"Я в своей жизни абсолютно всего добился сам"

Противно было слушать подобный бред, ведь его родителями были мама и папа (два генеральных директора), которые в середине девяностых практически с нуля подняли бизнес. С годами он разросся в настоящую финансово-промышленную группу компаний. Где мы все и работали.

Его мама и папа всячески опекали своего сыночка. Я не против опеки. Вовсе нет! Они купили ему квартиру, отправили учиться в престижный столичный ВУЗ. Помогли основать даже собственную юридическую контору, где он заправлял около трёх лет. После взяли его в качестве заместителя директора и отправили в наш офис.

Что же сделало их дитятко? Оно сумело создать не просто бюрократизм, а Бюрократизм с большой буквы. Мы просто погрязли в писанине. Любая государственная шаражка — это детский лепет по сравнению с тем бюрократизмом, который сформировался у нас в филиале. Чем мы все стали заниматься? Прикрывать всевозможными отписками собственную пятую точку и пытаться спихнуть на другой отдел свою работу. Зачем мы это делали? Если бы не занимались этим, то просто бы утонули в океане работы и бестолковых заданий, которыми нас тоже загружали отделы. Маразм дошёл даже до того, что к канцелярской переписке привлекли даже уборщиц помещений.

Всё было задокументировано. Сколько времени оставалось на настоящую работу? Хрен целых и ноль десятых.

Отказы клиентов и падение прибыли он прикрывал от мамы с папой тем, что коллектив сложный, сотрудники плохие и вообще очень тяжело.

Но зато он "в своей жизни абсолютно всего добился сам"!

Через полгода после моего ухода мама забрала его в головной офис. Любовь — это хорошо, но деньги родители его считать умели. Назначили его на должность главы юридического отдела и максимально отдалили от денежных потоков. На его место прислали настоящего производственника с большим опытом. Тот долго еще разгребал оставленные ему руины.
Не скажу, что сыночек бездельничал, нет, работал он много. Только бестолково как-то, суеты много, а результата почти не было. И атмосферу в коллективе он создал такую, что проще было повеситься, чем работать.