Один день белой девушки в джунглях

Они называют себя мачиренга, что на их языке значит «настоящие люди». При встрече они не спрашивают: «Как дела?», а задают вопрос: «Ты здесь?» («Аньяуи уира?») — и смотрят вам в глаза, как бы наблюдая, действительно вы здесь, с ними, или же ваш дух блуждает в другом месте, а здесь находится лишь тело.

Большинство мачиренга перестали следовать древним традициям своего народа — они стараются жить в городах и говорят по-испански. Но есть такие, что, наоборот, ушли в джунгли еще дальше, чтобы не контактировать с цивилизацией.

Моя палатка стоит у реки, в 60 м от меня — домик на сваях с семьей из племени мачиренга. Река называется Тепаро из-за многочисленных черепах разновидности тепаро, что здесь обитают. Помимо черепах моими соседями являются каоти (что-то вроде маленьких енотов), уанганы (дикие свиньи), тапиры, капибары и ягуар. Первые дни по ночам было страшно: вся сельва (так называют здесь джунгли) оживает и наполняется тысячами незнакомых звуков. Порой к палатке подходили крупные животные и я лежала чуть дыша. Встав рано на рассвете, я решила пересечь реку и осмотрела берега — вдруг найду отпечатки лап своих ночных посетителей. Прямо на противоположном берегу реки я нашла следы ягуара среднего размера — точь-в-точь как у домашней кошки, только в пять раз больше.

— Мне, наверное, лучше не выходить ночью из палатки? — спросила я у местного шамана.
— Почему? — удивился тот.
— Я нашла отпечатки лап ягуара у реки, где я ночую.
— Ха-ха! — рассмеялся старый шаман — Это мой друг!
— И как мне узнать, считает ли ягуар меня своим другом? — на всякий случай поинтересовалась я.

Тогда старый мачиренга посмотрел вдаль и ответил:

— Все здесь, в джунглях, подчинено единой силе, дух сельвы видит все твои мысли, чувства, поступки. И если ты заодно с лесом, то он тебя защищает и ведет, а ягуар становится твоим верным защитником, охраняет тебя как собака. А если ты нечист в помыслах и в сердце, то тогда да, стоит опасаться ягуара!

В реке также водились небольшие кайманы, но и их, со слов старого шамана, не стоило опасаться. «Поскольку эти крокодилы охотятся лишь ночью, а днем спят», — объяснил он. И вправду, ни разу так и не увидела днем каймана. Единственная опасность, от которой меня предостерег старый мачиренга, — это электрический речной скат, плоская рыба, с виду похожая на камень, но с длинным ядовитым шипом. «Ее яд парализует мгновенно, и двигаться не сможешь, а затем боль пронизывает, — объяснил он и тут же добавил: — Хотя это и не смертельно».

Мачиренга не пользуются медикаментами, не ходят по больницам. Но у них крепкое здоровье, они полны жизненной энергией и радостны. Их аптека — сельва с тысячами лекарственных трав и деревьев. Здесь растут растения от любых недугов, лишь нужно знать, как их использовать. К примеру, растет дерево пара-пара, что с испанского переводится «встанька-встанька», и, по выражению старого мачиренга, после приема этого дерева у любого мужчины «будет орган вставать быстро и крепко».

А если у человека нет энергии или силы воли, поможет дерево чучууаси. На любой случай в сельве есть растения, которые могут помочь и излечить, убрать эмоциональную боль, сделать человека сильным и здоровым. Хотя, конечно, для этого надо уметь ладить с ними, ведь у каждого растения свой дух и нужно относиться к ним с уважением и вниманием.

Джунгли преображают. Так случилось с католическим священником Хабином Гитеррасом, который отправился в сельву обращать отсталых индейцев в истинную веру, а в результате порвал с прошлым и стал шаманом.

Однажды соседи принесли мне уши и части головы тапира, сказав, что из этого можно приготовить наваристый бульон. Бульон на вкус оказался отменным, с непередаваемым ароматом и вкусом. Только, как оказалось, это мясо может быть очень токсично и вызывает заражение крови.

Мачиренга всего 50 лет контактируют с внешним миром. Племя кормится юкой, бананами, ловлей рыбы и охотой. Самое экзотичное блюдо, что я ела с ними, — суп из тапира. Однажды соседи принесли мне уши и части головы тапира, сказав, что из этого можно приготовить наваристый бульон. Бульон на вкус оказался отменным, с непередаваемым ароматом и вкусом. Только, как оказалось, это мясо может быть очень токсично и вызывает заражение крови. Я болела несколько дней и поэтому никому не советую вкушать эту экзотику.

Моим же любимым блюдом стала речная рыба из джунглей, завернутая в банановые листья и приготовленная на углях. Также мне очень полюбились закопченные пальмовые черви, весьма сочные на вкус, их не сравнить ни с каким мясом крупного животного. Более того, они настолько сытные, что трех червяков толщиной в сантиметр достаточно, чтобы справиться с голодом. Но особенно меня удивило местное лакомство — древесный жук. Это небольшое насекомое в 3 см в длину, которое питается фруктами. Однажды Мельшор поймал такого жука, когда тот только вылез из банана после своей трапезы.

— Это самое вкусное! — пояснил Мельшор и с нескрываемым удовольствием съел жука. — Он сам по себе вкусен, а когда еще наестся бананами, так вообще превращается в деликатес.

Жизнь в джунглях требует физической выносливости и внимания ко всем мелочам. Чтобы жить с племенем, потребовалось взять на себя часть коммунальной работы. Мне, как женщине, поручили кухню. Казалось бы, простая задача. Если ты в городе, готовишь на плите и можешь с легкостью достать все необходимые продукты. В джунглях все совсем иначе.

Мое утро начинается с восходом солнца, в 5 часов. (Женщины джунглей обычно встают еще раньше, в 4 утра, чтобы приготовить еду для всей семьи.) На кухне утром я нахожу, как обычно, рыбу или тушу фазана, которую принесли мужчины с ночной охоты.

Ночь — время охоты, в это время большинство животных не спит. Мачиренга охотятся с помощью лука и длинных стрел, сделанных из крепкого пальмового дерева чонты. Стрелы эти порой достигают до метра в длину, но тем не менее очень легкие на вес. Старый мачиренга ловко и точно стреляет в далекую движущуюся цель даже в ночное время суток! У женщин не принято охотиться, хотя я и попыталась однажды попасть стрелой в близрастущее дерево при дневном свете, но промахнулась.

Несколько дней я привыкаю к работе с огнем. Развести огонь — это отдельное искусство. В древние времена женщина мачиренга лишь один раз в жизни разводила огонь, когда обретала свой очаг. Затем в течение всей ее жизни задача хранительницы очага была в том, чтобы поддерживать огонь «живым» — и днем и ночью.

Кухня выглядит довольно просто: земляной пол, расчищенный от растительности, и крыша из пальмовых листьев, которую поддерживают высокие деревянные столбы. Посередине костровище, возведенное из камней и глины. Здесь я готовлю суп из тапира, жарю пальмовых червяков и тушу диких свиней.

Порой мне приносят свежепойманную рыбу или диких птиц. Я даже не знаю, как их обрабатывать. У моей бабушки был курятник, и я теоретически представляю, как чистить птицу от перьев. Но эта экзотика?!

Я в растерянности от местных рыб. Некоторых можно запекать в банановых листьях, другие годятся лишь на суп.

— Какая разница, в каких университетах ты училась и на скольких языках говоришь, если ты не знаешь, как приготовить рыбу? — интересуется Мельшор. И я понимаю, что в этой части мира ценится лишь знание, применяемое на практике.

Два месяца без интернета, сотовой связи, денег, магазинов, телевидения, банков и прочих благ цивилизации — чтобы узнать, что это все не нужно для счастья человека.