм дивизионная пушка образца 1939 года» и развернули серийное производство, но после изготовления 1150 экземпляров в начале 1941 года выпуск прекратили, так как планировался переход на дивизионные пушки более крупного калибра — 107 мм.

Однако В.Г. Грабин понимал, что 107-мм пушка будет слишком тяжёлой для дивизионного звена. Поэтому в конце 1940 года он приступил к реализации едва ли не самой замечательной своей идеи — наложению 76-мм ствола длиной 40 калибров на лафет 57-мм противотанковой пушки ЗИС-2. Такое решение сразу давало множество положительных результатов: повышалась надёжность артсистемы, облегчалась работа расчёта, значительно упрощалось и удешевлялось производство, впервые в истории артиллерийского производства создавались условия для поточного производства орудий.

Опытный образец был готов в июне 1941 года, а месяц спустя прошёл полигонные испытания. 22 июля его продемонстрировали маршалу Григорию Кулику. Несмотря на отличные результаты показа, тот заявил, что новое орудие армии не нужно. Логика маршала в этом случае не поддаётся никакому разумному объяснению — ведь уже были известны катастрофические потери артиллерийского парка РККА вследствие неудачного для СССР начала Великой Отечественной войны.

В сложившейся ситуации Василий Грабин и директор завода № 92 Амо Елян пошли на беспрецедентно смелое решение — самовольно развернули серийное производство. Неизвестно, как могли бы развиваться события дальше, но 10 августа Иосиф Сталин лично позвонил на завод. Для такого необычного шага у него имелись веские причины — положение на фронтах продолжало оставаться очень тяжёлым, пушки для армии забирали даже из музеев. Верховный просил резко увеличить количество выпускаемых орудий, соглашаясь при этом на снижение качества. И тут новая пушка оказалась как нельзя кстати. Это позволило заводу к концу 1941 года в 5,5 раз увеличить количество выпускаемых орудий. А всего до конца войны отечественная промышленность выпустила около 48 тыс. орудий этого типа, получивших наименование «76-мм дивизионная пушка образца 1942 года (ЗИС-3)».

А вот снижения качества, на которое ради массового производства был готов пойти И.В. Сталин, при этом не произошло. Пушка отлично зарекомендовала себя в боях не просто как дивизионное, но и как противотанковое орудие. Немцы прозвали ЗИС-3 «ратш-бум», так как снаряд попадал в цель раньше, чем долетал звук выстрела, а главный инженер отдела артиллерии корпорации «Крупп» профессор Вольф был вынужден признать её лучшим орудием Второй мировой войны.

В наше время ЗИС-3 можно увидеть не только на постаментах в честь героев-артиллеристов. Часть орудий этого типа продолжает оставаться на вооружении ряда стран.