Учительница первая моя!

В нашем классе училась девочка из неблагополучной семьи, пусть будет Света. При поступлении в школу (1979 год) Света не умела ни писать, ни читать, да и разговаривала, признаться, странно - отдельными словами. Не предложениями, не фразами, а словами. Её что-нибудь спрашивали, а в ответ последнее слово из предполагаемого ответа. Или первое. Или из середины. Как повезёт. Почему Свету взяли в обычную школу, а не для детей с отклонениями, не знаю. Как-то взяли. Первое время Света сидела на уроках, глядя в точку остановившимся взглядом, левая рука крутила постоянно хвостик, а большой палец правой руки Света беспрерывно сосала.

Сначала Ольга Евгеньевна отучила Свету сосать палец. Освободилась целая рука! Света тут же начала рисовать! На парте. Тетрадок и альбомов Света не признавала. Могла сидеть, ничего не делать, а потом начать ставить точки, соединять их, дорисовывать. Но обязательно на парте.

Ольга Евгеньевна никогда Свету не ругала, хотя была строгой – на уроках все были тихие лапочки и послушные заюшки. Светина парта была застелена куском ватмана, прикрепленного по периметру кнопками. В конце дня изрисованный лист убирался, а на следующий день появлялся новый чистый.

Понемножку Света начала нормально разговаривать, перестала крутить хвостик, и Ольга Евгеньевна приблизила требования к ней к общим и даже вызывала к доске.

Не буду долго и нудно.

Школу Света закончила почти на все пятерки. Пара четверок для справедливости и неприукрашательства рассказа. Поступила в ВУЗ на какую-то заумную химическую специальность.

В чем цимес?

Как позже выяснилось, Ольга Евгеньевна носила Светкины художества, снятые с парты, детскому психиатру, специалисту по всему чему только можно и тогдашнему светиле. Они вместе смотрели, расшифровывали Светины каляки-маляки, придумывали какие-то отдельные мини-курсы для Светы, и сверяли верность направления с тем, как менялись Светины рисунки.

Обычная учительница обычной школы. Педагог от бога!