Шумный дед

Когда рванина заканчивалась, а трудовой оргазм еще длился, дед брал ржавые гнутые гвозди и долго-долго их ровнял, словно дятел стуча кувалдой по наковальне. В общем, своими шумовыми эффектами он извел буквально всех соседей.
На мое предложение купить ему ведро новейших блестящих и ровнейших гвоздей, дед посмотрел на меня как на идиота и изрек: «Ты за кого меня принимаешь? Да мне если надо будет, я вагон куплю». И самое интересное – из всяческих неровно обструганных дощечек весьма неприглядного вида дед сколачивал ржавыми гвоздями длинные, очень некрасивые, непонятного назначения хреновины, которые складировал возле моего забора, чем портил мне весь пейзаж.
Я долго размышлял, как же быть. На открытую диверсию типа обрезание кабеля у электропилы и умыкивание кувалды и наковальни, вроде, не пойдешь – дед весь поселок на уши поставит (он бывший партаппаратчик). Тогда я провел уникальную акцию, которая дала замечательные плоды. И дело было в шляпе! Именно в старой кепке, которую дед всегда торжественно надевал перед тем как заняться своим трудовым мазохизмом. Эту кепку он всегда вешал на крючок, приделанный к сараю.
Летней ночью, когда в доме деда погас свет, я пробрался через забор и стырил ее. Жена полночи старалась, отрывала подкладку, ушивала, в общем сделала всё необходимое, чтобы кепка стала меньше в размерах. С другими измученными дедом соседями накануне договорились, чтобы наутро все при встрече с дедом, после приветствия удивленно восклицали: «Семен Степаныч, а что это у вас как будто голова больше стала?». В итоге все встали специально пораньше, чтобы успеть поприветствовать деда, до того как он начнет вершить трудовые подвиги.
После того как в очередной раз деду сказали насчет его головы, тот побежал в дом (видимо, смотреться в зеркало и советоваться с женой), но достаточно быстро вышел, тщательно причесанный и немного удивленный. Направился сразу к наковальне, снял привычным жестом с крюка кепку и водрузил на макушку. Сначала он ничего не сообразил, но сделав несколько шагов, потерял кепку. Поднял, отряхнул и снова водрузил кепку на голову, но кепка снова свалилась. Дед заметил неладное и пулей метнулся в свой дом и на этот раз очень долго не выходил оттуда.
После этого через какое-то время появилась его бабка, явно спешно куда-то собиравшаяся. Соседка Таня спросила: «Что, баб Аня, уезжать надумали?». Та говорит: «Да вот Семен Степаныч себя плохо почувствовал, решили в Москву поехать». Таня: «А что такое?». Бабка Аня: «Да голова разболелась что-то». Таня: «Так давайте позовем соседку Соню, она медик, пусть посмотрит». Бабка Аня: «Ой, и точно, как я и сама не сообразила, ну сбегай приведи».
Пока вели Соню, по дороге ей объяснили что и как говорить. Соня осмотрела деда, пощупала, измерила температуру и давление, а когда смотрела ему голову и видела лежащую неподалеку кепку, буквально сводила глаза к переносице от беззвучного смеха. Объяснила деду, что мол, с головой такое бывает, если постоянно находишься в зоне повышенного шума. И запретила ему близко подходить к электропиле и брать в руки кувалду.
Теперь дед не пилит деревянный хлам на своей визгливой пиле и не сотрясает округу кувалдой, чем неимоверно радует соседей. Теперь он всё больше тихо ковыряется в своем огороде или гуляет в лесу, от шума подальше. И еще необходимо добавить: при проведении акции никто, в том числе дед, не пострадал. А кепку мы ему новую подарили.