Москва, 1970 год

Страну преследует череда авиационных происшествий. Самолеты падают - семь(!) катастроф за год, плюс захват лайнера Бразинскасами, с требованием лететь в Турцию и гибель бортпроводницы Нади Курченко.

Солженицыну присуждают Нобелевскую премию. Писатель отказывается ехать на церемонию вручения из-за опасений, что обратно в страну его уже не пустят(!) Через четыре года его обвинят в измене родине, лишат гражданства и вышлют в ФРГ

Диссиденты Сахаров, Медведев и Турчин пишут «Письмо руководителям партии и правительства» в котором говорят о необходимости демократизации страны. Свою позицию они обосновыают тем, что в противном случае СССР неизбежно проиграет Западу в гонке технологий, не удержит своих позиций в противостоянии с "агрессивно-националистическим" Китаем, а движения за демократизацию в национальных республиках СССР переродятся в националистические. Сахарову не ответили. До ссылки в Горький оставалось десять лет.

На могиле Сталина, через девять лет после выноса из мавзолея, устанавливают его бюст.
Луноход-1 начинает свою лунную экспедицию, а у советских подростков, появляется эротическая игра "Луноход"

А Москва цветет.
Ведущий обозреватель New York Times Джеймс Рестон пишет: "...Ох, уж эта Россия! То, что "нормально" для нее, ненормально ни для кого другого. После того как она уже четверть века находится в центре мировой арены, она по-прежнему стоит в стороне, по-прежнему живет в ином политическом и интеллектуальном плане. Не то чтобы она держалась отчужденно или была необщительной, - о боги, как она говорит! Просто дело в том, что она утверждает, что все бессмысленные страдания в мире порождены кем-то другим, и, видимо, почти верит в это. Похоже на то, что в Москве меняется все, кроме этого. Жилые дома лучше, магазины ярче, уличное движение сильнее; проспект Калинина с его новыми сверкающими небоскребами выглядит, как центральная часть Кливленда. Однако официальные лица и газетчики придерживаются прежнего тона"