17 любопытных фактов о фильме «Семнадцать мгновений весны»

Представить себе Штирлица в исполнении кого-то кроме Вячеслава Тихонова сейчас просто невозможно, однако поначалу его кандидатура не рассматривалась. Автор сценария «Семнадцати мгновений весны» Юлиан Семенов хотел, чтобы роль советского разведчика исполнил актер Арчил Гомиашвили, известный зрителям по роли Остапа Бендера в «12 стульях» Гайдая. Также рассматривалась кандидатура Олега Стриженова, однако тот не захотел оставить игру во МХАТе на три года ради съемок в кино (именно столько снимались «Семнадцать мгновений весны»). Сам же Тихонов попал в фильм случайно – его кандидатуру предложил кто-то из ассистентов режиссера Татьяны Лиозновой. На пробах, когда Тихонова загримировали и прилепили ему огромные пушистые усы, Лиознова, едва взглянув на него, чуть не отказалась от нового Штирлица, однако после прослушивания изменила свое решение.

Штирлиц никогда не существовал в реальности – этого персонажа придумал писатель и киносценарист Юлиан Семенов. Однако есть легенда, что прототипом его был заместитель шефа немецкой разведки Вилли Леман (кличка Брайтенбах, кодовый номер - А201). Леман работал на СССР по собственной инициативе, его никто не вербовал. Любопытно, что Леман долгое время числился на хорошем счету у Гитлера, за что был награжден портретом фюрера с автографом. Следы Лемана в истории теряются в 1942 году, когда его арестовало гестапо без формулировки обвинения. Конечно, скорее всего, Вилли Леман погиб, но Татьяна Лиознова все же оставила финал «Семнадцати мгновений весны открытым», предоставив зрителю самому решить, что же случилось со Штирлицем.

Жена Штирлица появилась в фильме только лишь благодаря инициативе Вячеслава Тихонова – сценарий ее появления не предполагал. Знакомый Тихонова, некий разведчик КГБ, рассказал актеру, что иногда тем, кто работал под прикрытием за пределами СССР, привозили родных для свидания, и актер поделился с Лиозновой идеей. Режиссер согласилась, посчитав, что так в картине будет больше драматизма.

Пробы на роль жены полковника Исаева проходили певица Мария Пахоменко и актриса Светлана Светличная, однако Татьяна Лиознова посчитала их кандидатуры неудачными. И хотя Светличная в конце концов прошла на роль влюбленной в Штирлица немки Габи, она долгое время жалела, что ей не удалось получить именно ту заветную роль. Хотя, к слову, ее исполнение Габи высоко оценили и зрители, для которых ее героиня стала воплощением безусловной и преданной любви, и критики, отмечавшие большой драматический талант актрисы.

Интересная история связана с актрисой Элеонорой Шашковой, которая в итоге сыграла роль жены полковника Исаева. По воспоминаниям Шашковой, ее привели на съемочную площадку за день до начала съемок. Поначалу, сидя один на один с режиссером, она плохо справлялась с ролью. Однако затем Лиознова позвала Вячеслава Тихонова и посадила его перед актрисой, сказав: «А теперь серьезно. Вот твой муж-разведчик». Именно после этих слов, видя перед собой Тихонова-Штирлица, Шашкова исполнила роль так, как нужно – со сдержанной глубиной, одним взглядом показав все горькие, тяжелые, но светлые чувства своей героини. К слову, сам Вячеслав Тихонов рассказывал, что создавать напряженный и сосредоточенный взгляд Штирлица ему помогала таблица умножения: когда ему нужно было «тяжело» смотреть на кого-то, он просто начинал вспоминать примеры и пытался их решить.

Кстати, в эпизоде свидания Исаева с женой должен был быть маленький ребенок – сын полковника, которого он увидел впервые в жизни. Однако прямо во время съемок Лиознова скомандовала убрать ребенка, оставив Штирлица с женой тет-а-тет. Она рассудила, что, если в кадре появится ребенок, это добавит и без того перегруженной эмоциями встрече лишней сентиментальности, к тому же все внимание перейдет со взрослых на ребенка, который своей очаровательностью сведет на нет игру Тихонова и Шашковой.

Агенты КГБ, консультировавшие съемочную группу, признавались, что хоть им и понравился сильный эпизод встречи Исаева с женой, но отмечали, что в нем мало достоверности. Настоящая жена разведчика прекрасно понимала бы, в каких условиях проходит ее свидание с мужем, что за ним могут следить 24 часа в сутки, и потому никогда бы не позволила себе проявить какие-то «подозрительные» эмоции, чтобы не поставить под угрозу жизнь любимого человека. Кстати, «заказчиком» фильма были Комитет государственной безопасности и лично Юрий Андропов, но об этом в титрах, конечно же, никак не упоминается.

Погоня создателей за исторической достоверностью в фильме привела к весьма забавной истории. Когда все кадры с участием немецкой армии были отсняты, некий консультант, пробежавшись взглядом по именам в титрах, заметил, что практически все воины СС – евреи. Второй консультант, действовавший независимо от первого, вынес то же резюме: у всех «немцев» еврейская внешность. Поэтому в срочном порядке из Эстонии приехали пятьдесят белокурых-голубоглазых курсантов-пограничников, которые и стали теми самыми воинами СС, что мы видим в фильме.

В сцене, где Штирлиц раскладывает на столе спички, мы видим руки не Вячеслава Тихонова, а художника Феликса Ростоцкого. Причина такой странной замены в том, что на тыльной стороне руки Тихонова была внушительная чернильная татуировка «СЛАВА», которую он сделал еще в юности и убрать которую было не под силу никакому гриму. В то же время шифровки за профессора Плейшнера писал все тот же Ростоцкий – не из-за того, что у Евгения Евстигнеева была татуировка «ЖЕНЯ», а из-за почерка актера – писал он, как шутила Лиознова, как курица лапой.

Поклонником фильма «Семнадцать мгновений весны» был кубинский лидер Фидель Кастро, который познакомился с лентой весьма неожиданным образом. Он стал замечать, что несколько высокопоставленных чиновников раз за разом отпрашиваются с заседаний и сбегают домой. Когда он спросил у них напрямую, в чем же дело, ему объяснили, что все дело в советском телефильме о разведчике, работающем под прикрытием в фашистской Германии: ленту показывают без повтора в определенное время. Тогда Кастро, пользуясь связями, запросил у СССР копию кинофильма о Штирлице и устроил коллективный просмотр «Семнадцать мгновений весны» для всех членов правительства: все 12 серий были показаны за один вечер, в общей сложности это заняло 14 часов.

Все костюмы в картине были сшиты под присмотром консультанта – некоего полковника Брауна, который в свое время служил в разведке. Каждая деталь, от погон до значков и петлиц, была выверена, костюмы шили специализированные «генеральские» ателье, перед которыми поставили задачу одеть актеров безупречно. Весь «платяной» реквизит фильма еле-ее уместился в 60 крупных ящиков, которые заняли три стандартных грузовых вагона поезда. Как рассказывали очевидцы, когда всех статистов одели в немецкую форму «от кутюр-СССР», присутствовавшие на площадке немцы, когда-то видевшие подобное своими глазами, поежились – настолько все было реалистично. Кстати, специально для Штирлица действительно на съемочную площадку в ГДР привезли целых 100 белых рубашек – на всякий случай, чтобы советский разведчик выглядел на экране безупречно.

В 1970-х годах цветное телевидение уже существовало, хотя телевизор с такой цветопередачей был редкостью. Несмотря на это, Татьяна Лиознова решила снимать фильм черно-белым – для максимального сходства с документальной лентой. Такое решение режиссер приняла еще и потому, что в фильме есть много вставок с настоящей документальной хроникой, и Лиознова не хотела, чтобы они «выбивались» из визуального ряда ленты и хоть как-то влияли на «эффект присутствия» зрителя в фильме.

Съемки «Семнадцати мгновений весны» не обошлись без курьезов. Так, Вячеслава Тихонова жители Восточного Берлина чуть не сдали в полицию. Актер, торопясь на съемки, решил одеться в форму СС прямо в номере гостиницы и пойти по улицам в костюме. Но стоило ему показаться на людях, как его стали окружать негодующие люди, принявшие его за фашиста (впрочем, непонятно откуда взявшегося – на дворе 1970-й год). Спасло Тихонова то, что из-за его опоздания за ним выслали ассистентов режиссера, которые с трудом утихомирили общественность и чуть ли не с боем увели несостоявшегося фашиста на съемки.

Знаменитая сцена, где Штирлиц разговаривает с собакой, была импровизацией. Во время съемок парковки машины Вячеслав Тихонов, как было предписано сценарием, неторопливо вышел из автомобиля, и в это же время к нему подбежал пес, с который гулял с хозяином неподалеку. Актер не растерялся, присел, протянул руку собаке и под прицелом камер, в образе Штирлица, спросил: «Чей же ты, дурашка?» Пес ткнулся в ладонь Тихонова и стал ласкаться. Татьяне Лиозновой очень понравилась эта сцена, и она решила включить ее в финальный монтаж фильма.

Гестаповец Клаус, которого в фильме сыграл Лев Дуров, должен был умереть в ГДР, однако актера отказались отпускать за границу. Когда Дуров пришел получать разрешение на выезд, ему стали задавать стандартные вопросы: опишите советский флаг, расскажите о союзных республиках… Дуров, однако, не захотел отвечать на вопросы, и вместо советского флага стал описывать пиратский «Веселый Роджер», а в качестве столиц СССР упомянул Лондон, Париж, Брюссель и еще несколько городов, которые никогда даже близко не были советскими. В итоге Дуров не поехал в ГДР из-за формулировки «плохое поведение», а Клаус умер где-то в подмосковном лесу.

«Семнадцать мгновений весны» буквально с момента премьеры стали культовым фильмом в СССР. Ленту посмотрели, в общей сложности, более 200 млн зрителей. Причем, по сообщениям Гостелерадио СССР, ровно в то время, когда начинался показ, улицы те или иных городов СССР пустели, снижалось потребление воды и электричества, падал даже уровень преступности – все были прикованы к экранам.

Исполнять песни к «Семнадцати мгновениям весны» хотели Муслим Магомаев, Валентина Толкунова, Валерий Ободзинский и еще целый ряд популярных в то время певцов, но Татьяна Лиознова отклонила почти все кандидатуры, за исключением Иосифа Кобзона. Однако при встрече с певцом Лиознова сделала совершенно неожиданное для Кобзона заявление: его манера исполнения фильму не подходит, и если он хочет петь, то должен будет использовать другой тембр. Знаменитую композицию «Не думай о секундах свысока» Кобзон переписывал по меньшей мере десять раз – и каждый раз в разном исполнении.