«Комиссия целомудрия»: как императрица Мария Терезия боролась с представительницами древнейшей профе

Галантный век в Европе отличался весьма свободными нравами. Любовь за деньги не считалась чем-то предосудительным, и торговля телом часто становилась для женщин обыденным промыслом. Во многих странах правители пытались бороться с этим социальным недугом, но самую ожесточенную борьбу устроила в Австрии в XVIII в. императрица Мария Терезия.

Воспитание и образование Марии Терезии было поручено иезуитам, она выросла ревностной католичкой, разделяя всех людей на католиков и некатоликов. При этом последние для нее были шарлатанами, состоящими в союзе с дьяволом, и врагами империи, как, например, протестант Фридрих II. Зато Людовик XV, несмотря на разнузданность нравов при его дворе, в ее глазах имел больше преимуществ – он был католиком.

Мария Терезия стала непримиримым борцом с аморальностью. При этом критерии оценки «вольности нравов» у нее были весьма специфическими. Ей, например, казался неприличным «Фонтан четырех рек» Доннера из-за того, что на нем были установлены полуобнаженные скульптуры. Шедевр искусства едва не уничтожили, как расшатывающий нравственные устои общества. Хозяин мастерской спрятал скульптуры под грудой мусора, благодаря чему они сохранились.

Но живым людям доставалось от императрицы больше, чем произведениям искусства. Так, специальным указом дамам было запрещено румяниться и белиться. Этого оказалось недостаточно, и для борьбы с аморальностью учредили специальную «Комиссию целомудрия».

Проституток в те времена было действительно немало – в Вене их число доходило до 10 тысяч (в Париже – в 4 раза больше, в Лондоне – в 5 раз). Городская стража и тайные агенты выслеживали «гуляющих женщин». При этом «гулянием» считали все, что могло заставить выйти из дома. Первыми под подозрение попали служанки городских трактиров, которые Мария Терезия считала замаскированными публичными домами.

М. Фарквар по этому поводу пишет: «Патрули стояли везде: в театрах, в общественных собраниях и даже в домах. Арестовать могли любого, иностранцев обвиняли в коррупции, а обычных граждан высылали из страны. Всех осужденных за моральные и нравственные проступки обычно сурово наказывали в назидание остальным. Их приковывали цепями к городским воротам. Там они сидели в грязи и собственных испражнениях неделями и месяцами. Еду и воду им приносили сердобольные прохожие; вместо того, чтобы презирать и сторониться тех, кто оказывался прикованным к воротам, жители Вены считали их настоящими героями, заботились о них и жестоко смеялись вместе с ними над ханжеством императрицы и неверностью ее мужа».

Наказания были изощренными: уличенных в торговле телом приводили в церковь, сажали в мешок, завязывали его у подбородка. Палач сбривал нечестивице волосы и мазал голову сажей и дегтем. В таком виде ее выставляли на поругание во время божественной литургии. По окончании мессы ее раздевали и секли розгами, а потом вывозили за город и сбрасывали в придорожную канаву. Часто проституток отправляли на перевоспитание – работать уличными «метельщицами».

Холостяк, застигнутый в квартире любовницы, обязан был на ней жениться. Женатых обвиняли в прелюбодеянии, внебрачные связи карались высокими штрафами. Сводников пороли розгами. Результаты этой неистовой борьбы не оправдали ожиданий: проституцию не удалось искоренить, число проституток не уменьшилось. Они работали подпольно, официально числились горничными и экономками. Возросло количество абортов и случаев детоубийства – ведь каждая мать-одиночка считалась безнравственной и каралась законом.

Говорят, Мария Терезия стала таким убежденным консерватором не случайно – возможно, война с вольностью нравов была реакцией на многочисленные романы ее мужа, Франца I.