Тема сайта
Авторизация
Спецпроекты
Популярное
Тоже интересное
Кое-что важное

Истории

Непруха

Я по жизни человек везучий. Точно! Не, ну бывает, конечно, какая-нибудь хрень случается. Но редко. Ну, там – машину помоешь, только выехал, а птичка сверху – ляп! А я – ничего, к деньгам.
Недавно машину купил, выезжаю из салона, довольный! Мчу по трассе, Мерс пятилитровый черным эбонитом сверкает, аж встречные водилы жмурятся.
Вдруг – птички. Прям туча, тыщи. Воробьи, не знаю, не успел рассмотреть. И туча эта над полем, и только влево так – раз, на дорогу, и обратно сразу же. Как специально, будто, на машину мою. И вмиг – ляп,ляп,ляп… Аж дворники забуксовали. В секунду перекрасили. Гаишники останавливают, ржут: а какой цвет у машины по паспорту? Ничего, думаю, отмоем. Зато бабок привалит – верная примета!

Или … Даже и пример трудно привести. А, вот, вспомнил! В аварию попал, машину разбил. Невиноват, а денег попал по-взрослому. Вроде – непруха. Нет! Живой же, не убил никого. А машина что – железо. Могло быть хуже. Повезло.
Но сам я часто вижу, как не везет некоторым. Ну, смех и грех! Но самый забавный случай невезения, свидетелем которого я стал, произошел давно и запомнился мне на всю жизнь. Если б мне кто рассказал, я бы не то что не поверил, но сказал: это ты, брат, слегка приврал! Но все было именно так.
Мне тогда семнадцать было. Хорошее время, скажу я вам. Да вы и сами знаете. Восемьдесят седьмой на дворе. Лето. Жара, духота – жить не хочется. А мне в Краснодар надо ехать из Геленджика.
Захожу в автобус, иду по салону, ищу место свое, согласно купленным билетам. Смотрю – уже дядя какой-то возле окна устроился.
А я возле окна любил сидеть. Едешь так, в окно смотришь, веселее как-то. Еще в детстве, помню – захожу я в автобус и смотрю, на какой стороне сидеть буду. Слева если – море будет видно, вагон пулями пробитый, дорогу железную. Справа – развалины разрушенного в войну клуба моряков, горы и танк на постаменте. В семнадцать-то лет мне на танк тот уже наплевать было, но все равно – у окна лучше. Я еще подумал: не повезло. А потом решил: стопудово к лучшему! И оказался прав.
Я уже давно не езжу в общественном транспорте, но запахи грязных сидений, соляры и потных кубанских теток помню до сих пор. А тут еще жара, духота и телепает по дорожному серпантину туда-сюда. Но народ наш привычный, терпит – не в «столыпине» и на том спасибо! И этот, сосед мой, едет себе, в окошечко пялится.
Проезжаем мы, значит, повороты новороссийские и вдруг что-то на мужика этого сверху каак польется! У меня реакция – позавидуешь, боксом в детстве занимался. Я еще и сообразить ничего не успел, но машинально в проход выскочил и узрел всю картину происходящего.
Позади мужика женщина сидела с девочкой лет четырех-пяти на руках. Ну и духота, жара… В общем, не знаю я куда столько могло поместиться внутрь небольшой девочки, только дала она толстой струей через сиденье, да соседу моему на голову! А он сразу-то не сообразил в чем дело, повернулся открыв рот… Окатила она его от души, и что твой ворошиловский стрелок! Я сначала даже подумал, что это мама ее струю направляет исключительно на мужика этого, чтоб не капли мимо. Удалось ей.
Потом смотрю – нет, встает, извиняется перед пассажирами. Извините, говорит, сроду такого за ребенком не замечалось и что это сейчас на нее нашло я, мол, ума не приложу! Не иначе – жара. И тараторит так, тараторит – извиняется, значит. Тут кто-то из пассажиров и говорит: а чего вы, мол, перед нами-то извиняетесь? Вы вон перед ним извинитесь! И на мужика показывает. Как она увидела его, батюшки! И давай вокруг него скакать с платочком носовым, вытирать да извиняться. А что тут скажешь – ребенок! Хотя, слегка поворчал, конечно.
Ну, значит, при помощи платочка и автобусных занавесок привели мужичка в более-менее комильфо. Все расселись, народ сплошь культурный, все вид сделали, что ничего не произошло. Едем.
Еду и я. Тоже пытаюсь сделать вид что то, что сидящего рядом со мной человека только что облевали с ног до головы, это ничего, это нормально.
А куда деваться – мест нет, не пересядешь. Сидим, едем. Он подсыхает, я делаю культурный вид.
Приезжаем в Новороссийск. Пятнадцать минут стоянка, я выхожу на улицу глотнуть свежего воздуха. Но какой он свежий на автовокзале?! И жара еще эта…
Тут, глядь – «Пепси-колу» продают! Помните, за 45 копеек? Это ж не всегда купишь! А в Новороссийске ее делали. И вот, стоит тетка, и прямо с ящиков торгует этой самой «Пепси-колой». А надо признаться, напиток этот я в детстве страшно любил, хоть мама мне и показывала, что бывает если ржавую монетку, на ночь, бросить в стакан с буржуйским пойлом.
Ага. Купил я, значит, и в автобус зашел – отправляться скоро будем. Держу бутылку, думаю: как открыть? Это я после армии могу вино без штопора, консервы без открывашки и двери без ключа открыть – школа жизни! А тогда – проблема. Пошарил по карманам – ничего подходящего, двадцать копеек только, одной монеткой, завалялись. Ну, я «двадцулик» это взял и пробку пытаюсь поддеть. Да где там!
Сосед мой смотрел-смотрел на мои мучения, возьми да и скажи: чего мучаешься, мол? Возьми вон, да об панельку дюралевую, что под окошком, да и открой. Дельный совет. Только для этого мне через него преклониться надо.
Беру я бутылку, краем пробки цепляю за панельку и сверху рукой – бац! Пробка в сторону и только дымок из горлышка, голубой такой. Не специально я, машинально горлышко пальцем закрыл! И нагревшаяся на солнце «Пепси» мощной струей ударила мужику точно в рожу. Я заворожено смотрел как теплый сладкий напиток, словно из огнетушителя бил в лицо страдальца и почему-то не мог убрать бутылку в сторону. А когда убрал, пить было практически нечего.
Мужик испуганно отфыркивался и смог произнести только типа: не мог на улице попить? Но он же сам мне предложил!!!
Самым смешным мне показалось то, что видевшие это все пассажиры опять очень культурно сделали вид, что ничегошеньки не произошло! И тут мне в голову пришла идиотская мысль, что если я сейчас возьму, еще и насру ему на колени, опять никто ничего не заметит! Я, не сдержавшись, стал хохотать в голос. Так мы и ехали до Абинска – ооочень культурные пассажиры, подсыхающий липкий и воняющий блевотиной мужик и ржущий при каждом взгляде на него я.
В Абинске он вышел, а я поехал дальше. Только посмотрел ему вслед и увидел, как его обступила стайка цыган. Ни в одном другом городе я не видел на вокзале столько цыган как в маленьком Абинске.
Я отвернулся, чтобы больше никогда не увидеть и никогда не забыть человека, с которым вместе путешествовала сама богиня неудачи.
А вы говорите – непруха!

Чайку?

Свидания бывают разные. Романтические, юмористические, плохие, хорошие, взрослые, детские, невинные, развратные… И еще бывают свидания адские, из тех, знаете, после которых оба избегают друг друга и до конца жизни мучаются кошмарными воспоминаниями о совместном досуге.

Мое Адское Свидание началось вполне мирно – ухажер пригласил меня выехать, так сказать, на природу. Подышать настоящим воздухом, проветриться, переночевать в деревенском доме его друга и вернуться себе обратно. Я была не против, уикэнд виделся мне весь в пастельных тонах: я, он и елки. Романтические поцелуи, трогательное кормление белок, ночь в теплой русской избе – красота! Свидание было не первым, но отношения все еще были в хрупкой фазе «целовались, но не спали», и, по всей видимости, выходные за городом как раз должны были стать серьезным рубежом. Нет, я, конечно, не загадывала, но кружевными трусами запаслась. Разврат при лучине, так сказать.

Накануне приехала к подруге: обсудить детали, выработать стратегию. От нее утром кавалер меня и должен был забрать. И забрал, не успела я глазоньки свои продрать после ночного круглого стола на тему «люди ли мужики, и если да, то почему часто ведут себя так, как будто нет?». Быстро умылась, решила выпить чайку, нашла жбан с пакетиками разного чая, выбрала лимонный, зарядилась душистыми напитком и поскакала навстречу прекрасному.

Благостной нимфой сбежала я вниз, к авто своего кавалера, шуткой да прибауткой встретила его, села изящно на пассажирское сиденье, махнула ручкой подруге – поехали мы, мол, спасибо за гостеприимство! И в самом деле, поехали. Едем себе, час едем, полтора – и все, знаете, отлично так идет. Он вещает, я смеюсь колокольчиком, аки женщина мечты. Я вещаю – он слушает внимательно, комментируют серьезно, сыпет афоризмами, смотрит мужественно, мол, ничего-ничего, детка, предоставь мне право решить все твои проблемы!.. За окном пейзажи, деревеньки мелькают, селяне с козами, солнышко светит – красота. Я млею.

И вдруг мление мое прерывается неприятным таким предчувствием надвигающегося шторма. Где-то внутри меня зарождалась буря, в животе начало настойчиво булькать и нехорошее предчувствие довольно быстро перешло в свершившийся факт: еще чуть-чуть и нимфа станет жертвой поноса. Баллов эдак на 8 по десятибалльной шкале!

Первые полчаса я бодрилась: натянуто смеялась, старалась не смотреть кавалеру в глаза, чтобы не озадачивать его напряженным выражением лица, непринужденно интересовалась временем прибытия в пункт назначения и всячески держала себя в руках. Однако лимит воспитания быстро исчерпался, я заткнулась и погрузилась в свой внутренний мир, сосредоточившись на борьбе со злом. Достигнув точки кипения, сдавленным голосом попросила остановить, сказав что укачало (почему то тошнота виделась мне более благовидным предлогом для посещения кустов, чем расстройство желудка), поскакала раненым зверем в чащобу, чтоб под сенью дерев избавиться от всего нажитого. Божешь ты мой! Есть ли более счастливые минуты, чем минуты избавленья! Интересно, что это я такого сожрала, что меня ни с того, ни с сего эдак скрутило? Привела себя в порядок, брызнулась духами, вернула обратно образ нимфы, полетела обратно к машине. Извинилась, пошутила на тему автолихачества и укаченных девушек, посмеялись, сели, поехали. Солнышко, шутки, легкое настроение, все вернулось к исходной точке. Он умничает, я млею.

Однако через десять минут зло снова подняло свою голову, видимо, бунт не счерпал себя до конца и перспектива взорваться прямо в машине замаячила передо мной с новой силой. Я снова заткнулась, покрылась испариной и стала сосредоточенно смотреть на дорогу: мы вроде почти доехали до нужной деревни, надо только чуть-чуть подождать. Мужик озадаченно поинтересовался все ли со мной в порядке, я улыбнулась в ответ и это было ошибкой – мой оскал его напугал. Он погнал к месту назначения с удвоенной скоростью, я сидела рядом и боролась с новой напастью – господи, я так сосредоточилась на усилии «все, что угодно, только не пукнуть!», что этот девиз наверняка проступил у меня на лбу!.. Доехав до места назначения я пулей вылетела из машины, и, сбив с ног радушного хозяина, понеслась в сортир. Нужный азимут в огороде нашла интуитивно, так сказать, задницей почувствовала где у этих добрых людей стоит классический сарайчик.

Кружевные трусы жестокой насмешкой выпали из сумки, когда я судорожно рылась в ней в поисках иммодиума – хрен вам, дорожную аптечку я забыла вместе с косметичкой у подруги. Кавалер пытался проявить заботу, однако в ту ночь мне и моему желудку третий был не нужен, весь мир сжался до размеров будки, где я и провела почти все время романтического свидания. К полуночи я перестала задаваться эзотерическим вопросом «Господи, за что?!», а к утру меня сковал мистический ужас – господи, сколько там еще?! По ощущениям, я похудела килограмм на пять…

Жизнерадостная нимфа возвращалась обратно зеленой старушкой, хуже в своей жизни я никогда не выглядела. Мы промолчали всю дорогу обратно, сказали друг другу на прощание «Созвонимся» и «Не болей» и с облегчением расстались. Подруга встретила меня удивленно, испугалась моих кругов под глазами, усадила в кресло, побежала смотреть что есть у нее от отравления. Я сидела, рассказывала ей про пережитое и пила свежезаваренный чай:

- Слушай, вкусный чай… вчера я какой-то мерзковатый у тебя пила, лимонный. Без добавок лучше намного.

- Лимонный?, - пауза, - Из жестяной коробки рядом с чайником?..

А что, нельзя было? Тоже мне, трагедия, пожалела другу заварки! Я тут умираю, а она пакетики чайные считает! Я обиженно засопела в чашку, она молча пошла на кухню и вернулась оттуда с той самой жестяной банкой. Молча развернула ее к свету и молча протянул ее мне. Бок банки украшал написанный огромными буквами слоган – сомнительной формулировки, но предельно честный:

«ФИТО-ЧАЙ «СУПЕРЧИСТКА» - УРАГАН ПРОТИВ ЗАПОРОВ!»

Твою мать! Твою, черт возьми, мать!..

lumus

Салат «Мимоза»

Утро 9 марта. Медленно и осторожно, в одной руке голова, в другой печень, ползу к холодильнику, чем-то залить кипящие трубы. Холодильник под завязку набит остатками вчерашнего застолья. Путь к пиву преграждает стоящая посередь холодильника целая нетронутая бадейка салата «Мимоза».

- Бедная мама! – говорю я, глядя на салат.

История вопроса такова.

Однажды, 8 марта, замечательная женщина Елена Ивановна родила другую замечательную женщину, которая впоследствии стала моей женой. И вот теперь, на протяжении многих уже лет, раз в год, в канун восьмого марта, Елена Ивановна прилетает из своей Тюмени на день рожденья дочери. И делает этот дурацкий салат, который нафиг никому не нужен и который потом с благодарностью съедают окрестные бездомные кошки. Ничего другого на моей памяти она никогда не готовит. Глядя на это дело, создается впечатление, что салат «Мимоза» в Тюмени - национальное блюдо, и они там только им и питаются.

Есть у Елены Ивановны еще один пунктик, который вместе с салатом «Мимоза» является непременным атрибутом наших ежегодных мартовских посиделок. Наверное доктора знают его точное название, а я объясню как смогу. Вполне еще ничего себе дама средних лет Елена Ивановна обладает отменно здоровым организмом, рассчитанным еще минимум лет на сто полноценной эксплуатации. Но при этом каждый раз в определенный момент, выпив, она заводит одну и ту же тоскливую песню про то, что до следующего дня рожденья дочери не доживет. Откуда у нее это, я не знаю.
Ну, такой вот пунктик. Она начинает со всеми прощаться, всем все прощать, составлять завещание и так далее. Слезы, сопли, уговоры. Сами понимаете, как это не здорово сказывается на настроении гостей и атмосфере праздника. И ничего бы так-то, привыкли, мало ли у кого чего, дела семейные. Но это нудное самоотпевание, как и салат «Мимоза», происходит регулярно раз в год на протяжении вот уже пары десятков лет.
Ровно в международный женский день рождения моей ненаглядной. Да.

Согласен, раз в год можно и потерпеть, с одной стороны.
Но, с другой стороны, дорогие господа товарищи – двадцать лет! А сколько еще впереди? Омрачает ведь не столько сама эта тоскливая сцена, сколько её ожидание и неизбежность портят торжественность момента.

Ладно. Чего жаловаться-то? Это мой крест, как говорила героиня известного фильма. О, кстати. Что-то я вчера не припомню этого традиционного тёщепреставления. Попытки напрячь ум не вызывают ничего кроме икоты. В памяти на месте вчерашнего вечера зияет большая черная дыра. Последнее, что смутно вспоминается - мой тост «За здоровье нашей дорогой мамы, Елены Ивановны» Хорошо значит это я вчера дал. Ну, может оно и к лучшему, что не помню. Или глоток пива осветлит моё вчерашнее прошлое?

Точно! Я достаю из холодильника бадейку с «Мимозой», что б дотянуться до жестянок и вдруг с интересом обнаруживаю на изрядно уже заветренной поверхности салата четкий отпечаток лица. Представляете? Очень четкий и очень качественный слепок человеческого лица на желтой заветренной поверхности салата. Моего, судя по всему, лица. Без вариантов. Больше вроде ничье лицо из вчера присутствовавших там оказаться не должно.
Дааа, до состояния мордой в салат мне допиваться еще не доводилось.
Впрочем, когда-то ж надо начинать. Будем относиться ко всему философски.

- Бедный Йорик! – по-гамлетовски подбоченясь трусами и вытянув перед собой плошку с салатом и слепком собственной морды, трагическим голосом говорю я.

- Какой Юрик? При чём тут Юрик? – раздается от двери недобрый голос жены.

- А… Это ты? Да это я так… Слушай, - показываю я ей бадейку, - я что, вчера мордой в салате уснул, да?

- Дурак! – говорит жена трагическим шепотом. – Это посмертная маска моей мамы! Ты что, не помнишь ничего?

Я отрицательно мотаю головой. И она восстанавливает в моей голове канву событий, перемежая повествование нелестными, но вполне традиционными эпитетами в мой адрес.

Оказывается, после того как я поднял «за здоровье дорогой Елены Ивановны», как раз и началась вторая часть обязательной программы под названием «Ох, не доживу ведь я до следующего дня рожденья!» Со всей сопутствующей атрибутикой. И вот в тот момент, когда все традиционно стали охать и уговаривать Елену Ивановну пожить еще хотя бы чуть-чуть, я тихонько встал, взял плошку с никем не тронутым салатом «Мимоза», этим произведением искусства тюменских кулинаров, тихонько подошел к теще и со словами «дорогая Елена Ивановна, на секундочку!» аккуратно макнул её лицом в салат. Потом продемонстрировал отличный, кстати, результат изумленному застолью и пояснил: «Слепок. Для памятника. На всякий случай».

Хорошо, что я не помню, что там было потом. Слава богу, что самолет у тещи был ночью. Она благополучно улетела, на целый год избавив меня от необходимости прям тут же на кухне, с салатом в руках, взять и сгореть со стыда.

- Что она хоть сказала-то? – подавленно спросил я у подозрительно благодушно настроенной жены.

- Она сперва обалдела, конечно. Все обалдели. А потом говорит: «Не дождешься! Я еще вас всех переживу!». И сразу запела «Ой рябина кудрявая» (примечание: русской народной песней «Ой рябина кудрявая» тёща обычно заканчивала свой панегирик, после чего все могли облегченно вздохнуть) Знаешь, похоже, ты её вылечил.

- Дай-то бог! – с надеждой произнес я, дотянувшись наконец до жестянки с пивом и сходу всосав содержимое одним глотком. Уххххх! Очередное восьмое марта благополучно завершилось.

Салат «Мимоза» я традиционно вынес на помойку на радость дворовых кошек.
Вместе с драгоценным профилем. Со словами:
- Не надо нам. Живите еще сто лет, дорогая Елена Ивановна.
Fishki в Телеграм
Посты на ту же тему
10 комментариев
Лучший комментарий
Показать 10 комментариев

На что жалуетесь?