Япония. Резьба по дереву

"Это было в конце японской эпохи Эдо, периода Мэйдзи. В игорном доме встретились два необыкновенных человека — главный священник этого храма и резчик по дереву Исикава Унтё. И было это в 1852 году. Так судьба забросила задиру Унтё в префектуру Этиго (нынешняя японская префектура Японии -Ниигата). Так начинает свой рассказ о превращении малоизвестного скульптора и резчика Исикавы в знаменитость мирового масштаба молодой дзен-буддийский монах Когэ. Сам Когэ — священник храма в городе Минами Уонума. Храм вот уже 500 лет принадлежит традиции дзэн-буддийской школы Сото.
"Священник и скульптор, встретившиеся за игорным столом, были похожи — каждый был верен своему Пути и каждый обладал природой Будды. Природой Будды обладают все: и кошки, и собаки, и трава, и деревья…". Сказав это, Когэ смеется. Нет, совсем он непохож на христианского священника, веселый такой, весь искрится, доволен гостями и не скрывает своей радости, тем более что гости — журналисты из России, а он изучал русский язык и ездил в Москву знакомиться с русской культурой. Когэ знает, что людям с западным умом трудно понять, как это священник и игрок — за одним столом. Объяснить это, значит объяснить дзен. Поэтому он излагает только внешнюю канву событий. "Священник и скульптор были похожи даже в мелочах: имели вспыльчивый характер, грызли ногти и любили саке. В общем, за игрой они настолько сблизились, что казалось — дружат сто лет. И вот они заключили пари, очень серьезное пари.
Если выигрывает Унтё, то священник оплачивает все его долги, но если Унтё проигрывает, тогда он делает лучшую работу, на которую только способен, украшая главное здание храма, и не смотрит на время".

Небу было угодно, чтобы Унтё проиграл. Тогда, поскольку ему предстояло работать бесплатно, этот парень потребовал обещание, что в храме ему не будет отказа в саке, и священник будет молиться за его долгую жизнь. На самом деле Исикава был игрок, а за храмом в простонародье закрепилось название "храм азартных игроков". Сюда приходили просить об удаче, точнее, удачу, по легенде, передаваемой из уст в уста вплоть до наших дней, приносил наполнитель главной храмовой курильницы. Так что Унтё, возможно, двигало желание разбогатеть. Разбогател ли он, история умалчивает, но во время тринадцатилетней работы над украшением храма, он любил полную красавицу, и даже не одну… Теперь небесные девы, чей облик скопирован с возлюбленных Унтё, украшают припотолочные балки и ярко раскрашенные резные панно и называются облачными девами. У одной из них, если зайти сзади, даже открыта спина — неслыханная дерзость по тем временам…

Дзен — очень свободное учение, совсем не похожее на другие буддистские направления, в нем мало придают значения сутрам (священным текстам) и многим внешним атрибутам буддизма. В конце экскурсии по храму Когэ все же попытался объяснить, как получилось, что вроде бы грешный человек декорировал святое место. Он взял на полке, среди предлагаемой к покупке литературы, книгу, в которой отыскал слова, принадлежащие патриарху школы Сото Догену. ЭКогда рыба плывет, она плывет и плывет, поскольку воде нет конца. Когда птица летит, она летит и летит, поскольку нет конца небу. Еще не было рыбы, выплывшей из воды, или птицы, вылетевшей из неба… Они используют всю воду и все небо сразу, каждый момент, и в каждом месте имеют совершенную свободу".
Может быть, Когэ ничего и не хотел объяснять, но, процитировав Догена, только вежливо проинформировал, что все же главный шедевр, созданный Исикавой, хранится не у них. В префектуре Ниигата, которая стала скульптору вторым домом, Исикава создал много великолепных произведений искусства. Одно из самых значительных — потолок храма. На потолке изображен основатель школы Сото — Доген, победивший тигра в своем путешествии в Китай. Доген и сам, подобно священнику из храма, давал своим ученикам уроки редкой простоты и скромности. Вернувшись после четырех лет пребывания в Китае, он так ответил на вопрос о его возросшей мудрости: "Я вернулся с пустыми руками. Я понял лишь то, что глаза расположены по горизонтали, а нос — по вертикали". Вот такие парадоксы для ума и удовольствие для глаз являет нам порой наш путешествий труд.