Страхи и неведомое

Отчего-то холодно так стало, лампочка мигает и примерещилось мне, будто совсем рядом стоит мужик такой высокий, в белом. Я замерла - ни жива, ни мертва. Хриплю что-то, а голоса нет, не могу позвать никого, да и кто услышит? Но тут раздался грозный мявк и в ванную зашёл кот. Лампочка загорелась и выяснилось, что напугалась я собственного халата. А ещё, в ту же ночь кошмар приснился, про то, что я бегу куда-то бегу, но не вижу, кто за мной гонится, боюсь обернуться. А где-то впереди кричит тот старичок - “За царапки беги! За царапки!” Какие-такие царапки?

И с памятью моей что-то стало. Постоянно забываю о чём-то. Например о том, что надо купить чего-то к чаю. Мелочь, конечно, но неприятно. Дома вечно куда-то исчезает сладкое, хотя я вроде его почти и не ем, а может не осознаю, как всё съедаю.

Как-то во время работы я услышала непонятные звуки, пойдя на которые, обнаружила, что кот увлечённо царапает косяк входной двери, попытка отогнать его ни к чему не привела. Я даже его отшлёпала, на что Кузя очень обиделся. Тем не менее очень скоро он вернулся к своему занятию, оставив на дереве какие-то, одному ему понятные знаки, острыми, как бритва, коготками. Получили свои метки и окна. Хорошо, что квартиру я оплатила сразу на несколько месяцев, не знаю как бы я объясняла хозяевам этот новый декор, того и гляди заставили бы от кота избавиться. В общем, я не придала этому большого значения - коты ведь любят поточить свои коготки обо что попало.

Когда на улице потеплело, я стала работать в палисаднике. Заботливыми руками местных бабушек здесь цвели самые разнообразные цветы и кустарники - одно удовольствие писать картины, вдыхая свежий аромат флоксов и жасмина. Иногда ко мне подходили любопытствующие и робко заглядывая мне через плечо, смотрели как я рисую. Это меня особо не беспокоило - одно время я подрабатывала, портретисткой, изображая туристов в центре города. Однажды, когда я в очередной раз расположилась с мольбертом на улице, ко мне подошла молодая женщина и спросила, могу ли я нарисовать её портрет.
- Мой-то уже совсем потрескался, - посетовала она.
Я была в благодушном настроении и согласилась. Женщина была красивая - молоденькая, худенькая, почти прозрачная. Рисовать её было одно удовольствие. Кажется, портрет ей очень понравился. Только размер она отчего-то выбрала совсем маленький. Когда я закончила, она посмотрела на него, улыбнулась и попросила передать его её маме, живущей в моём доме, на верхнем этаже. Я, говорит, уезжаю сегодня, не успеваю, передайте пожалуйста! Ну, мне не сложно… На том и распрощались.

Стучусь я, значит, в нужную квартиру, открывает сухонькая, сморщенная как изюм старушка. Я ей протягиваю портрет, так и так, говорю, дочка ваша просила передать, взамен старого. А старушка сначала кричать на меня начала, затем портрет взяла, да как побелеет, и крестится безостановочно…
- Да в чём дело, мать? Что с тобой?
- И ты, - говорит, - с ней и правда разговаривала?
- Разговаривала, вон, и часа не прошло. Она сказала уезжает сегодня и времени забежать самой не было. Да что такое-то?
- Подожди… подожди…
Старушка дошла до кухни и накапала себе, наверное, с пол пузырька карвалолу.
- Пойдём… покажу.
И повела меня… прямиком на кладбище. Довела до свежего ряда могил и указывает на надгробие. Я смотрю - и глазам не верю - “Варвара Миленко, 1980 - 2010”. А на портрете та самая девушка, тонкая-белокурая, серьёзно так смотрит, а прямо по центру лица идёт уродливая такая трещина. Вот тут-то я серьёзно задумалась, в какое же место меня занесло.
Молча дошли мы со старушкой до дома.
- Ты, девочка, осторожнее, - сказала мне она напоследок, - Варюша-то хорошая, она ничего тебе не сделает, но не все такие, ох не все.
Тогда-то меня впервые и посетила мысль, а не лучше ли мне переехать?

На мой День рождения ко мне приехала подруга. Мы целый вечер провели за байками-шутками, распили бутылочку вина, пожевали тортик. Было уже достаточно поздно, когда Женя вдруг расчехлила мою старую гитару и предложила вспомнить студенческие годы в общаге. Было весело… а потом в окно очень сильно кто-то ударил. Женька вздрогнула.
- Что это?
- Да ветка, наверное. Она меня в первый день здесь тоже напугала.
- И как ты тут живёшь? - Женя поёжилась - Мрачно как-то…
Я пожала плечами. Она снова коснулась струн, но тут в окно лупанули ещё сильнее. Моя гостья занервничала. Вскочив на ноги, она подбежала к окну.
- Ну и темень… не видно ничего…
И тут, как это часто бывает, в квартире замигал свет. Я вздохнула и поплелась проверить пробки, но не успела я дойти до щитка, как из комнаты донёсся женькин визг. А потом свет снова зажёгся.
- Там-там-там…. - дрожа всем телом, только и смогла она ответить на вопрос, что же её так испугало.
- Знаешь, давай-ка спать. Мы обе явно перебрали маленько, а завтра я тебя на электричку посажу.
- Нет! - упёрлась Женя, - Я здесь на ночь не останусь!
Я глянула на часы.
- Ну, вроде через пол часа ещё автобус до города поедет, если уж так не хочешь оставаться.
- Да-да, - закивала подруга, - только… только проводи меня, пожалуйста!
Ну что поделать? Пришлось собираться и вести Женьку на остановку. Было поздно и холодно. Больше всего на свете, мне хотелось забраться под тёплое одеяло, но не бросать же Женю одну в незнакомом городишке. Улицы в такой час пустовали. Женя не проронила ни слова, только, когда садилась на автобус обняла меня крепко. Проводив исчезающую за поворотом дребезжащую махину, я побрела назад. Фонари работали плохо - на пол пути к дому их стало коротить, почти как лампочки у меня в квартире. Будто бы проблемы с проводкой были у целого города… Под одним из мигающих фонарей, на лавочке впереди, я заметила чью-то скрюченную фигуру. Пьяный небось, пристроился покемарить. Я ускорила шаг, надеясь, что он не обратит на меня внимание. Подойдя поближе, я разглядела старушку в чёрном. Платок её был сильно надвинут на лоб, из под него выбивались длинные седые пряди так, что лица не видать.
Старушка на лавочке так поздно?
- Всё хорошо, бабушка? - на всякий случай решила спросить я, поравнявшись с ней.
- Не спится…. - прохрипела та, - Шумишь! ШУМИИИИШЬ! - она заверещала так внезапно, что я, отшатнувшись, чуть не упала. “Бабушка” подняла на меня лицо… и я бросилась бежать.
А старушенция будто летела за мною вслед, завывая, как мифическая банши - “Не шумииии, НЕ ШУМИИИИИИ!!!!”.
Я бежала, виляя, по улице - старуха за мной, я во двор - она следом, буквально ворвавшись в свой, по обыкновению тёмный подъезд, я упёрлась в закрытую дверь своей квартиры, чуть не плача, стала рыться по карманам в поисках ключа. Но времени не было - я слышала приближающийся вопль и, вспомнив боевики, немного отступила и, навалившись на свою дверь плечом, влетела вместе с ней внутрь. Только ударившись об пол, я подумала что вряд ли это было разумно, что теперь остановит эту мегеру? Однако, что-то да остановило. “Старушка” добралась до дверного проёма, но, не смотря на отсутствие в нём двери, заходить внутрь не торопилась. Она металась, завывая, скребла косяк с той стороны, но переступить порог вслед за мной так и не смогла. Я вжалась в стену, наблюдая за всем этим и пыталась вспомнить хотя бы одну молитву. Затем, на площадке мигнул свет и вопящее чудовище испарилось. Странно, что она не разбудила никого из моих соседей… Остаток ночи я провела пытаясь приладить на место дверь. Когда это мне, наконец, удалось, обессиленная, я побрела на кухню, заварить чай и немного успокоить нервы. На одном из стульев болтая ногами сидел рыжий старичок и ухмылялся в усы.
- Набегалась?
- Не то слово, - пробормотала я и, вздрогнув, обернулась к нему.
Кузька на стуле увлечённо вылизывался. Всё-таки недосып - дело страшное. Дрожащими руками пытаясь насыпать в чайник заварку, я заметила, что тарелка из-под торта была абсолютно пуста. Удивительно, мне казалось, мы и половины не съели…

Утром мне позвонила Женя и каким-то странным голосом сказала, что добралась нормально и надеется, что у меня всё хорошо.