Грозовое лето 1941-го в снимках журнала “Лайф”

Условия, в которых она работала, были поистине уникальные — ведь с наступлением войны режим сьёмок сильно ужесточился, и за несанкционированную сьёмку на улицах, равно как и за несданный фотоаппарат, полагался однозначный трибунал. Однако она была в особых условиях: в преддверии приезда в Москву специального эмиссара президента США Гарри Гопкинса (а этот визит рассматривался Сталиным в данный момент как сверхважный) ей был выдан фактически карт-бланш на сьёмки образов воюющего Советского Союза для авторитетного журнала заокеанского союзника (США), который был способен положительно повлиять на общественное мнение той страны. Снимала она в Москве и в августе, в том же режиме благоприятствования.
Разумееется, её сопровождали, договаривались о сьёмках заранее, и многие снимки — постановочные; но, как вы увидите ниже, задача создания запоминающихся образов воюющего народа-союзника ею была решена блестяще. Прошло уже более 68 лет, а люди, смотрящие на нас, потомков, с тех снимков, и сегодня выглядят живыми и непосредственными.
А вечером 31 июля 1941 года (правда, довольно неожиданно для неё самой) наступил её звёздный час как фотографа — впервые в советской истории иностранный корреспондент буржуазной страны (безо всяких посредников в виде официальных фотографов) был не просто допущен в рабочий кабинет загадочного для Запада вождя, но и снял его в непарадной, камерной обстановке вблизи. Это было беспрецедентное событие - если, конечно, вести отсчёт с момента обретения Сталиным полной власти в государстве, примерно с 1929 года. Обратимся к журналу посещений рабочего кабинета Сталина в Кремле.
Итак, запись от 31 июля 1941 года:
1. Гопкинс 18.35—21.00
2. Потрубач 18.35—20.55
3. Петров 20.45—20.55
4. Власик 20.45—20.55
5. Маргарет Боркуаит 20.45—20.55
Последние вышли 21.10
* * *
Гарри Гопкинс - эмиссар Рузвельта - вёл со Сталиным важнейшие переговоры по установлению рамок союзнических отношений; Потрубач - это переводчик, Власик - начальник охраны Сталина, а Петров - адьютант. И Маргарет. Больше никого не было. Я не могу утверждать однозначно; однако логически, из состава присутствовавших, следует, что в процессе переговоров Гопкинс предложил для сьёмок своего фотографа, а Сталин согласился. А может, это было согласовано немного ранее. На последней 10-минутке (с 20.45 до 20.55) фотограф зашла в кабинет в сопровождении начальника охраны генерала Власика и адьютанта, которые, возможно, помогали Маргарет ставить в кабинете правильный свет для сьёмки - ведь она снимала на среднеформатную камеру, на весьма длительных выдержках.
Ну что ж, давайте посмотрим эти снимки.



Вначале — снимки «общего» характера (Москва, люди, советские военные).
Самое главное, что из них следует — это то, что Москва в июле 1941-го во многом вела мирную жизнь и ещё не была перестроена в тот жёсткий ритм, который привычен нам из снимков военного времени. Как мы помним из событийного ряда, мирная жизнь для столицы полностью закончилась 14-15 октября 1941 года — после грандиозной московской паники, грабежа магазинов, мародёрства на улицах — введением осадного положения и эвакуацией основного состава наркоматов в Куйбышев.

Налёты люфтваффе на столицу начались 22 июля, и Маргарет сумела снять один из первых - 26 июля.

Вот эту версию отражения авианалета (зенитный огонь, прожекторный поиск вражеских самолётов) она сняла, по моему предположению, из номера «Националя», где она квартировала во время своей московской эпопеи. Попробуйте прикинуть примерную потребную выдержку :)

А этот снимок (тоже 26 июля) - более зрелищный, конечно. Откуда он сделан, примерно догадываюсь (крыша английского посольства на Софийской наб.) - но так ли это, пусть подскажут знатоки Москвы.

Продавщица газводы и москвичи, июль 1941

На стадионе, июль 1941 (матчи, как видите, ещё проводились и чемпионат не закрыт).

Советские танкисты. Это ещё, скорей всего, кадровый состав, не вновь призванные во время войны новобранцы.

Они же, в жанре фотопортрета.

Солдаты на грузовике. Судя по возрасту многих из них, возможно, это ополченцы.

Знаковое фото на тему «Русские бабы» или «Труженицы тыла», кому как удобнее, вошедшее после войны в западные альбомы фотографий. Оно воспроизводилось много и часто, и даже в ельцинские 90-е послужило как cover story обложки «Тайма».

Снимок Манежной площади с видом на Кремль из номера «Националя» (см. выше снимок авианалета 26 июля — тот же ракурс, только камера ниже углом к горизонту). Интересна будочка с постовым (или регулировщиком движения?). Справа, возможно, след от упавшей на асфальт во время налёта небольшой авиабомбы или просто дорожные работы. Место, где сейчас могила Неизвестного Солдата, загорожено.

Обучение сандружинниц, август 1941 г.

Пустили Маргарет и в святая святых, запретное для обычной сьёмки место — московское метро.
Это — на станции «Маяковская», в момент, когда москвичи укрываются от очередного авианалёта. Обычно налёты начинались поздно вечером, с наступлением летних сумерек. На путях стоит недвижимый поезд. Как видите, для размещения маленьких детишек заранее заготовлены типовые колыбельки-топчанчики из дерева. И ещё: женщины молодые и средних лет одеты сравнительно неплохо.

Вход на эскалатор - предполагаю, что тоже на «Маяковской». Судя по составу народа, дело происходит ещё днём, во время обычного режима работы метро. Некоторые оглядываются на необычное зрелище - фотограф внутри метро.

Организовали для Маргарет и встречу с тогдашним начальником штаба Западного фронта, находившемся на острие главного удара, и ведшим тяжёлые бои под Смоленском В.Д. Соколовским (будущим Маршалом Советского Союза). Тогда он ещё генерал-лейтенант.

А это фото генерала Соколовского, видимо, сделано на банкете в честь американской делегации, или во время встречи с американцами. В руке у него зажата папиросина.

Вообще, Берк-Уайт во время пребывания в Москве летом 1941 г. успела снять очень многих — и писателей, и военных, и церковных деятелей, и даже сьездила в подмосковный колхоз, смотрите в архиве «Лайфа».

А теперь переходим к политическим снимкам.

Это Гарри Гопкинс (1890-1946), доверенное лицо и личный друг президента США Рузвельта, который взял на себя переговорную миссию со Сталиным и СССР после настойчивой просьбы президента. Вообще, он к этому моменту - очень больной человек, но свою миссию выполнит с честью и постепенно завоюет доверие как Сталина, так и Черчилля. Он ещё неоднократно прилетит в Москву.

Следующие два снимка — спонтанные и незапланированные, сделаны 31 июля. Ехали куда-то по Москве на своих «Бьюиках» (возможно, что и на приём к Сталину) и у одной из машин спустило колесо. А Маргарет воспользовалась заминкой и сняла :)
Слева направо — Макнарни, Гопкинс, посол США Штейнгардт.

Сценка во время замены колеса. Водитель возится у спущенного колеса «Бьюика»

И, наконец, серия фото, сделанная Маргарет Берк-Уайт около 9 вечера 31 июля 1941 года в кабинете Сталина (выписку из журнала посещений Сталина я привёл в самом начале). Кстати, путём сопоставления попутно выяснилось, что писатель Иван Стаднюк в своём известном романе нафантазировал — никакого посла Штейнгардта на аудиенции не было, переговоры со Сталиным вёл только Гопкинс. Возможно, он сидел где-нибудь в кремлёвском предбаннике, но в кабинете не был. И ещё, было это не 30 июля, когда Жукова сняли с поста начальника Генштаба, а 31-го.

Гарри Гопкинс и Иосиф Сталин. Точка сьёмки — откуда-то снизу. Любопытно, что оба стоят с папиросами в руках, в разные стороны :)

Немного другая проекция, сбоку. У Сталина угадывается небольшой животик, Гопкинс же худой и очень измождённый.

Сталин вблизи (1). Здесь освещение несколько скрадывает оспины, однако на снимках ниже они хорошо видны. И - взгляд. Смертельно усталый.

Другая проекция, чуть снизу

И ещё один вариант

В заключение этого поста ещё два снимка, на 10 лет старше показанных. Оказалось, что во время своей поездки на Кавказ в 1931 году (в возрасте 27 лет) Маргарет снимала и мать Сталина, Екатерину Джугашвили (Кеке). Снимки сделаны в Тбилиси.

Ещё вариант, поближе.