Система

Мной, заместителем командира по воспитательной работе, к2р Такимто, по устному поручению флагманского ракетчика 18 ДиПЛ проведено служебное расследование по факту срыва занятий по специальности трюмной группой №2.

В результате расследования мной установлено, что флагманский ракетчик, кап 2 р Такойто, направляясь в мою каюту, услышал нехарактерные для обстановки занятий по специальности (которые в тот момент проводились согласно суточному плану) звуки веселья и смеха из трюма восьмого отсека…



- А чем звуки веселья отличаются от звуков смеха? – решил в этом месте уточнить командир.
- Тащ командир, так смех - это когда смеются, а веселье – это когда другими звуками идентифицируют своё безделье.
- Это ты решил особо подчеркнуть?
- Нет, это флагманский ракетчик так сказал, а я уже в целях объективности.
- Ладушки, читаем дальше.



…Спустившись в трюм восьмого отсека, флагманский ракетчик обнаружил личный состав группы, который всячески (позами и жестами) демонстрировал полную свою бездеятельность и явно отдыхал, а не занимался повышением собственного профессионализма…



- И жестами?
- Тащ командир, да переходите уже к сути.
- Нет, ну отчего же – затравка тоже довольно интересна! Ну ладно.



…командир группы в трюме отсутствовал, и, зная по опыту, что спрашивать у мичманов и матросов, отчего они не занимаются, бессмысленно, потому что в этом и есть суть командиров групп – заставлять их заниматься, а оставленные без присмотра они всегда склонны к разложению и деградации, флагманский ракетчик направился в каюту командира группы.



- Штурман, дай-ка мне красный карандаш! Я заодно ошибки исправлять буду!



… В каюте командира группы он обнаружил самого командира группы и киповца ОКС, которые пили чай, разложив (для вида) на столе какие-то схемы и документацию. При этом киповец мало того что пил чай, так ещё и сидел на диване.



- Логично! Там же сидеть больше негде! Как он вообще дверь открыть умудрился к ним в каюту, если там кто-то на стуле сидел? А отчего он решил, что схемы для вида разложили?
- А Вы дальше читайте, там это как раз и указано.
- Хорошо, уговорил, сладкозвучный.



На заданный флагманским специалистом вопрос, что за бардак тут происходит, офицеры ответили, что удивлены такой странной интерпретацией событий целым капитаном второго ранга и разве он не видит, что они изучают эксплуатационную документацию, так как планируют отремонтировать систему, вышедшую из строя. На вопрос, что же за систему они ремонтируют, кап 2 р Такойто получил ответ, что ремонтируют они систему полива и роста растений в зоне отдыха сауны. Флагманский ракетчик возмутился такой наглой ложью – он сказал, что не дурак, несмотря на то, что ракетчик, и хоть, возможно, не знает устройство корабля на зубок, но уж точно знает, что такой системы на корабле быть не может в принципе…



- Как это не может, если она есть! – возмутился механик.
- А у нас что, сауна на корабле есть? – удивился командир.



… далее флагманский специалист попытался забрать документацию, чтоб уличить офицеров во лжи, но те вежливо (что подчеркнул флагманский специалист), но довольно дерзко ему отказали, ссылаясь на то, что документация находится под грифом «секретно» и если он желает повысить свой технический уровень, то ему необходимо обратиться в секретную часть, а они не первый год замужем и на такие разводы не попадаются.



- Молодцы! – прокомментировал старпом. - Моя школа! Секретной документацией не разбрасываются! Не понимаю, что тут расследовать: корабль - чинят, секреты – берегут.
-Ну давайте дочитаем, не зря же зам старался и расследовал.



… Возмущённый их дерзостью, флагманский специалист походного штаба пришёл ко мне и поручил мне провести служебное расследование по факту срыва занятий в трюмной группе №2.
Методом опросов и сопоставления фактов мне удалось выяснить:
- система полива и роста растений в зоне отдыха сауны существует;
- документация по этой системе, действительно, секретная;
- система находится в заведовании у командира группы автоматики;
- командир группы автоматики узнал о существовании системы на втором году службы и был возмущён тем, что она не работает, а должна и ему об этом до сих пор никто не сказал;
- основываясь на том, что система находится в восьмом отсеке, командир группы автоматики красноречием и хитростью склонил командира трюмной группы №2 помочь ему разобраться с ней;
- командир трюмной группы №2 не смог отказать товарищу и включился в процесс, посчитав, что это важнее, чем проводить одни и те же занятия с одними и теми же людьми для создания вида напряжённости боевой подготовки, так как программа теоретической подготовки им проведена полностью и он не виноват, что их не могут вовремя вернуть в базу;
- оба офицера утверждают, что они добились значительных успехов на пути к ремонту данной системы и вот-вот уже её починят, что будет означать победу разума и упорства над бездушной техникой;



- Вот заживём-то, да, товарищи? – спросил командир у командиров боевых частей, которым он и зачитывал этот рапорт.
Товарищи закивали головами, а старпом, однако, заметил, что остаётся непонятным одно: куда складывать всё то счастье, которое на них вот-вот свалится.



Выводы:
-за срыв занятий по специальности предлагаю наказать командиров группы автоматики ОКС и трюмной группы №2;
-в случае починки ими системы полива и роста растений – взыскание снять, но офицерам походного штаба об этом не говорить, чтоб не дразнить их самолюбие;
Заместитель командира по воспитательной работе
капитан 2 ранга Такойто.

А дело- то как было? Ничего не предвещало беды. Выход в море на «пару неделек, буквально макнуться и обратно» растянулся уже почти до месяца и плавно перетёк в разряд нудных: задачи все сдали, пересдали и начали сдавать ещё раз, чтоб не расходовать зря ядерную энергию, но запал уже потух и у нас сдавать, и у офицеров штаба – принимать.
А осень – море тоже нудное, серое, волнуется и никого в гости не ждёт, но терпит нас, хотя и с трудом: мы же с ним не первый раз видимся. Но только всплывём, начинает ворчать и хлопать нас по резиновым бокам руками: что вы тут, мол, болтаетесь, как бельма, ну-ка внутрь, щенки, не щекочите мне шкуру! И какой бы ты ни был морской волк, а, вернее, тем более, если ты он и есть, то море ты будешь уважать и слушаться: это только у теоретических романтиков море представляется в виде ласкового котёнка, когда на самом деле море – это зверь. Красивый - да, иногда спокойный - да, но всегда зверь, и, разозлив его, спасения, конечно, не видать. И поэтому всплывали редко: даже запасы сжатого воздуха пополняли через шахту РКП. А скучно же одним и тем же заниматься: никакого азарта и неопределённости будущего нет, всё уже всем понятно, а тут целая система и не работает! И пусть я узнал о ней абсолютно случайно, но узнал же, и зажгло это серу у меня в сами знаете где.



- Андрюха, - говорю командиру трюмной группы №2, - вот мне кажется странным, что ты борешься за звание лучшего командира группы, а у тебя в твоём же отсеке не все системы и механизмы исправны!
- А я борюсь?
- Ну наверняка же, а иначе в чём смысл твоего существования, если ты не борешься? Люди должны бороться!
- Это кто сказал? Ленин?
- Нет, это сказал Дарвин.
- А что за система у меня неисправна?
- А вот система полива растений у тебя в отсеке неисправна!
- Тоже мне система! А что, есть такая?
- Есть.
- А где она и из чего состоит?
- А вот это нам и предстоит выяснить, если ты не спасуешь, конечно, перед трудностями и препонами неизвестности!



Так и не решив, с чего начать изучение, мы отправились к Антонычу – если кто и знал что про эту систему, то только он.
- Вам что, заняться нечем?
- Ну у нас по плану…
- По какому плану, кто его утверждал?
- Ну по плану занятий, Антоныч, Вы же и утверждали!
- Я утверждал? Блядь, сто раз себе говорил – смотри, что утверждаешь! Ну есть такая система, да. Работала минут пятнадцать после схода со стапелей, а потом понесла от тяжести свалившихся на неё задач и ушла в бессрочный декретный отпуск, и если она секретная, то вам повезёт и вы найдёте её описание, а если нет, то пардоньте. Но где её стойка, я вам ещё покажу, но дальше – не впутывайте меня в это безнадёжное предприятие!
- Вот эта стойка! – Антоныч привёл нас в восьмой отсек.
- Надо же, - почесал затылок Андрей, - а я и не знал, что она у меня чуть не на проходной палубе отсека.
- Очень хитро при начальнике расписываться в собственной профнепригодности!
- Не, ну я видел, что там торчит что-то…
- Всё, не усугубляй своё положение! А то я сейчас тебе зачётный лист выдам по второму кругу!



Секретчик долго хлопал на нас глазами и не мог врубиться, что мы от него хотим, но потом профессиональная гордость взяла верх: он долго рылся в недрах секретки и, наконец, вытащил на свет божий фолиант, на котором впору уже было садить картошку в плотно окутавший его слой пыли.



- Вот он, голубчик! – секретчик протянул нам тонюсенькую книжицу и зачем-то дунул.

В лотках и горшках насыпаны были какие-то ( на цвет и вкус - керамзитные) шарики, в которых цветы и должны были расти. «Дураки вы, - сказал Антоныч, - и сами керамзитные, а шарики эти из абсолютно секретной вулканической породы с покатых склонов камчатских вулканов».



- Ну что там? Когда всё забулькает и задует? – спросил Антоныч на вечерней вахте.
- Сегодня ночью тестовый запуск системы! Ну алес, конечно, в каких неожиданных местах у неё арматура! Там даже крысы не пролезут, где мы с Андрюхой побывали! Прям дрожь и оторопь от первооткрывания таких мест на подводной лодке! А ещё у нас и ЗИП, оказалось, на борту есть – чуть нашли!
- Вот всегда я знал, чем занимается кот, когда ему делать нечего. Теперь знаю, чем занимаются трюмные.
- Ну прям-таки! Мы же благородное дело делаем!
- И в чём его благородство заключается?
- Ну как. Кто сейчас за цветами ухаживает?
- Доктор.
- Ну вот. А так – система будет!
- А доктор тогда чем будет заниматься?
- Ну как чем – больных лечить!
- Каких больных? Откуда тут больные, это же подводная лодка, а не санаторий! Нет тут больных! Не веришь мне?
- Да верю, верю…



Но Антоныч уже завёлся.
- Амбулатория – центральному!
- Внематочно!
- Слушай, Андрюха, а у нас больные есть?
- Абсолютно и прямо на корню ложный постулат! Больным здесь могу быть только я!
- Почему?
- Потому что только я знаю все симптомы заболеваний, а для остальных у меня есть бинт, аскорбиновая кислота и добрые слова: «Заебал сюда ходить – иди работай!»
- Золотой ты человек, доктор!
- Ноблес оближ!
- Это латынь?
- Если сказано вслух два слова и до сих пор не пахнет серой, то это точно не латынь! Отбой, некогда мне: я тампоны в спирте замачиваю!
- Видишь? А я тебе что говорил? Херней вы страдаете!
- Цыплят по осени считают!
- Да, да, да. Плавали, знакомы уже с вашими цыплятами.



Ночью мы с Андрюхой систему запустили. Система радостно забулькала водой и умерла окончательно. Но тогда-то мы ещё не знали, что она умерла. Сбегав в зону отдыха, обрадовались, как шевелятся шарики от струек воды и улыбаются гартензии, бильбергии и тёщины языки от полившихся на их спины потоков живительного ультрафиолета.



- А дышится-то как, да?
- Да, Андрюха, сразу чувствуются потоки положительных ионов. Прям ноздри трепещут от удовольствия!
- Молодцы мы всё-таки! Пошли взыскания снимать!
- Да ладно «запустили»? – не поверил Антоныч и пошёл лично проверять. Потрогал воду, понюхал воздух и уточнил:
- А чего вода не сливается?
- А там цикл такой, двухсуточный. Торжество науки, мать её, во всей красе!
- Ну ладно. Будем посмотреть. Пока впечатляет, конечно, но смутные сомнения терзают, не скрою, а я приучен им доверять даже больше, чем постановлениям пленумов Партии!

Через два дня вода не слилась. Она должна была начать сливаться через день, этапами, но мы всё уговаривали себя, что да, явно убывает, на глаз видно, что уровень меньше, хотя он был нихера не меньше, а стоял как вкопанный. Через три дня вода не слилась. И через пять. А через неделю начала невкусно пахнуть.
- Не могу отказать себе в удовольствии сказать: «Я же говорил!» Я же говорил!
- Антоныч, ну что делать-то теперь?
- Сосать, ребята! Только сосать! Мало вам было планов боевой подготовки? Нет, это правильно, это я приветствую! Офицер флота не должен ограничиваться формальностями в самосовершенствовании! Офицер должен уметь находить себе геморрой и поебаться на ровном месте! Горд вами! Взыскания снимаю, но к завтрашнему утру, чтоб было сухо, а то шкуры с вас спущу и скормлю рептилиям в трюме седьмого!



Ну пришлось сосать, конечно, а куда деваться? С помощью двух резиновых шлангов отсосали мы с Андрюхой вонючую жижу из лотков, которые не доставались, в обрезы; из горшков вылили так, потом сушили эти ебучие керамзитные шарики и проветривали зону отдыха освежителями воздуха «Морской бриз» и «Альпийские луга», потом складывали обратно шарики и высаживали грустные цветы обратно. И доктор. Куда только делся его богатырский сон? Всю ночь качался в кресле-качалке и издевался над нами, как мог, подонок: читал лекции об отличиях кружки Эсмарха от усов Бисмарка и как изобретение клистирной трубки способствовало развитию медицины до современных непостижимых нашим скудным мозгам высот и позволило им, докторам, продлять наши пустые жизни, хотя для какой цели - это ещё медицинская наука не выяснила.



И это хорошо, что мы ещё не успели на весь пароход раструбить о своей победе на фронтах научно-технической практики: незаметно почти прошло.



Так вот, собственно, что я хочу вам сказать: ни за что и никогда не показывайте своих умений, пока вас об этом не попросят как минимум два человека или один, но стоя на коленях, ну или от их применения критически зависит жизнь какого-нибудь хорошего человека! И не вздумайте трогать ничего, что не работает, но никто кроме вас этого не замечает!



Знания и умения хорошо иметь, это да, но греться собственной ловкостью и образованностью лучше и с практической точки зрения намного полезней в полной тишине и одиночестве. Прямо как пельменями.