Последний путь Виктора Перевалова. В День рождения Актера

О Перевалове вспомнили через тридцать лет. “Граффити”, “Братья Карамазовы”, «Жизнь людей», “Русалка”… Кинофестивали и призы. Он был счастлив, потому что снова стал нужен. Но сорок дней назад, на последних съемках, в эту аномальную жару, 61-летнего Виктора Порфирьевича Перевалова, тяжело заболевшего, посадили на скорый поезд Москва—Санкт-Петербург и, по его просьбе, даже не сообщив о возвращении его родным, отправили умирать… …Это были съемки сериала о незаслуженно забытых старых актерах.

“Совершенно не умел отказывать, не мог просить, не выбивал себе гонораров. Он всю жизнь был “внештатным актером”, не состоял ни в Союзе кинематографистов, ни в гильдии, не окончил ВГИК и даже на нормальную пенсию себе, получается, не заработал. Чуть больше двух тысяч рублей в месяц у него было, потому что, как я ни билась, его детскую карьеру так и не включили в пенсионный стаж. Ведь он снимался еще в СССР, а в СССР детский труд был запрещен”, — сокрушенно говорит супруга Виктора Перевалова, Ирина Борисовна.

В их доме на окраине Питера — обычная блочная многоэтажка, без особых примет и изысков — все напоминает о хозяине. Стул, на котором я сижу, — “знаете, это любимое папино место!” — говорит дочка Лена.

Его чашка. Его кошка. Фотография на кухонном столе. И еще одна — в коридоре, детская, из фильма про Марью-искусницу, у главного героя слезинка бежит по щеке. “Мама! Мамочка!” — помните, когда из нескольких бесплотных теней маленький Иванушка все-таки узнает свою маму?..

70 фильмов за двадцать лет. Все детство и всю юность. Эти картины занесены в энциклопедию советского кино, толстенную такую старую книгу, что стоит в шкафу в их комнате. Киноклассика.

Тридцать лет мимо экрана.

Ничтожный срок — половина жизни для человека.

Витя Перевалов стал сниматься, когда ему было всего восемь. Кочевал из фильма в фильм, режиссеры отлавливали его в коридорах “Ленфильма” и без проб утверждали.

А зачем было искать кого-то другого, если вечно юный Витька под рукой?

“В первом классе, помню, нас повели во Дворец пионеров на экскурсию. А там ассистенты режиссера как раз искали мальчишек для фильма “Тамбу-Ламбу”, — позже рассказывал Перевалов журналистам. — Такая белая голова, как у меня, была одна на весь класс — и, как я подозреваю, на весь Дворец пионеров тоже. Вот меня из толпы и выхватили”.

На сына Марьи-искусницы он прошел огромный, как сейчас говорят, кастинг — сто претендентов было на роль Иванушки.

А дальше как по накатанной.
“Балтийское небо”, “Город зажигает огни”, “Дама с собачкой”…

Кино требовало жертв. В одном из фильмов белобрысую голову мальчишки обрили наголо: надо было надеть парик. Жарило солнце, и затылок сгорел напрочь — так что клеем и лаком гримеры мазали прямо по волдырям. В другом проекте, неудачно спрыгнув, Витя едва не сломал себе позвоночник.

Зато и зарабатывал он как взрослый. Деньги в кассе получала мама — детям до совершеннолетия зарплату не выдавали.

Когда Вите исполнилось десять, о нем, как о настоящей звезде, сняли документальный фильм “Витя Перевалов в школе и дома”.

Пионер Перевалов — как и завещал великий Ленин — прилежно учился, сдавал макулатуру, отлично отвечал у доски.

Кино — один большой обман. В реальной жизни шестиклассник Витька скатился на двойки, не успевая открывать учебники между бесконечными киноэкспедициями. “Учителя мне тогда поставили ультиматум: чтобы больше никаких съемок. А без разрешения из школы в кино не брали”, — вспоминал Перевалов.

Два года, наверстывая упущенное в школе, он провел без команды “Мотор!”. Потом, уже на общих основаниях, как все, отправился на пробы в “Республику ШКИД”.
Кино — ветреная дама. Уйдешь из кадра сегодня — завтра о тебе уже не вспомнят.

Но и здесь пятнадцатилетнему Витьке повезло. Его тут же утвердили на роль беспризорника Гоги, и в феврале 65-го, уже с паспортом, он первый раз самолично получил причитающийся ему гонорар.
“Пришел из кассы и наткнулся на Кольку Годовикова, будущего Петруху из “Белого солнца пустыни”, — тот в “Республике” аж в 15 эпизодах снимался, больше главных героев заработал, вот мы с Колюней тогда и обмыли мое совершеннолетие, пошли в творческое кафе, выпили пятьдесят граммов коньяка и закусили шоколадкой. Все из себя такие гордые. Это был первый алкоголь в нашей взрослой жизни — а выглядели мы тогда на тринадцать”.

Виктор был совсем взрослым, но все так же, на износ, использовали его наивные глаза и хрупкую мальчишескую фигурку.

“Муж не пытался стать профессиональным актером. Сразу после школы он вроде бы хотел попробоваться во ВГИК, но его забрали на “Я вас любил”, потом увидел режиссер Владимир Роговой и утащил на другие съемки, — говорит супруга Ирина. — Мы уже женаты были, когда я его уговорила все-таки поехать в Москву в училище. Витя вернулся оттуда и сказал, что его не взяли: “Мы берем, чтобы обучать, а ты все умеешь”, — так его встретили, как он мне признался. Не знаю, может, он все это и придумал — он всегда был большим пофигистом, мог запросто до ВГИКа и не доехать”.

“Если будешь нужен — и без образования сниматься возьмут, а не нужен — хоть три диплома покажи, не утвердят”, — бывало, отшучивался сам Перевалов.

Честно говоря, Виктора Перевалова хоронили уже много раз. С тех самых пор, как в конце семидесятых он вдруг исчез с большого экрана. Промелькнул последний раз наивным милиционером в вонючих сапогах, понюхав которые, главный герой, дегустатор запахов с трудной судьбой, вновь обрел способность ощущать ароматы.

“Витьк, а чего ты на экране всего пять минут был — тя вырезали, что ли?..” — удивлялись знакомые мужики у пивного ларька.

И как он мог им объяснить, что есть в кино такое “негордое” звание — артист эпизода.

Это после главных-то ролей…

В тридцать лет ему надо было начинать все заново.

Спился. Сидит. Умер под забором. Копает могилы на кладбище. Каких только слухов не ходило о Перевалове в актерской среде. Бывшие коллеги по кадру — люди добрые, независтливые, с воображением…


“В советское время у Вити была первая актерская категория по тарифной сетке. В день он зарабатывал больше всех в группе, — рассказывает жена. — Но приходили молодые выпускники творческих вузов, им тоже надо было работать, а платить им можно было гораздо меньше, тогда уже начинали экономить, и Витю перестали приглашать”.

Ну и типаж, конечно, ушел…

А надо было кормить семью, жену, дочь, маленькую внучку.

В конце 90-х в Питере начался бум “Ментов”. Пробились в эпизоды давние, детские кореша из “Республики ШКИД” — Мамочка Кавалеров, только что вышедший из тюрьмы Коля Годовиков…


“Одну из серий “Ментов” снимали прямо у нас в соседнем дворе, — говорит Ирина Перевалова. — Муж тогда взял нашу собачку Баксика и долго с ним гулял, крутился возле площадки. Он мечтал, чтобы его пригласили. Но тогда, десять лет назад, когда он еще был здоров и относительно молод, его так никто и не заметил”.

“Когда Игорь Апасян, режиссер “Граффити”, нашел меня, позвонил и предложил роль бомжа, этакого битого жизнью деревенского философа, я не поверил. Но меня утвердили на роль Клизи. Тогда я понял, что очень соскучился” — его признание в любви “к важнейшему из искусств” было по-прежнему бесхитростным и наивным.

Великий искуситель — кино. Съемочная группа “Граффити” и представить себе не могла, что картина будет иметь оглушительный успех, а ее герой получит несколько призов на кинофестивалях за лучшую роль… Фильм купят в Японии, Израиле, Германии.


“Если ты нужен, тебя всегда найдут”, — говорил когда-то молодой Витя Перевалов. Главное, чтобы только нашли вовремя.