Осенняя пуля

Лето. Ну а что лето? Лето - это, конечно, лучше, чем зима, но без "но" и тут не обходится. Безусловно, хорошо, что можно на пару месяцев снять шинель с шапкой, купаться в озёрах и даже, может быть, пару раз позагорать. Только есть несколько нюансов: животные, солнце и горячая вода.
Животные - это животные с крылышками, которые пьют кровь. В некоторых местах их ещё называют "комары". На Севере они не такие, как везде: их очень много, и они бесшумные. Они не зудят, как нормальные комары, а абсолютно беззвучны и хитры. И их тучи. В прямом смысле этого слова.
Тучи эти сгущаются в основном над людьми, а если людей несколько, то со стороны картина вообще уморительная. Несколько человечков, вооружившись ветками, пытаются стоять на одном месте, а над ними полчища этих кровопийц, молчаливых, я прошу помнить это. Вот прямо индивидуальная тучка, но только не тучка, а сволочи, которые не знают о том, что именно люди являются вершиной пищевой цепи, и пытаются их есть. Солнце. После долгой и тёмной зимы солнце - это просто какой-то натуральный восторг и ни с чем не сравнимое удовольствие. Но до июня месяца, примерно. Потом, когда ты регулярно занавешиваешь окно одеялом, потому что спать, когда тебе в два часа ночи светит эта, бесспорно уважаемая, звезда, несколько проблематично, ты начинаешь ловить себя на мысли, что Солнце - это, безусловно, хорошо, ультрафиолет и фотосинтез, но, блядь, это же бестактность, право слово, светить людям в окна, когда они хотят спать! То есть наличие Солнца лучше, чем его отсутствие, но хуже, чем когда оно совпадает с твоими биологическими часами. И ещё летом у нас никогда не было горячей воды. С мая по сентябрь.
Тут военным опять проще, чем их семьям. У военных есть подводные лодки, на которых есть горячая и холодная вода и даже сауна с бассейном. Проблемы с биологическими часами решаются тоже легко и изящно: включил лампочку - день, выключил - ночь. Правда звёзд не видно, но тут уж фантазия на выручку приходила. Комаров на лодках тоже нет - спасает мощная система вентиляции. Даже если и залетит какой-то отчаянный, не в смысле А. Бандерас, а в смысле комар, в центральный пост и начинает кружить в поисках жертвы, то ты смотришь на него, как истинный царь зверей и насекомых! Одно нажатие кнопки "пуск" на системе приточной вентиляции за две секунды избавляет от всех комаров, а также от парочки подводников, зазевавшихся под рубочным люком.
Поэтому я не сильно слукавлю, если заявлю, что самая любимая у всех жителей пора на Крайнем Севере - это ранняя осень. Я ещё раз подчёркиваю, что жить на Севере тяжело и малоинтересно, но если вы никогда не видели осени в Заполярье, то вы вообще никогда не видели красоты дикой природы, скажу я вам! Во-первых, она наступает очень быстро, буквально несколько дней - и вот она "очей очарованье". Во-вторых, столько оттенков красного, жёлтого, рыжего и оранжевого, причудливо и смело замешанного в одном месте, я не видел больше нигде.

Но красота осени - это ещё не всё. Осенью начинается пора ДОБЫЧИ. В Заполярье растут грибы, да, и не то что какие-то там сыроежки, лисички и опята, а строго подосиновики, подберёзовики, белые и мухоморы. Собирать их можно, прямо завернув за угол дома. И количество их обычно не поддаётся исчислению от слова "совсем". "Косить грибы" - это у вас, в средней полосе, поговорка, а в Заполярье просто описание процесса!
Черники, брусники и морошки тоже, конечно, немерено, но я её не люблю ни собирать, ни есть и поэтому и описывать не буду. А вот собирать грибы - это песня, доложу я вам.
Сопки, они же бесконечные, понимаете? То есть можно идти, идти, идти и идти и не увидеть двух одинаковых - они все будут разные по цвету, размеру и высоте. Ёпт, говоришь ты себе, когда уже очухиваешься и с двумя мешками грибов, а где это я? Ищешь самую высокую сопку, забираешься на неё и смотришь вокруг. Мать моя женщина, неизменно думаешь ты, вот это простор и безлюдье!!! А вон оттуда я вроде бы пришёл. Ходили, конечно, компаниями за грибами, но я больше любил в одиночку - компанией же скучно: приходится разговаривать, шутить, и нет никакой возможности помечтать о бренности всего сущего! Ну и со старпомом нашим Сей Санычем никто ходить за грибами не решался.
Старпом у нас был маленький, худенький, но с такой бешеной энергией внутри, что мы даже не боялись в море, что у нас реакторы заглохнут - всегда верили, что старпома тогда подключим как-нибудь хитрой системой проводов и хоть до Луны доплывём. Он, когда выходил гулять в сопки со своим коккер-спаниелем, то обратно возвращался, неся того на руках - бедное животное просто не могло идти уже.
- Ну что, ребята! - кричал старпом нам с Игорем.
- Пошли за грибами, что ли, сбегаем!
А мы как раз и собирались за грибами, сидели с вёдрами на лавочке.
- Не, не, не, Сей Саныч! - дружно отвечали мы ему, глядя в грустные глаза спаниеля Чарли, и задвигали вёдра под лавочку.
- Мы так, в магазин за молоком в общем-то вышли!
- Трусы!
- Не, просто вы нас двоих обратно точно не принесёте!
Хотя... надо было рискнуть - скорее всего и нас двоих принёс бы.
Поэтому осенью все всегда спешили. Заняться-то особо нечем было для души, а впереди ждала долгая и унылая зима, когда заняться ещё более нечем, и потому надо было срочно спешить ухватить эту осень за хвост! Поэтому, я думаю, этот случай и произошёл.
Мы менялись с дежурства по дивизии с командиром ТК-13, он стоял дежурным, а я - его помощником. На дежурство по дивизии у нас было принято заступать при полном параде - всё-таки лицо соединения. Всегда свежайшие рубашки, только что выстиранные чехлы на фуражках и брюки, наглаженные так, что у мухи отрезалась бы жопа, если бы она присела на стрелку. Я как раз новые надел, потому и помню.
Ну и, значит, сдали мы уже дежурство и побежали с Владимиром Алексеевичем в оружейку (соседняя с рубкой дежурного комната) оружие сдавать. Сначала я пистолет разрядил, патроны сложил и убрал всё в пирамиду, а он следил, а потом, значит, наоборот. Я стою у дверей, он сидит за столом, мы оба торопимся, потому, как сопки трещат от грибов, да и вообще, по флотской традиции, с дежурства надо сбежать как можно быстрее и дальше, на всякий случай. Он достаёт пистолет, передёргивает затвор, я открываю рот, он нажимает на курок.
В маленькой (примерно, два на два метра) комнате, оббитой железом, выстрел прозвучал оглушительно. Вонь пороха, сизый дым, в ушах звенит, и в новеньких моих клёшах дырка прямо над ботинком. Владимир Алексеевич, бледный как мел, кладёт пистолет на стол и смотрит на меня.
- Эдуард, - говорит он, - только не молчи.
- Да цел, вроде бы, - отвечаю, - ангелы не поют, света в концне тоннеля не вижу!
Тут в оружейку врывается новый дежурный с пистолетом наперевес и начальник штаба, который подписывал журналы.
- Что! Такое! - орут оба.
- Да вот, - говорит Владимир Алексеевич, - я Эдуарда чуть не убил.
- Давно пора уже! - это начальник штаба, шутник тот ещё. - Почему промазал?
- Да ну вас, тащ капитан первого ранга! Эдуард, разряди мой пистолет, я его уже трогать боюсь!
- Командира роты охраны сюда, срочно! - орёт начальник штаба новому помощнику.
- Блядь, это же дырка теперь в пирамиде! И патрона не хватает! Ёпт!
- Простите, - говорю, - а моё здоровье и брюки простреленные никого тут не интересуют?
- Нет! Ты офицер военно-морского флота! И если у тебя не хлещет кровь из оторванных конечностей, значит с тобой всё в порядке!
И вот, значит, они втроём - два командира тяжёлых атомных крейсеров стратегического назначения и начальник штаба дивизии этих же крейсеров, все капитаны первого ранга с орденами и медалями - начинают решать проблему, что же теперь делать с этой дыркой в пирамиде и недостающим патроном от ПМ! Это же просто пиздец какой-то! Дивизию же могут расформировать, не иначе.
Командир роты охраны прибежал быстро, ещё и вонь выветрится не успела.
- Ну что тут у вас, шутинг опять устроили?
- Все смехуёчки Вам, тащ майор?
- Никак нет, тащ капитан первого ранга! Я полон сочувствия же и проникнут трагизмом ситуации!
- Вот. Правильный ответ! Останешься майором, значит! Давай, думай, что делать-то будем?
- С чем? Все живы здоровы, да и хуй с ним!
- Да? А патрон, а дырка?
- В нём дырка? - показывает на меня пальцем. - Нееее. Если бы в нём была дырка от ПМ, он бы не стоял тут так вальяжно с наглой рожей!
- Да нет! Вот же в пирамиде!
- Залепим пластилином и закрасим! Хуй кто узнает!
- А патрон?
- Да есть у меня патроны. Принесу я вам сейчас патрон!
- А номер серийный на нём не тот?
И тут командир роты охраны заулыбался:
- Вот вы, подводники, чесслово, как дети! Да кто их сверять когда будет, номера эти? Здесь две тыщщи патронов в пирамиде! Какой долбоёб на них номера сличать будет?
- Точно?
- Точнее ваших ракет, блядь! Тока тут один нюанс есть. Все удивлённо посмотрели на майора морской пехоты, потому что, когда майор морской пехоты произносит слово "нюанс", это должно настораживать людей в здравом рассудке. - Надо чтоб все об этом молчали, потому как если узнают особисты, то нам всем пиздец будет, в прямом смысле этого слова!
И все начали дружно смотреть на меня.
- Тронут, - говорю, - до глубины души вашим пристальным вниманием, товарищи офицеры, но чем оно вызвано, стесняюсь спросить?
- Чтоб молчал! - строго насупил брови начальник штаба.
- Я и без дополнительных угроз это понял, между прочим! Потом мы курили с начальником роты охраны на крылечке, и ветерок приятно холодил через новую дырку в новых брюках мою чуть обожжённую ногу.
- Испугался? - спросил меня он.
-Да не, не успел даже сообразить.
-Всегда так и бывает. Три дырки во мне и тож ни разу не успевал испугаться, гггггы. Тока эта, слышь, ты правда не рассказывай никому, ладно, даже корешам своим.
- Ой, да понял я, что вы канючите! Буду нем, как могила! Лет двадцать молчал, так-то!