Девочка, за которую переживали почти все жители СССР

В тот вечер 17 июня она с сестричкой-близняшкой Аушрой выбежала гулять в поле и случайно попала под лезвия косилки, на которой работал ее отец. Механизм отхватил девочке обе ступни. Близость ночи и отсутствие в деревне телефона только усугубляли ситуацию. Казалось бы, девочке не выжить — своё дело сделает если не болевой шок, то потеря крови. На помощь пришёл молодой врач Раймундас Аганаускас из больницы города Радвилишкис, который срочно связался с коллегами из Москвы.

Через 12 часов дочка тракториста из колхоза «Вадактай» лежала на операционном столе в столице СССР. Для Ту-134, по тревоге поднятому той пятничной ночью в Литве, «расчистили» воздушный коридор до самой Москвы. Диспетчеры знали — в пустом салоне летит маленький пассажир.

Успешно сработало первое звено «эстафеты добра», как написали литовские газеты, а вслед за ними и все остальные.

Всю дорогу Раса была без сознания. Ножки, обложенные мороженой рыбой, летят на соседнем сиденье. В иллюминаторах — московский рассвет, на взлётном поле — с включённым двигателем столичная «скорая».

А в приёмном покое детской больницы молодой хирург Датиашвили — вызвали прямо из дома, с постели — ждёт срочный рейс из Литвы. «Она — не она» — навстречу каждой машине с красным крестом. «Начальство не давало добро: никто не делал ещё таких операций, — вспоминает Датиашвили. — Пойдёт что не так — мне не жить». Ведь шёл уже 12-й час с момента трагедии…

— Вынесли на носилках — крошечное тельце, сливающееся с простынёй. Кричу: ноги где? Ноги переморожены, на пол падает рыба.

Это была первая в истории медицины СССР операция по реплантации (пришиванию) конечностей. Помощников для операции Датиашвили искал по всей Москве. Ему удалось отыскать детских анестезиологов и убедить дежурного врача Филатовской больницы предоставить помещения для оперирования. Анестезиолог Юрий Назаров провёл анестезию Расе, а Датиашвили приступил к непосредственному сшиванию конечностей. Рамаз Датиашвили говорит: оперировал на одном дыхании. Сшивал сосудик с сосудом, артерию с артерией, нервы, мышцы, сухожилия. На 5-м часу операции в операционной остались только он и Назаров. Рамаз шил один: ещё сухожилие, ещё один нерв. «Я как по натянутой проволоке шёл: стоит оглянуться — и упадёшь…» Через 9 часов, когда были наложены последние швы, маленькие пяточки в ладонях доктора потеплели. Пропасть была позади. На первую перевязку пришла смотреть вся больница. Тогда все это было очень похоже на сказку.

Как рассказывала сама Раса, она не помнила ни момент трагедии, ни перелёт. Учиться ходить после операции девочка начала ближе к осени. Когда она сделала первые шаги на пришитых ножках, её доктор заплакал. Помощь при реабилитации Расе оказывала врач-физиотерапевт Татьяна Гунаева, учившая девочку заново ходить (она сделала это за две недели). В Москве Раса начала учить русский язык. Вскоре она вернулась домой в колхоз. Советские и иностранные журналисты освещали широко это событие, взяв интервью у свидетелей происшествия и врачей. В литовский Шяуляй шли письма со словами поддержки со всего Советского Союза, присылали игрушки в подарок девочке.

Раса окончила Высшую сельскохозяйственную академию. Ныне она проживает в Германии в городе Тройсдорф, свободно владеет четырьмя языками: литовским, русским (говорит без акцента), английским и немецким, работает в магазине сортировщицей товаров и уборщицей в салоне красоты.

Многие ещё помнят, как искренне переживала за литовскую девочку Расу вся страна. Ножки Расе пришивали в Москве, доктор, делавший операцию, был грузином. Никому и в голову не приходило думать о ее национальности. История трёхлетней Расы Прасцевичюте и уникальная операция советских врачей, которая изменила жизнь одного ребёнка, стали символом сплочённости СССР.

Рамаз Датиашвили и Расита