Ожившая утопия. Как иезуиты и людоеды Царство Божие строили

В течение XVI века Испания завладела всей Южной Америкой. Величайшая католическая держава не стала ограничиваться территориальным господством. За солдатами следовали миссионеры. Сначала это были францисканцы, а затем в Америку добрались иезуиты.

Индейцы охотно крестились, но учение Христа так же легко выветривалось из их голов, стоило только племени перейти на новое место. А на новые места охотники переходили постоянно. Поэтому иезуитам пришла в голову мысль создать редукции, то есть своего рода религиозные поселения. Индейцы легко вовлекались туда по двоякой причине. Во-первых, миссионеры активно учили, лечили и всячески поддерживали туземцев. Во-вторых, они смогли защитить их от рабства.

До сих пор индейцы подвергались настоящему террору со стороны бандейрос — охотников за рабами. Пленников сгоняли ближе к побережью, на плантации.

Между иезуитами с их проектом христианизации края и колонистами начались трения, которые быстро перешли к кровавым столкновениям. Бандейрос сорвали возведение первых редукций, а начали преследовать гуарани, бежавших в глубину сельвы.

"Марш смерти" 12 тысяч индейцев и иезуитов вглубь континента кончился тем, что до места добралась лишь треть, другие умерли или были схвачены. Однако и на новом месте они не чувствовали себя в безопасности. Работорговцы даже грабили церкви, которые монахи строили в лесах.

Иезуиты управились с этой проблемой двояким способом. С одной стороны, они добились от папы римского запрета на обращение в рабство христиан. Однако в диких лесах, формальное распоряжение ничего не значило. И тогда иезуиты пошли еще дальше: они выбили в Мадриде разрешение для гуарани носить огнестрельное оружие и обучили индейцев с ним обращаться.

В итоге отряд бандейрос, вышедший на промысел, угодил в засаду и потерял множество людей. Работорговцы отступили, понеся огромные потери. Их попытки вернуться в лес и наловить рабов кончались одинаково: из-за деревьев сыпался град свинцовых мушкетных и глиняных пращных пуль, и они отступали, оставляя в сельве мёртвые тела.

"Офицерский корпус" индейцев состоял из европейцев и местных вождей, обученных современному бою. Иезуиты сформировали даже полноценную конницу.

Редукции удалось защитить от внешнего врага, но встал вопрос об их внутреннем устройстве. В 1611 году иезуиты получили монополию на миссионерскую деятельность в Парагвае и начали строительство "идеального государства".

Воплощение утопии
В 1516 году в Европе вышла книга Томаса Мора "Утопия", век спустя появился "Город Солнца" Томмазо Кампанеллы. На интеллектуальный климат своего времени утопии имели огромное влияние, хотя остаётся только гадать, в какой степени повлияли на иезуитов в Парагвае конкретные утопии.

Отцы Мацета, Катальдино и Руис де Монтоя заложили основы целого индейского государства. Главную роль в его создании играл Монтоя. В Латинской Америке он был совсем не чужим человеком. В отличие от конкистадоров, дон Руис сам родился в Лиме. Именно он возглавлял миграцию гуарани в глубину континента, спасая свою паству от работорговцев.

Теперь ему предстояло в диких краях, в почти полной изоляции от внешнего мира, создать страну мечты. В его распоряжении находилось более тридцати городков-редукций и больше ста тысяч доверяющих ему, как Богу, индейцев.

Святой отец исходил из нескольких постулатов. Европейские христиане развращены, и с ними царство небесное на земле не построишь. Однако из индейцев, людей простых, наивных и совершенно первобытных, можно создать нового человека.

Жизнь в государстве иезуитов подчинялась строгой дисциплине и распорядку. Центром каждого городка была площадь, на которой располагались каменная церковь и иезуитская коллегия. Помимо этого каждая община строила собственные фабрики и мастерские, аптеки, больницы.

Иезуиты обладали достаточными познаниями, чтобы устроить производство всего, что только было технически возможно производить в Америке: кирпичные заводы, красильни, литейные, и, конечно, плантации. Труд, кстати, был не слишком напряжённым: 6–8 часов в сутки. Основой для обмена с внешним миром стало производство мате, сахара, хлопка, риса, табака и т.п. культур.

Выручка по большей части уходила на покрытие необходимых расходов и уплату налогов в Испанию. Каждый посёлок в обязательном порядке укреплялся стенами и рвом. Внутри городки были строго распланированы, а улицы по возможности мостились камнем. Не забывали и о социальной помощи: в каждой редукции строили дома призрения для вдов, инвалидов и сирот.

Численность иезуитов никогда не была значительной: их в среднем едва насчитывалось по одному на тысячу гуарани. Организация и дисциплина монахов, а также их знания в разных областях цементировали общину. Монахи разработали письменность для гуарани, организовали школы для воспитания местных кадров.

Вся собственность была коллективной, кроме маленьких личных огородов. Торговля фактически отсутствовала, деньги не существовали внутри страны. Их использовали только для внешнеторговых операций. На экспорт уходили чай, хлопчатник, продовольствие. Обратно везли соль и металлы.

Отдельной проблемой стала организация меню. Иезуиты запрещали употреблять мясо сырым. Правда, отмечались случаи "криминала": индейцы регулярно забивали скотину и поедали её. Преступники платили поркой. Каннибализм же вывели полностью.

Надо заметить, что с продовольствием дела обстояли великолепно: прекрасный климат позволял производить огромное количество пищи, даже мясо выдавалось в количестве, которое физически сложно потребить. Алкоголя не употребляли, зато производилось море мате.

В центре жизни гуарани стояла религия. Все ритуалы соблюдались неукоснительно, а проповеди священников не подвергались ни малейшему сомнению. Вообще, иезуиты внимательно следили за тем, чтобы обставлять ритуалы как можно более пышно и впечатляюще. Европейская музыка производила просто-таки ошеломительное впечатление на наивных туземцев.

Хоры и оркестры неукоснительно создавались в каждой редукции, музыкальные инструменты производились на месте. Уникальный колорит этим оркестрам придавало сочетание европейских и местных инструментов. Индейцы и иезуиты даже давали выездные концерты в Буэнос-Айресе! Забавно, но монахи и гуарани противоположным образом воспринимали духовную сторону жизни. Иезуиты были уверены, что блестяще христианизировали индейцев, те же считали, что просто развивают собственные традиции.

Конечно, такая утопия со стороны может выглядеть как полная своя противоположность. Церковный тоталитаризм иезуитов выгодно смотрелся в первую очередь по контрасту с первобытной жизнью, которую индейцы вели до сих пор. Кроме того, государство иезуитов держалось на полнейшей изоляции: индейцы понятия не имели, что лежит за пределами их затерянного в джунглях государства.

Даже между самими редукциями перемещений было не слишком-то много. В школах сознательно исключалось преподавание истории, светской литературы и даже испанского языка. Всеобщая трудовая повинность, простая пища и бедное, хотя и прочное жильё могли удовлетворить людей, не знающих никаких иных потребностей.

По сравнению с другими индейскими племенами или рабами с европейских плантаций, гуарани катались как сыр в масле. Как бы то ни было, очень редко происходили побеги или бунты.

Это обстоятельство, кстати, выгодно говорит и о поведении иезуитов: если бы они сами не соблюдали собственные заповеди, скрыть разложение верхушки было бы нереально, а силой усмирить индейцев в случае неприятностей европейцы не могли бы. Много лет спустя, когда иезуитов разогнали, у них не нашлось никакого необычного имущества: в одной из редукций, например, всё имущество местных иезуитов состояло из простейшей мебели, нескольких подушек, подсвечников и трёх часов.

Жизнь была спокойной и размеренной. Тем не менее иногда бунты случались. Иезуиты старались регламентировать брачную жизнь, что было удивительно для туземцев. В один прекрасный момент молодёжь одной из редукций убежала в горы из-за невозможности жениться так, как они хотят. Характерен способ подавления бунта: подростков уговорили вернуться, а сложившиеся пары переженили официально.

Периодически гуарани выходили из леса, чтобы поучаствовать в локальных конфликтах: в конце концов, хотя иезуиты пользовались широкой автономией, их утопия оставалась частью испанской империи. Именно далёкая метрополия в конце концов положила конец коллективистскому эксперименту иезуитов.