Авиа-байки, забавные истории и рассказы про авиацию

Стоим на "предварительном" в Шереметьево, ждем разрешения занять "исполнительный" и смотрим, как итальянец на DC-9 на посадку заходит. Он идет все время выше глисады. Диспечер итальянцу уже в сотый раз: "You're above glidepass! You're above glidepass!" (ю а эбав глайдпас - вы выше глисады), а итальянец все равно - выше глисады несется. После очередной диспечерской "ю а эбав глайдпас" - наш командир нажимает кнопку и выдает в эфир: "Да он эбав этот глайдпас !

Дело было на одном из учебных аэродромов, на котором проходило летную практику (проще говоря, первоначальное обучение) очередное поколение курсантов одного из авиационных училищ. Надо сказать, что процесс обучения курсантов летному делу - процесс творческий, при этом невероятно яркий, изобилующий невероятными приколами, основанными на неимоверной серьезности процесса, с одной стороны, и неисчерпаемым источником анекдотических ситуаций, с другой.Так вот, даже если курсант на земле подготовлен на "пять", - в воздухе (первое время, естессно) это все равно двоечник, ибо воздушная обстановка диктует свои законы. Задача инструктора - сократить до минимума время, потребное на то, чтобы курсант преодолел "эффект опупения" и начал более-менее внятно в полете соображать.Короче, история вот какая. Одному (весьма темпераментному) инструктору попался в группу курсантик очень ближнего (по нынешним меркам, зарубежья), весьма тормознуто воспринимающий летную науку. При этом инструктор, недавно пришедший из истребителей и преподававший первый год, сам еще не обвыкся в кабине нового для него самолета (что в принципе, для нормального летуна не проблема, настоящий летчик все равно делает свою работу в конечном итоге правильно - инстинкт, наверно). Так вот, этот день явно был "не его", "тормозящий" курсант явно вывел его из себя, за лексикой он, по обыкновению, не следил, и при этом постоянно путал на штурвале кнопки. Надо сказать, что в самолете на штурвале у летчиков имеется рядом две кнопки: одна для радиосвязи с Руководителем полетов - РП (и со всеми остальными тоже), а вторая - для разговоров внутри экипажа, называется СПУ - самолетное переговорное устройство. Все, что говорится в кабине, - слышно только экипажу, а прочая говорильня типа "разрешите взлет", "к первому 300" и т.д. - слышат все, у кого включена радиостанция и установлена данная частота. Плюс к этому на стартовой площадке, где, по обыкновению, курят, ожидая своей очереди, курсанты, инструкторы, обслуга и прочий аэродромный народ, установлен громкоговоритель а-ля "в бой идут одни старики", чтобы, так сказать, атмосфера ощущалась, плюс на столе (а также в машине) у командира полка такой же, а также у оперативного дежурного, у диспетчера авиаузла, у начальника связи, у группы объективного контроля, у черта лысого, и т.д. и т.п., не считая тех, кто также в это время на своих бортах бороздит просторы великого и могучего воздушного океана.Так вот, уж не знаю, чего там у них в полете происходило, но мы, сидящие на стартовой площадке, слышали это так (почти дословно):Руководитель полетов (РП): - 645-й, заход на посадку разрешаюКурсант (К) - 645-й, понял, выполняюИнструктор (И) - "твою мать, разворот вправо, а не влево, совсем, что-ли, охренел? Завтра, мля, ты у меня попрыгаешь на разборе"РП: - 645-й, не путайте кнопки!И: - Прощенья просим.К: - 645-й, на четвертомРП: - ВыполняйтеИ: - Ты шасси выпустил, мухтар ты $баный?РП: - Не путайте кнопки!И: - Вот б№ядь...К: - 645-й к посадке готовРП: - Посадку разрешаюК: - ПонялИ: - Кто понял? Это ты понял? Куда ты х#ячишь, $# твою мать, полоса вон где!!! За высотой смотри, мля, убьешь всех к е@#ной матери!!!РП: 645-й, не путайте кнопки, сколько можно?!И: - ...Тут уж или РП отчаялся, наставлять "шефа" на путь истинный, то ли "прочувствовал" кайф ситуации, короче, больше ему не мешает (посадка все-таки), и все мы, млея от восторга, глядя на приземлившийся и рулящий снова на взлет борт, вперемежку с докладами других экипажей слушаем дальше:И: - Где ты взялся на мою голову, братское твое чувырло, #@ядь! Только попробуй мне, как в тот раз, после взлета вместо уборки шасси движки убрать на малый газ, я тебя кончу, е-кэ-лэ-мэ-нэ!... Аэродром умирает от смеха...И: - Мама ты моя, ну куда ты прешь на полосу без доклада?! Запрашивай, раз@#$#@и твою мать! К: - 645-й, исполнительныйРП (со вздохом): - РазрешаюИ: - Сил моих больше нет! Ну, только попробуй, учуди сейчас чего, я тебя к бабе твоей хер отпущу завтра, будешь у меня Руководство по ночам зубрить, пока не кончишь...К: - 645-й, к взлету готовРП: - 645-й, взлет разрешаю... Аэродром затаил дыхание... Борт как-то с трудом отрывается от земли и, словно нехотя набирая высоту, скрывается за деревьями. Несколько секунд тишины...РП: - 645-й, чего-то вы низковато ушли...Пауза... И обвал:И: - @б твою мать, пехота Wба№ая, ни на секунду отвлечься нельзя! Надо же, мля, БЕЗ ЗАКРЫЛКОВ взлетели. ХОРОШО ЕЩЕ, НИКТО НЕ ЗАМЕТИЛ!!!

Маршруты учебных полетов отдельной вертолетной эскадрильи пролегали над ланшафтами Таджикистана - горы сменялись долинами, засаженными, обычно, бахчевыми культурами. Борта периодически, несмотря на строгое запрещение незапланированных посадок, садились возле бахчей с целью оказания помощи аборигенам в сборе урожая. И даже платили за это - если, конечно, было кому. Дело было в середине 80-х. В тот день Ми-24 плюхнулся возле такого поля, и когда поднятая им пыль слегка улеглась, экипаж узрел старого аксакала, сторожившего бахчу, с которым тотчас вступил в торг вылезший из вертолета бортинженер. Однако, аксакал был явно не настроен на короткий и продуктивный диалог - пятнадцать минут бортинженер пел перед ним соловьем, но дед упрямо твердил "дэсят" и растопыривал две пятерни. Дясять рублей за мешок арбузов - по тамошним ценам и тогдашным временам это был форменный грабеж. Призывы к совести и здравому смыслу сын Востока игнорировал: казалось весь запас русских слов ограничивался этим самым "дэсят". Надо было срочно определяться - дальнейшая задержка со взлетом была черевата...Но и порожняком улетать не хотелось. Командир принял мудрое решение. Протянув старому вымогателю его червонец, (на губах деда появилась презрительная усмешка - не умеют, мол, русские торговаться) он заорал второму пилоту: Леха, тащи чехол от лопасти! Хотя чехол от несущего винта и был Уже обычного мешка, но крупный арбуз входил в него легко. Что же до длины... Дед перестал улыбаться уже на стадии разворачивания "мешка", а когда экипаж тащил к борту на полусогнутых чудовищный восьмиметровый стручок, набитый отборными арбузами, аксакал почтительно встал. Когда погрузка закончилась, дедок подошел к командиру и сказал: "Камандыр, ты больше с ТАКОЙ мэшок нэ прилэтай!"

Молоденькая девушка, врач-окулист, по распределению попадает работать в летную медкомиссию. Самый первый день, утро, стук в дверь. Заходит старый-старый пилот, ровесник Фармана и братьев Райт. Значки "За безаварийный налет", "Заслуженный летчик", орден Трудового Красного Знамени, командир Ил-86 -" Разреши, внучка?" "Проходите, присаживайтесь...." Проверила и с недоуменным интересом: " Как же Вы летаете??? У Вас же старческая дальнозоркость! Вы же приборной доски не видите!!!" "Ну и что, внучка? Зато у меня хорошая мышечная память и отличный слух!!! " "И что?" "Заходим в кабину, запрашиваю "Запуск", руки все помнят, включаю, запускаю. Запрашиваю "вырулить", ну, рулежку-то я вижу, выруливаем. Запрашиваю "Полосу" - разрешают. Ну в даль-то я хорошо вижу, ставлю ровно по полосе. Запрашиваю "Взлет", дают; ну руки-то хорошо все помнят, газ от себя, снимаю с тормозов, начинаем разбег..." "Ну это все понятно, а как Вы определяете скорость, когда отрываться??? Не видите же!!!" " Отличный слух, внучка! Когда второй пилот шепчет на ухо штурману: "Эта старая б....дь нас когда-нибудь угробит!" -- я плавно беру штурвал на себя..."

За появление в пьяном виде на летном поле полагается немедленное увольнение. Двух балбесов уволили, но с поля почему-то не выгнали. В поддатых мозгах родилась идея изощренной мести. Надо знать, что край плоскости (крыла) отечественного самолета можно достать с земли, а для двухметрового придурка это и вовсе не фокус. На глазах пассажиров, поднимающихся по трапу, он раскачал крыло с амплитудой около метра - оно специально так сделано и гнется в полете довольно сильно. Раскачав, он заорал на все поле: «Петрович! На один раз должно хватить, а потом поменяем! ». Ломанувшихся пассажиров потом ловили по всему аэропорту…