Олег Каравайчук
Немного биографии, видео, а также интервью Олега Николаевича.
Родился 28 декабря 1927 года в Киеве в семье скрипача, которого арестовали, когда Олегу было два года. С самого раннего детства писал музыку.
Окончил музыкальное училище по классу фортепиано при Ленинградской консерватории в 1945 году. В марте 1943 года принял участие в концерте юных музыкантов в рамках празднования 80-летия консерватории в Ташкенте.
В 1945—1951 годах учился в Ленинградской государственной консерватории (ныне Санкт-Петербургская государственная консерватория имени Н. А. Римского-Корсакова) по классу фортепиано.
С 1953 года работал в кино, хотя сам утверждает, что начал работать в кино потому, что это было единственным его творчеством, которое не запрещал КГБ.
Мифы всегда окружали композитора, однако совершенно достоверно можно сказать, что, как минимум, в 1950-х и в начале 1960-х годов он был, что называется, «нормальным» человеком, хотя и с небольшими странностями, присущими некоторым творческим людям. Так, проживая на даче в Лахте в 1950-х годах, ухаживал за девушками из Ленинграда, которые проживали там же, недалеко от него, затем, не добившись успеха у них, сообщил, что поедет в Польшу и там женится, потом сказал, что в Польшу не съездил и не женился.
Тогда же, в начале 1960-х годов состоялось единственное публичное выступление Олега Каравайчука на сцене Ленинградского Концертного зала (ныне Концертный зал у Финляндского), едва не закончившееся скандалом. Так что в следующий раз он смог выйти на сцену лишь два десятилетия спустя — 25 апреля 1984 года. И этой сценой стала сцена Дома актёра им. К. С. Станиславского, а аудиторией — артисты ленинградских театров. На сей раз Олег Николаевич явил себя в роли виртуозного пианиста — исполнителя музыки М. Мусоргского и Бетховена.
Однако широкой публике вплоть до 1990 года Каравайчук был известен только как композитор театра и кино, его концерты запрещались, периодически преследовалась вся его семья, его сочинения изымались, до сих пор многие не выпущены и хранятся в архивах. Это привело к тому, что композитор начал вести закрытый образ жизни.
Долгие годы Каравайчук жил на 15-й линии Васильевского Острова с матерью, в доме между Средним и Малым проспектами, недалеко от сквера имени Веры Слуцкой. Местные жители часто видели его на улице и в близлежащих магазинах. Благодаря своей экстравагантной внешности и поведению (манера ходить и держаться, общаться с продавщицами, тёмные очки, берет и длинные космы волос из-под него) Олег Каравайчук получил прозвище «сумасшедший композитор» и являлся, таким образом, местной достопримечательностью. Например, Олег Николаевич приходит в молочный магазин («Молокосоюз»), который был тогда, в 1960—1970-х годах, на углу Среднего проспекта и 15-й линии, со старинным молочником и просит наполнить его сметаной: «Только, пожалуйста, будьте предельно осторожны» — неподражаемым тоном просит он продавщицу.
Многие произведения Каравайчука не известны в России, однако котируются за её пределами: в частности, он создал музыку для нескольких балетов.
Во времена новой оттепели (после 1989 года) Каравайчук побывал в Великобритании, в частности, в Лондоне, выступал на радиостанции BBC, в службе, вещающей на русскую аудиторию. В одной из передач свои впечатления о британской столице он выразил вокальным образом (напел звуки). Ведущие были в восторге, и вообще, всячески превозносили его, откуда местные жители Ленинграда узнали, что «сумасшедший композитор» является талантливым, если не сказать — гениальным, композитором.
Автор музыки более чем к 150 документальным и игровым лентам. Сотрудничал с Сергеем Параджановым, Василием Шукшиным, Ильей Авербахом, Кирой Муратовой, Сергеем Курехиным. Лучшие фильмы:«Алеша Птицын вырабатывает характер», «Два капитана», «Поднятая целина», «Город мастеров», «Короткие встречи», «Городской романс», «Долгие проводы», «Принц и нищий», «Чужие письма», «Монолог», «Переступить черту». Автор музыки к нескольким балетам и театральным постановкам в МДТ и Александринском театре.Каравайчук также сотрудничал с авангардистами, в частности с Сергеем Курёхиным.
До последнего года жизни Каравайчук иногда выступал в Петербурге, при этом, несмотря на финансовые трудности, отказываясь от всех коммерческих предложений и работая только в тех проектах, которые его интересовали творчески. Каравайчук нередко участвовал в перформансах, синтезирующих его музыку, классический и современный балет, поэзию и видео. Его почерком стало эпатажное выступление с наволочкой на голове, игра на рояле лёжа или на коленях. Сам композитор объяснял это желанием сосредоточиться и остаться только со своей музыкой.
Его основное направление работы — импровизационное сочинение: в присутствии зрителей он садится за рояль, сочиняя произведение по ходу самой игры. Два крупнейших театра Петербурга: «Александринский» и МДТ — «театр Европы» используют специально написанную музыку композитора к спектаклям: «Изотов» и «Бесы».
В июле 2014 года ностальгическая мелодия Каравайчука из фильма «Монолог» использована в мемориальном фильме телеканала «Культура» о народном артисте РФ, музыковеде Святославе Бэлзе «Незаданные вопросы».
Олег Николаевич Каравайчук скончался 13 июня 2016 года в Санкт-Петербурге.
Источник:
Интервью Олега Каравайчука 2015 г.
О Петре Первом и Екатерине Великой
Петербург был задуман Петром Великим, величайшим поэтом пространственности. Он был не царь, он был выше, почти Бог. Он почувствовал: прямая река - прямые проспекты. Дома не выше шести этажей. Сохранить все окаймления, потому что дельта обалденно красива. Это абстракция великого Малевича. Если с высоты смотреть на петровский Петербург, можно молиться. Это икона.
И Екатерина Великая, с величайшим вкусом к искусству, которую я только и люблю в жизни. Я ей посвятил вальсы, я ее вижу во сне. Она тоже почувствовала эту гармонию, и пригласила таких архитекторов, которые вжились в чувство Петра.
О Петербурге
Чтобы видеть такие дома, надо ездить в Петербург. Это страшное воздействие. Особенно в серый день, и с нашими облаками. Серыми, грозными облаками. Великая, грозная серость. Божественное серое. А внизу вот такая жалкая человечина, и серятина. Срублены все деревья в Комарово, все птицы улетели. Высокие заборы. У нас в Комарово непрерывно идут машины, везут нефть. Хорошо, что у меня ушные пробки, они меня защищают от шума.
О себе
Вот я играю, и мне говорят: гениальная игра. А я не чувствую, что это гениально, абсолютно. Я играю себе, и все. Подозрительно отношусь к таким словам, не чувствую себя ни капли гением, это точно. Если я буду чувствовать себя гением, я так не заиграю. Может, змея, даже аскарида может чувствовать себя гением. Это им не мешает, конституция другая. А у человека психология.
А когда это (мнение о себе как о гении. – авт.) попадает в психологию, получается жирное пирожное с начинкой.
О творчестве
Я принадлежу к тому типу ненормальных людей, которым ничего не мешает. Абсолютно. То есть я настолько сильно внутри сам по себе. Мне не нужно благодати, чтобы куда-то выехать и там творить. Мне только нужно, чтобы вовремя нашлась какая-то бумажка, чтобы (записал) и потом вспомнил, вот это мне важно. Рихтер (знаменитый пианист. – авт.) очень точно сказал про меня. Я ему играл, когда меня в Консерватории замучили уже до конца. Он про меня знал от Нейгауза (известный пианист. – авт.), что я невероятной интуиции был ребенок, и полемизировал в пять лет абсолютно гармонично с музыкой. Это необычайно. И когда я Рихтеру играл, он не понимал, как это: у меня абсолютная форма, над которой бьются по пять лет великие композиторы, а у меня она сразу. Великие делают эскиз, потом пять лет работают над формой. Рихтер мне удивительное сказал: я могу так играть в ударе, а ты – хоть с постели, хоть из гроба, хуже не сыграешь.
Еще о творчестве
У меня нет ни телевизора, ни радио, и газет я не читаю, так что не знаю, что там про меня говорят. Я просто играю себе и играю. Но, безусловно, в моменты игры бывает такие моменты… Я не импровизирую, я сразу делаю целое. Лермонтов! Лермонтов – это я. Он сразу делал стихи, с одного раза. А Пушкин импровизировал. У древних людей, десятый-одиннадцатый век, таких, как я, было много. Сейчас скосили таких, как я. Меня тоже немного скосили, когда я учился в Консерватории. В 13 лет я играл хуже, чем в 5. Стал скучнее.
Еще раз о себе
Ей богу, я не знаю, о чем я думаю. Это все обывательские представления. Поверьте, я более прозаичен. И Шуберт был более прозаичен. С нами намного все проще и обычнее. Если сравнить с самыми примитивными зверюшками, и даже с глистами, червяками, грибами. Ничто не мешает создавать музыку. Человек не сочиняет, а сам стих себя сочиняет. По воздуху все время идут стихи, музыка идет. Правильно говорят: астрономия, Земля, гармония. Древние дикари тоже слышали музыку. Я чувствую себя ничтожным. Вот я иду по улице, как зачарованный. Говорят: чучело идет. У меня прозвищ знаете сколько? Хиппи называли, и еще по-всякому. А ты идешь, сочиняешь… У меня в этот момент лицо не поэтичное. Обыкновенное такое, светлое, нормальное лицо.
Свет звезд – и будет такая музыка (напевает). Это Римский-Корсаков. Я его очень люблю. Или вот такая краска: (напевает: пу-пу-пу) . По Вагнеру этого не бывает. Как раз Вагнер - это наоборот. А балет? Балет держится на физиологии. А моя музыка – нет. В этом мое грандиозное отличие, как Вагнера и Шуберта.
Об искусстве
Что такое современное искусство? Обыкновенная мастурбация.
Если их излечить - все искусство европейское развалится. Его не будет, кончится все. А мне ничего не надо, я отдыхаю.
На меня действует очень сильно, я даже не знал об этом, живопись. Недавно был в Испании, ходил по музеям, они меня пригласили. Правительство дало деньги, они меня туда и втащили. Я ходил по музею Прадо, по залам Босха, попал в огромный зал Тициана. И вот тут со мной произошло совершенно страшное. Стою возле картины и чувствую, что не я на нее смотрю, а она не меня. И она мной двигает. И мне уже не по себе… Живопись может свести с ума. Тициан гений абсолютный. Гениальнейший. Но когда я сочиняю, я видений не вижу. Образы не воплощаю. Еще на меня действует фламенко. Видел его в Испании. Это настоящее, это кровь. Животные на меня действуют, какие-нибудь осьминоги.
Там нету воли. Они тоже фламенко. Осьминог – это творение Бога в виде фламенко. Так что в загробном мире я, наверно, воскресать не буду, погружусь с осьминогами.
О нематериальном
Фотографий у меня точно любимых нет. И своих я не смотрю. Нарциссизма во мне ни капли, это точно. Собой не увлекаюсь. Наверно, любимое – это пустота. Пауза. Пустота. Когда никаких видений. Ни мыслей. И это даже более, чем сон. Это высший дар для меня – пустота. Как я гениально сказал! (смеется). Платон. Он очень со мной схож. Я его не читал, выдержки слышал по радио. Я вообще почти ничего не читаю. Но у Платона хорошо сказано: самое лучшее – случай или Бог. А человеку намного хуже. Вот случай мне нравится. Пустота и случай. Вот идешь – пустота, и р-раз – мелодия.
О здоровье
Я вообще не болею. Но вдруг меня простудили очень сильно. Заставили играть осенью, под вечер. Не сильно, но простудился. Проверили, нет ли воспаления легких. И ахнули: у меня оказалось абсолютно юное сердце. Тоны сердца божественно красивые. Это меня устраивает. Пустота, ни о чем не думай. Не думай, что ты гений – и у тебя будет хорошее сердце. Проживешь 90 лет и будешь бегать!
Источник:
5 комментариев
9 лет назад
Состав выступающих на таких концертах не меняется уже много лет: мушкетёр Боярский в шляпе, добрый доктор Розенбаум, кудрявый композитор Корнелюк, пожилая, но по-прежнему сдобная Людмила Сенчина, ну, и бессмертные Эдита Пьеха (иногда с внуком
Удалить комментарий?
Удалить Отмена9 лет назад
Удалить комментарий?
Удалить Отмена9 лет назад
Удалить комментарий?
Удалить Отмена