Промокашка из "Место встречи изменить нельзя"

Хоть и картину, прославившую его, Иван Сергеевич не смотрит уже лет десять. И терпеть не может, когда "отсталая часть публики", как он говорит, тычет в него пальцами со словами: "О, Промокашка!" Он все равно свой. Не похожий на богемных артистов. Настоящий

Владимир Высоцкий и Станислав Говорухин хотели чтобы Бортник играл Шарапова. Но не сложилось...

Фотопробы Владимира Высоцкого и Ивана Бортника в фильм "Место встречи изменить нельзя"

Говорухин сказал тогда: "Ваня, может Промокашку сыграешь? Там, правда, и текста нет..." В общем, весь текст Иван Бортник придумал сам.

Воровскому жаргону Ивана Бортника не учили ни его папа, литературный редактор, ни мама, доктор филологических наук. "В нашем дворе пересидели практически все, там я всего и насмотрелся, — поясняет актер. — Блатные ходили обязательно в белом кашне, шестиклинке-кепочке, темном плаще или пальто длинном (ныне модные черные долгополые пальто — это возвращение к старому). Финку в карман — и на прогулку в Сокольники". Именно оттуда, из детства и вышел образ Промокашки.

Одна из зрительниц, работавшая в суде, написала как-то Ивану Сергеевичу: "Увидев Вас в картине, я была поражена. В фильме "Место встречи изменить нельзя" сыграло много прекрасных актеров, но видно было, что они играют — хорошо, превосходно... Но Вы не играли. Я много лет работаю в суде, и видела много уголовников... Где Вы нашли эту походку? Манеру одеваться?.. Я понимаю, что над картиной вместе с Вами работали художники, но все это нужно было увидеть и сделать... Вы не были актером, Вы были самым настоящим уголовником..."


Помните сцену ареста банды? Хотите узнать как она снималась? Это есть в воспоминаниях Ивана Сергеевича:

"После спектакля "Павшие и живые" мы с Володей подъехали к месту съемки у Яузских ворот. Это недалеко, минуты две езды. Говорухин стоит мрачный, матерится. Не складывался эпизод: все выходят, бросают молча пистолеты, скучно, серо, однообразно... Станислав мне говорит: "Слушай, я тебя очень прошу, ну придумай что-нибудь". А время уже поджимает. Мы пошли с Володей вниз, в подвал, переодеваться. И тут мне пришла в голову мысль... Это было для всех неожиданностью.

На выходе из подвала я истерически запел блатную песню, стал костерить охранников, пинаться с ними... Ни Говорухин, ни Володя этого не ожидали. От неожиданности Володя даже вдруг потерял серьез, улыбнулся. А я настолько вошел в роль, что плюнул Жеглову в лицо. Он оторопел, утерся… А я уже вовсю попер на них: "Мусора, суки..." 

Но еще неадекватнее повели себя охранники. Надо сказать, что Говорухин нашел для этого эпизода настоящих милиционеров тех лет, давно уже вышедших на пенсию. Их переодели в послевоенную форму и привезли на съемку. И что с ними случилось! Они вроде понимают, что я актер, но внезапно произошло что-то такое в их сознании: а вдруг не актер? Вдруг настоящий уголовник? У них, вероятно, перед глазами все смешалось, и они стали меня бить, заламывать руки так, что я просто заорал от боли. И они кричат: "Ах ты, тварь паскудная, да мы тебя сейчас здесь же и задавим!"

В общем, скажу я вам, было страшновато. А зрители, собравшиеся за ограждением съемочной площадки, аплодировали нам. Конечно, все это потом вырезали, потому что в те времена кадры, в которых уголовник плюет в лицо "власти", не могли быть допущены до зрителя. Замминистра МВД Никитин, консультант фильма, сказал: "А это что за персонаж? Уберите. Не то, завтра в каждом дворе будет стоять по Промокашке"

Так же сильно была подрезана сцена в "малине":

"Там сначала всех за столом показывают, потом каждого в отдельности. Потом бандиты уходят спать — и все. А у меня там еще целая игра была: приставал к пассии Горбатого, лез к ней, звал ее куда-то пьяным мычанием. Но актриса начинала откровенно смеяться, и ничего из этой сцены не получилось"