Увековечена навечно

Сначала там собирались привести имена только тех, кто непосредственно принимал участие в боевых действиях. Роза знала об этом и спокойно проходила мимо стелы (с почтением и уважением, конечно, но без пристального внимания). Но буквально сегодня как будто что-то подтолкнуло ее более внимательно присмотреться к именам ветеранов ВОВ на стеле, и ее окатило жаром – она видела родное имя: Валеева Р.К. (Раиса Каримовна)!

Оказывается, администрация поселка в последний момент решила отдать дань справедливости и передала исполнителям стелы список всех ветеранов Великой Отечественной войны (но почему-то не известила об этом дочь Валеевой Р.К., Розу). Так среди имен ургальских ветеранов появилась и фамилия нашей мамы, прожившей здесь более 20 лет и известной именно как ветеран тыла, которых еще в 1995 году уравняли в правах с ветеранами войны. И совершенно справедливо поступили, так как большинство участников оборонных работ в тылу трудились с огромной отдачей и самопожертвованием и нередко гибли при этом.

Мама, начиная с 16 лет, пережила шесть мобилизаций на оборонные работы (в Поволжье, на Урале и Архангельской области), награждена медалью «За доблестный и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.», тремя юбилейными медалями к круглым годовщинам Победы, ну и медалью «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина». Она навсегда упокоилась здесь, в Новом Ургале. В том числе – на стеле в честь участников Великой Отечественной войны.

На снимке справа - Роза, моя сестра, на фоне той самой стелы, со своей золовкой Леной.

Мама прожила трудную, но достойную жизнь, с юных лет работала на благо молодого советского государства сначала в колхозе, затем укрепляла его обороноспособность, уже вместе с нашим отцом, когда они поженились после войны, участвовала в восстановлении послевоенной экономики страны, в развитии сельского хозяйства в Казахстане и растила нас, четверых своих детей.

Мама с моим отцом и со мной в конце 1951 года, г. Краснотурьинск Свердловской области.

И мы по праву гордимся ей.

Из документальной повести «Мамины записки»

Пушки и снаряды – фронту!

Нас привели к новому месту работы, и мы испугались. Это была большая территория, огороженная двумя рядами колючей проволоки, а внутри 4 большие мартеновские печи, где варился металл. Жара, огонь, искры во все стороны. Нашей обязанностью оказалось загружать в мульды - такие вагончики, их было по три на каждом монорельсе, - руду, потом эти мульды опрокидывались в мартены.

Мы разбирали руками и ломами кучи металлолома, который привозил на специальную эстакаду магнитный кран, и тоже грузили их в мульды для отправки в печи. На металлолом сюда привозили даже немецкие подбитые танки, разорванные пушки, были и наши танки, пустые гильзы от снарядов, неразорвавшиеся бомбы, еще какое-то порванное и погнутое железо. Все это разрезали бензорезами и отправляли в мартены на переплавку.

А в соседнем цеху отливали новые снаряды и пушки, пулеметы. Прошло три месяца, и однажды, в начале марте 1943 года, мы проснулись в два часа ночи оттого, что гудят заводские трубы, паровозы, воют сирены, а над заводом стоит пламя. Мы оделись и побежали туда.

Случилась страшная авария: оказывается, в печь попал то ли целый большой снаряд, то ли бомба, случился сильный взрыв, всю мартеновскую печь разворотило, оттуда полился расплавленный металл, и в нем погибла почти вся ночная смена – 25 человек. Потом этот металл, когда он застыл, разрезали на куски и похоронили вмести со сгоревшими в нем людьми, с оркестром, цветами и венками, как погибших на войне.

Однажды нас всех собрал директор завода, помню, что звали его Иван Иванович Рыжов или Рыжий. Он стал рассказывать, как тяжело сейчас по стране приходится всем людям, но особенно тяжко ленинградцам, они в блокаде, мрут от голода… Тянул, тянул, а ему кричат: «Да говори толком, чего от нас надо?».

Оказалось, надо оторвать от себя по 300 грамм хлеба, начиная с апреля 1943 года. И мы все согласились, что надо помочь ленинградцам, и решили отдавать из своего пайка не только по 300 граммов хлеба, но и по 500 граммов макарон. Такое решение приняли и рабочие Челябинска, Златоуста, многих других уральских городов.