Легенда о "сбежавшей тридцатьчетвёрке"

И тут «тридцатьчетвёрка» внезапно заводится, а чадящее ведро вылетает из башни и падает на землю. Механик-водитель направляет свою машину на комиссию и ближайший артиллерийский расчёт, гусеницы давят вражескую пушку, а немецкие артиллеристы, инженеры и офицеры в панике разбегаются. Затем танк давит вторую пушку (расчёт не успевает её развернуть), после чего вырывается за пределы полигона…

В жизни бывают ситуации, когда обстоятельства доводят человека до предела, и он вынужден совершать невероятное. Это трудно себе представить, когда живёшь в тепле, сытости и не боишься, что завтра в твой дом попадёт снаряд, не думаешь, что в любую минуту тебя могут расстрелять. Однако опыт Великой Отечественной доказывает, что такое возможно. Об одном подобном случае мы и хотим рассказать.

"Жаворонок" на Канском фестивале.

В мае 1965 года на Каннском фестивале советский кинематограф представлял фильм «Жаворонок» режиссёров Ф.Н. Курихина и Л.И. Менакера. Жюри обошло киноленту призами, и «Золотую пальмовую ветвь» в тот год вручили легкомысленному английскому фильму «Сноровка... и как ее приобрести» («The Knack... and How to Get It») режиссёра Ричарда Лестера, повествовавшему о приёмах пикапа середины 60-х.

В 1965 году европейцы не хотели смотреть фильмы о концлагерях, пленных советских танкистах и преступлениях против человечности.

Зато в СССР, где «Жаворонок» вышел в прокат 1 мая 1965 года, фильм был принят «на ура» – его посмотрело 27,4 млн. зрителей. Особый интерес к ленте вызывало то, что он, по утверждениям создателей, основывался на реальных фактах. А события на экране разворачивались воистину фантастические. Благодаря книге А.И. Покрышкина «Небо войны» многие в стране знали о побеге группы советских военнопленных во главе с лётчиком-истребителем М.П. Девятаевым. 8 февраля 1945 года на угнанном самолёте-бомбардировщике He-111 им удалось улететь из немецкого концлагеря Пенемюнде. А тут на широкий экран вышло кино о попытке бегства на танке.

События «Жаворонка» разворачиваются в глубоком немецком тылу на неназванном танковом полигоне, где испытывают новейшие противотанковые пушки и снаряды. Для максимальной достоверности условий испытаний мишенями служат трофейные танки Т-34 с экипажами, которые набираются из заключённых ближайшего концентрационного лагеря. Живые мишени расстреливаются опытными расчётами, а потом инженеры оценивают удобство наведения орудий, их эффективность и скорострельность в боевых условиях.

Главный герой – механик-водитель танка – выживает после очередного испытания, и ему доверяют набрать новый экипаж смертников. Всех, кроме него, немцы намерены уничтожить при любом исходе следующих стрельб. Но танкист рассказывает своим товарищам по несчастью о готовящемся для них финале, заключённые решаются на побег и во время подготовки к испытаниям прячут в танке ведро с мазутом. Когда начинаются испытания, и первый снаряд попадает в броню, экипаж поджигает мазут. Танк замирает, из открытых башенных люков поднимается черный дым, немцы думают, что машина подбита, и прекращают огонь. Инженеры и высокопоставленные военные выбираются из своего бункера и неосмотрительно приближаются к танку. И тут «тридцатьчетвёрка» внезапно заводится, а чадящее ведро вылетает из башни и падает на землю. Механик-водитель направляет свою машину на комиссию и ближайший артиллерийский расчёт, гусеницы давят вражескую пушку, а немецкие артиллеристы, инженеры и офицеры в панике разбегаются. Затем танк давит вторую пушку (расчёт не успевает её развернуть), после чего вырывается за пределы полигона.

В течение следующего часа создатели фильма показывают всю сложность выбора, вставшего перед беглецами. Что лучше – попытаться осуществить почти безнадёжную попытку пробраться на Родину пешком или же славно погибнуть, наделав напоследок «шороху» в логове врага? Именно в этом фильме впервые прозвучала фраза, ставшая крылатой среди отечественных танкистов: «Пока есть горючее в баках, не судьба меня, а я её выбираю».

Танк совершает многокилометровый «дружественный» пробег по Германии, громя здания и нацистские памятники, ломая шлагбаумы и пугая немецких обывателей. Заканчивается фильм трагично. Первым погибает иностранный член экипажа – французский коммунист – пуля находит бойца, когда он отстреливается, высунувшись из башенного люка. Два других члена экипажа гибнут при попытке задержать немецкую группу преследования, а механик-водитель находит свою смерть, спасая немецкого ребёнка, оказавшегося на дороге. Вместо того, чтобы намотать малыша на гусеницы и ехать дальше, он выскакивает из люка и отбрасывает мальчишку на обочину. В качестве благодарности за спасение ребёнка немцы «угощают» танкиста автоматной очередью.

Это страшное слово – Ордруф

Однако и «правдинская» публикация не являлась первоисточником. Ещё весной 1962 года в газете «Гвардеец» 39-й гвардейской мотострелковой дивизии, входившей в состав Группы советских войск в Германии, её главный редактор майор Михаил Попов опубликовал описание этого же случая. Со второй половины 40-х годов дивизия квартировала в Тюрингии – в казармах на территории старинного Ордруфского полигона. С 1871 года эта местность использовалась прусской армией для проведения учений, а в 1906 году Рейхстаг одобрил строительство при полигоне солдатских казарм и домов для офицеров, которое началось в 1908 году. После начала Первой мировой войны сюда привезли первых французских и бельгийских военнопленных, для которых обустроили лагерь на 20 тысяч «мест». Вскоре в него начали поступать и пленные из Русской императорской армии.

Во времена Веймарской республики бараки снесли, но пустовало это место недолго. В 1940 году здесь построили первый барак на 1920 человек, а зимой 1941-42 годов лагерь расширили для прибывающих советских военнопленных.

В 1944 году полигон и лагерь передали в распоряжение СС, и сюда начали завозить десятки тысяч заключённых концлагерей (в основном, военнопленных и евреев из Венгрии, Чехии и Польши). В том же году здесь спешно возвели трудовой лагерь «Хефтлинге» (KZ-Hftlinge) и лагерь смерти «Auenkommando Ohrdruf S III». Немцы привлекали смертников как к строительству бункеров, тоннелей и шахт, так и к созданию целого ряда секретных подземных объектов под кодовыми названиями «Зигфрид», «Ольга», «Бург», «Жасмин». Почти всех заключённых немцы уничтожили перед освобождением Ордруфа американскими войсками. Позже, согласно Потсдамскому договору, Тюрингия вошла в состав ГДР, находившейся в советской сфере влияния.

После войны в бывших казармах, офицерских домах, бункерах и штольнях разместились подразделения советской 39-й гвардейской мотострелковой дивизии. Её офицеры общались с местным населением и постепенно узнавали от них о случаях, которые якобы происходили во время войны в лагерях, на полигоне и множестве объектов, которыми нацисты «нашпиговали» окрестности Ордруфа. Услышали они и легенду о неизвестном советском офицере, который заставил поволноваться самого Гудериана.

Лев Шейнин посетил 39-ю дивизию в 1964 году после того как прочитал публикацию в «Правде». Правда, пробыл он здесь лишь несколько часов, ничего толком не узнав (в Тюрингии прошли обильные снегопады, поэтому ни осмотреть полигон, ни поколесить по его окрестностям у писателя не получилось). Шейнин вернулся обратно в СССР и то, что не смог найти в Германии, просто домыслил. Совсем иначе провёл своё собственное расследование Самуил Алёшин. Вместе со старшим инструктором по спецпропаганде майором Николаем Раевским, назначенным командованием для его сопровождения, именитый драматург объездил все окрестности Ордруфа в поисках информации о герое-танкисте. В соседнем посёлке Кравинкеле его познакомили с бывшей медсестрой местного госпиталя, которая рассказала, что однажды с полигона привезли много искалеченных немецких солдат, которые пострадали на каких-то испытаниях. Больше ничего «вытянуть» из этой женщины Алёшину не удалось – возможно, она попросту опасалась пострадать из-за своей откровенности.

Год спустя корреспондент гарнизонной газеты «Гвардеец» Виталий Скрижалин, которого также заинтересовала эта легенда, расспросил о ней своего бывшего преподавателя тактики полковника Прохорова. Тот рассказал, что во время его службы в Ордруфе там, в ресторане «Цум лёвен» (нем. – «Ко льву») работал пожилой хромой официант. По словам старика, он был одним из тех артиллеристов, которых давил советский танкист, и, как он говорил, единственным, кто уцелел из всего расчёта. Однако уточнить у этого человека подробности Скрижалин не смог, так как в 1965 году старика уже не было в живых.

На этом можно было бы закончить публикацию, написав в конце глубокомысленное: «Нам так и не узнать, существовал ли героический капитан на самом деле». Однако во время написания этого материала автор ознакомился с книгой генерал-лейтенанта танковых войск Н.Г. Попеля, который весной 1945 года занимал должность члена военного совета 1-й гвардейской танковой армии.

В 1960 году увидел свет последний том его мемуаров под названием «Впереди – Берлин!» В этой книге генерал описал результаты поездки на Куммерсдорфский полигон начальника управления бронетанкового снабжения и ремонта армии полковника П.Г. Дынера и секретаря парторганизации полевого управления армии (а по совместительству ещё и корреспондента ТАСС) подполковника П.Л. Павловцева. Накануне, 20 апреля 1945 года, полигон заняли подразделения 1-й гвардейской танковой бригады полковника А.М. Темника.

На полигоне советские солдаты обнаружили расстрелянные танки и самоходки, среди которых были советские ИС-1 и СУ-152, а также «Королевский тигр» последней модификации. В подбитых машинах оказались останки людей – судя по всему, пленных советских танкистов. Описывая увиденное, Павловцев вспомнил о случае, произошедшем с ним самим на Сандомирском плацдарме, где на советские позиции вышел бежавший из плена танкист. Вскоре этот человек умер от истощения, успев, однако, рассказать историю своего побега: «…Его с двумя товарищами эсэсовцы привезли на Кунерсдорфский (так в оригинале - прим. ред.) полигон и заставили участвовать в испытании танка на бронестойкость. Я уже тогда докладывал об этом члену Военного совета. Перед испытанием председатель фашистской комиссии очень хвалил наш экипаж – так быстро и четко они выполняли все команды. Вот, мол, она, «рюс» смекалка! Обещал танкистам полную свободу, если останутся живы. Когда перед расстрелом люди сели в танк, командир погладил броню и приказал механику-водителю: «Слушать только мою команду!» И танк рванулся на третьей скорости прямо на наблюдательную вышку. Артиллеристы не стреляли, чтоб своих начальников не побить: командир танка оказался и отважным и умным человеком, все рассчитал. Набезобразничали они там - это он так говорил: «набезобразничали». Какие-то дураки эсэсовцы по тревоге на бронетранспортере прикатили – решили танк усмирять! Он их гусеницами с ходу подавил – снарядов-то не было. Потом махнули бойцы на восток. Когда горючее кончилось, стали пешком по лесам пробираться. И командир, и механик-водитель в пути погибли, радист один живой дополз».

Павловцев попытался провести собственное расследование, но узнать ему удалось немного, так как местные жители боялись что-либо рассказывать, опасаясь стать жертвами мести за чужие прегрешения. Лишь один старик, настолько дряхлый и больной, что его не взяли даже в Фольксштурм, и его жена дали интересные показания. По их словам, в конце 1943 года с полигона вырвался один танк, которому удалось доехать до ближайшего концлагеря, где он раздавил проходную будку и повалил часть проволочного ограждения. В результате этого из плена бежало множество узников, на которых потом долго охотились гестаповцы с собаками.

По словам Павловцева, местных жителей поразило то, что когда на пути танка оказались игравшие на мосту дети, он их не раздавил. Танкисты выскочили из «тридцатьчетвёрки» и прогнали малышей прочь, несмотря на то, что им была дорога каждая секунда. Немцам удалось задержать или убить почти всех пленных, поэтому широкой известности этот побег не получил. Павловцева смутило лишь то, что описанный стариками случай по времени не совпадал с выходом танкиста к Сандомирскому плацдарму. Получалось, что случай побега на танке с Куммерсдорфского полигона был не единственным, или же танкисты по каким-то причинам слишком долго выходили к своим. Однако проверить это в условиях продолжавшейся войны было невозможно, к тому же Павловцев вскоре получил тяжёлое ранение.

Исходя из написанного генералом Попелем, можно сделать вывод, что нацисты могли использовать трофейные танки с пленными экипажами в качестве подвижных мишеней. Вероятно и то, что широкой известности данный факт не приобрёл, поскольку свидетелей в живых не оставляли. И всё же возможно, что среди смертников находились смельчаки, которым удавалось выйти из повиновения и даже вырваться за пределы лагеря. К сожалению, история не сохранила для потомков имён этих героев, но сберегла легенды, верить в которые или нет – личный выбор каждого. Что же касается фильма «Жаворонок», то он продолжает жить своей жизнью, воспитывая новые поколения будущих танкистов. Да ещё раз в год на 9 мая грохочет своими гусеницами по питерским мостовым старый танк Т-34-76 – «актёр», сыгравший главную роль в полузабытом советском фильме. В 90-е годы киностудия отдала его на реставрацию на один из заводов Санкт-Петербурга, но оплатить ремонт не смогла. Машина остаётся на предприятии и сейчас, ежегодно участвуя в праздновании Дня Победы.