8 кинозвезд, воевавших на фронте и на экране

Будущий знаменитый кинорежиссер, сценарист и актер, народный артист СССР Владимир Басов с юношества грезил кинематографом. В школьные годы он много времени проводил в театральной студии при МГУ и за кулисами МХАТа. Но школьный выпускной вместе с дальнейшими планами о поступлении во ВГИК пришлись на июнь 1941-го. Началась война, и Басов, не колеблясь, пошел в военкомат.

"В начале войны я получил приглашение в Театр Красной Армии, но в моей юношеской голове не укладывалось, как это можно играть, когда нужно палить... Вместо институтов мои одноклассники оказались в окопах, вместо занятий науками — строевая, марш-броски с полной выкладкой. Сначала пот, мозольные волдыри из-за неумения правильно навернуть портянки, потом — борьба с самим собой, кровь."

Юрий Никулин служил в армии и воевал целых семь лет, прошел две войны. Его призвали, когда юноше не было и 18 лет, осенью 1939 года. Вскоре началась Финская война. Никулину, служившему в 115-м зенитно-артиллерийском полку, поручили в 30-градусный мороз протянуть по льду линию связи, и в результате он обморозил ноги.
«На мою долю выпал участок в два километра, — вспоминает Юрий Никулин в мемуарах. — И вот иду один на лыжах по льду Финского залива, за спиной тяжелые катушки с телефонным кабелем. Не прошло и получаса, как почувствовал страшную усталость. Поставил катушки на лед, посидел немного и пошел дальше. А идти становилось все трудней. Я уж катушки на лыжи положил, а сам двигался по колено в снегу, толкая палками свое сооружение. Снова присел отдохнуть, да так и заснул. Хорошо, мимо проезжали на аэросанях пограничники. Когда они меня разбудили и я встал, ноги показались мне деревянными, чужими. Привезли меня на батарею. «Да у тебя, Никулин, обморожение», — сказал после осмотра санинструктор. Отлежался в землянке. Опухоль постепенно прошла. Исчезла краснота, но после этого ноги стали быстро замерзать даже при небольшом морозе».

В мае 1941 года Никулина командировали на наблюдательный пункт у станции Олелло. В ночь на 22 июня нарушилась связь с командованием дивизиона, но повреждения обнаружить так и не удалось — о начале войны Никулин узнал случайно, находясь в самовольной отлучке. А в следующую ночь гитлеровские самолеты уже закидывали Финский залив глубинными минами.

"Именно в эту ночь с 22 на 23 июня 1941 года гитлеровские самолеты минировали Финский залив. На рассвете мы увидели «Юнкерсов-88», идущих на бреющем полете со стороны Финляндии… С первым боевым залпом мы поняли, что война действительно началась."

Анатолия Папанова призвали в армию в 1940 году — до того он работал на заводе в Москве, увлекался самодеятельностью, посещал театральную студию. В июне 41-го его полк перебросили из Оренбурга на харьковское направление.

"По виду тех, кто уже воевал, было ясно — тут жарко. Почти вся наша дивизия полегла, от нашего взвода человек шесть или восемь в живых осталось. Я помню свой первый бой, в котором из нас, 42 человек, осталось в живых 14. Я ясно вижу, как падал, убитый наповал, мой друг Алик Рафаевич. Он учился во ВГИКе, хотел стать кинооператором, но не стал… Я видел, как люди возвращались из боя совершенно неузнаваемыми. Видел, как седели за одну ночь. Раньше я думал, что это просто литературный прием, оказалось — нет. Это прием войны…"

Перед одной из атак Анатолий и его товарищи зашли в блиндаж погреться — стояли сильные морозы. Не успели расположиться, раздался взрыв — прямое попадание. Всех засыпало землей, живым откопали только Папанова, которого с тремя ранениями и контузией отправили в госпиталь. После нескольких операций дали инвалидность, из армии комиссовали.

С 16 лет Михаил Пуговкин работал артистом Театра на Сретенке. Юношу пригласили на роль в фильме «Дело Артамоновых», съемки эпизода с участием Пуговкина пришлись на 21 июня 1941 года. А уже 24-го артист добровольцем явился в военкомат, хотя ему еще не было 18.
На фронте попал в разведку, в тяжелых боях под Смоленском остался цел и невредим. Фронтовая удача отвернулась от разведчика через год с небольшим — в августе 1942 года под Луганском Пуговкин получил тяжелое ранение в ногу, началась гангрена. В госпитале уже готовились к ампутации, но Михаил сумел уговорить хирургов спасти конечность: «Я же артист, как же я работать буду!»

У одного из самых популярных комедийных артистов Советского Союза, игравшего в основном отрицательных комических персонажей, героическая фронтовая биография, о которой он совсем не любил вспоминать: «Ну, служил, ну, есть какие-то награды — так ведь в войну все отличились. А я ничего особенного не сделал».
Между тем за время войны Смирнов прошел путь от рядового до лейтенанта, командовал огневым взводом, поднимал бойцов в атаку, дрался в рукопашной, брал пленных, однажды даже вышел с пленными из окружения. О том, как он воевал, лучше всего говорят строчки наградных листов — а наград у Алексея Смирнова немало: два ордена Славы (2-й и 3-й степени), орден Красной Звезды, медали «За отвагу» и «За боевые заслуги».
«9 апреля 1944 года в районе деревни Пилява после мощных артналетов два батальона противника при поддержке 13 танков перешли в атаку. Тов. Смирнов со взводом открыл мощный минометный огонь по немецкой пехоте. В этом бою огнем взвода было уничтожено: 4 станковых и 2 ручных пулемета, 110 фашистских солдат и офицеров. Контратака немцев была отбита».
«20 июля 1944 года противник силою до 40 гитлеровцев атаковал батарею. Тов. Смирнов, воодушевляя бойцов, бросился в бой и отбил нападение немцев. Сам лично взял в плен 7 гитлеровцев. 27 июля, в районе деревни Журавка, выходя из окружения, взял в плен 5 гитлеровцев».

Великий мхатовский артист, главный Гамлет отечественного кино, утонченный гений-интеллектуал — таким знает зритель Смоктуновского. А во время войны он проявил себя настоящим героем.
С 1943 года Смоктуновский сражался на Курской дуге, освобождал Киев. Под огнем противника доставлял через Днепр боевые донесения, за что был представлен к медали «За отвагу». В декабре 1943-го фашисты взяли его в плен, месяц таскали по лагерям. 7 января удалось наконец бежать. Иногда жизнь беглеца, как в приключенческом кино, висела на волоске:
"Когда я, пережидая день, спрятался под мост, вдруг вижу, как прямо на меня идет немецкий офицер с парабеллумом, но перед тем как глазами натолкнуться на меня, он поскользнулся и упал, а когда встал, то, отряхнувшись, прошел мимо и потом опять стал смотреть по сторонам…"

Смоктуновского укрыла в своем доме украинская семья, он прожил у них месяц, его познакомили с заместителем командира партизанского отряда Каменец-Подольского соединения, и с февраля 1944 года он сам стал партизанить.

В мае отряд объединился с гвардейской стрелковой дивизией, и младшего сержанта Смоктуновского назначили командиром отделения роты автоматчиков. В этом качестве он освобождал Варшаву, был награжден второй медалью «За отвагу». Закончил войну уже в Германии.

Боевой путь будущего великого советского режиссера с первых дней войны полон драматических приключений, которых хватило бы не на один военный экшен, — все это Григорий Чухрай подробно описал в своих воспоминаниях.
Накануне войны Чухрай служил рядовым связистом в Мариуполе. Часть под предлогом учений пешим маршем через всю Украину перебросили к Польше. В сообщение ТАСС о нападении Германии вначале никто не поверил: «Мы, прошагавшие пешком через всю Украину к польской границе, верили в железнодорожные учения и не верили буржуазной прессе». О начале бомбежек в Киеве и Минске узнали, поймав сообщение по рации. Чухрая с несколькими товарищами сразу отправили в лес — разворачивать пост ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи). Вскоре пробегавшие мимо местные жители рассказали, что видели над лесом парашютистов, и молодые связисты поспешили к указанному месту, надеясь, как в советских предвоенных фильмах, поймать шпионов и прославиться. Получилось, действительно, как в кино: от смерти Чухрая спас Мухамбеджан Бекшинов – он пристрелил врага, который набросился на Григория.

"Он навалился на меня и стал душить. Я был неслабый мальчишка и отчаянно боролся, но почему-то быстро слабел. Я задыхался, в глазах темнело. И вдруг выстрел. «Все! — промелькнуло в моем мозгу. — Он меня пристрелил!» Но нет. Руки его ослабели, и он повалился на бок. Я жадно хватал воздух, не понимая, что произошло. Потом я увидел лицо Бекшинова, он что-то говорил. Я не понимал, хотя слышал его. Он пытался поднять меня на ноги — ноги не слушались. Меня рвало. Оказалось, что Бекшинов услышал шум возни, прибежал и, приставив ствол винтовки к диверсанту, выстрелил."

Григория с травмой отправили в харьковский госпиталь, а вся его дивизия ушла дальше на фронт, где полегла в первых боях.
В Харькове Чухрай нашел среди развалин библиотеки учебник кинорежиссуры: «Сердце мое дрогнуло. Меня так захватила война, что я забыл о своей мечте стать режиссером, но, увидев эту книгу, я снова вспомнил все, и во мне с новой силой возгорелась мечта. Эта книга определила всю мою дальнейшую жизнь. Много позже, уезжая после формирования на фронт, я оставил ее у своей любимой девушки, обещая возвратиться за ней. Любимая девушка, Ирина Пенькова, ее сохранила. Потом были оккупация и освобождение. Я возвратился за книгой, женился на девушке и опять уехал на фронт».

Георгий с детства мечтал о море и никогда даже не задумывался об актерской карьере — уже после демобилизации его случайно заметил режиссер, и юноша согласился сниматься просто ради забавы. А главная мечта сбылась весной 1941 года, когда он поступил в военно-морскую школу. Через несколько месяцев началась война, и Юматов сразу стал проситься на фронт. Через год его взяли юнгой на катера Азовской флотилии, продолжил он сражаться уже рулевым-сигнальщиком Дунайской флотилии. Его катер обеспечивал десанты морской пехоты на Малую Землю и в Евпаторию, штурмовал Измаил. Затем было взятие Бухареста, Будапешта и Вены.

В Вене элитные части CC удерживали Имперский мост, не давая катерам продвинуться выше по реке. Юматов вместе с другими матросами высадился на берег, и они взяли мост врукопашную.
«Мы шли на бронекатерах. Прошли Румынию, Венгрию... Это был уже апрель, конец войны — Венская операция. Подходим к последнему мосту, все мосты через Вену взорваны... Туман... Авиация „не работает“... Мы уткнулись носом в бык, то есть встали посредине моста, по которому в это время отступала танковая дивизия СС „Мертвая голова“. Оба берега у немцев. Причалили, матросы забросили „кошки“ и по канатам забрались туда. Мальчишки по девятнадцать-двадцать лет, самому старшему, по-моему, было лет двадцать пять. Пробрались туда, взяли гранаты-связки — и под танки! Паника... Переполох... Радист успел на катере отстучать: „Матросы захватили мост“. И наши в этот туман бросили десант и захватили мост полностью. Таким образом была взята Вена...»

"Пока длилась операция по захвату моста, немцы пришли в себя. Когда они сообразили, что нас там всего человек пятнадцать, всех перебили. Оставшиеся в живых были очень сильно искалечены. Выжили всего двое или трое, меня отправили в госпиталь. Привезли, положили на операционный стол, хирург одел маску-наркоз и говорит: «Считай до десяти». Я считаю… и ничего. До двадцати, до ста — тот же эффект… Хирург очень удивился, снял маску, понюхал и приказал: «Ну-ка дайте ему стакан спирта!..»", - Из книги Натальи Тендоры «Георгий Юматов»