Рог из стены. Фельдшер скорой помощи — о пациентах с белой горячкой

Разумеется, этот непростой путь фельдшер отверг. Но смочить электроды кардиографа было просто необходимо. Фельдшер решительно свернул в ванную. Эффект оказался тот же, что и на кухне. Более того, в самой ванне отдельно от стекла размещались жестяные банки из-под того же крепкого пива. Плюнув на воду, фельдшер вернулся в комнату, где больному уже измеряла давление напарница. Он открыл ампулу физраствора, смочил кусочек бинта и начал прилаживать электроды к давно не мытому телу мужчины.

— Так вы говорите, два дня выпиваете?
— Да наоборот. Не выпиваю два дня. Даже бутылки пива не выпил, — мужика трясло, как в лютый мороз.
— А почему?
— Нечего больше, — мужик загрустил.
— А до этого сколько дней возлияли?
— Не помню, — мужик загрустил ещё больше.
Судя по наряженной ёлке и концу августа за окном, время в квартире давно остановилось. Непонятно было только, в каком году.
— Ясно, — фельдшер развёл руками. — Ну… Ложитесь ровно и не дрожите. Будем кардиограмму снимать.
Мужик проявил силу воли и замер.
Кардиограмма показала учащённое запоем сердцебиение. И всё. Давление в пределах нормы. Глюкоза в крови тоже не вызывала опасений. Оставалось только подытожить увиденное.
— Абстинуха у вас, — фельдшер снял перчатки и кое-как уселся на колченогую табуретку возле стола. — А это скорая не лечит. Это к наркологам. Можете на дом вызвать, но за деньги. А можете своим ходом в наркодиспансер. Там помогут.
— Да какие деньги, господи? — в открытую дверь квартиры вошла опрятная старушка, представившаяся мамой этого сорокалетнего детины. — Он ведь всё пропил. И семью, и себя, и детей своих.
— Значит, в диспансер обращайтесь. Там бесплатно. Ну, что? — фельдшер, вставая, обратился к напарнице. — Поехали дальше?

Мужик отчаянно призвал фельдшера жестами пригнуть голову.
Фельдшер автоматически присел обратно на табурет.
— Уфф. Пронесло, — мужик вытер пот со лба. — Думал, сейчас насквозь продырявят.
— Что там, Кать? — фельдшер посмотрел на коллегу.
— Ничего. Стена, — Катерина на всякий случай посмотрела за плечо фельдшера.
— Как ничего? А в стене? А рог? Не видишь, что ли? Ведь чуть-чуть оставалось до спины. Сейчас бы доктора насквозь…
Фельдшер обречённо поставил чемодан и, вздохнув, обратился к напарнице.
— Вызывай, что ж теперь. Будем ждать приезда специалистов по рогам и копытам.

— Слушай. Ты не молчи? — Катька вплотную пододвинула свой стул к стулу напарника. — Ты пока с ним разговариваешь, он вроде успокаивается. А как замолчишь, начинает на меня так смотреть, что ужас берёт.
— Уважаемый. А вы в детстве ничем не увлекались? Или сразу вплотную подсели на литрбол? — Фельдшер в который раз возобновил разговор с больным, ища очередную тему.
— Он шахматами увлекался, — подала голос мать. — В секции не ходил ни разу, а все олимпиады в школе выигрывал.
— Шахматы? — фельдшер оживился. — Шахматы — это интересно. А есть дома? Могли бы сыграть.
Мужик зашуршал рукой под столом и выудил из-под него складную шахматную доску. Фигуры все как одна были на месте, и больной начал расставлять их по ранжиру.
— А ты умеешь? — Катька с интересом поглядела на напарника.
— А то. Я у Васьки даже один раз выиграл.
— У какого?
— Не у какого, а у какой. Василина. Фельдшер такая у нас на подстанции. Неужто не знаешь? Не девка — электровеник. Энергии столько, что можно всю подстанцию током запитать. Только кто б ещё научил, как её энергию в мирное русло пустить. А в шахматы наших всех уделывает. Расставил? — Больной кивнул. — Поехали!
Битва за шахматную корону продолжалась больше двух часов. Шахматными часами служил сам больной. Сделав ход, он ожидал ответа соперника до тех пор, пока из стены не начинал вновь расти рог. Тогда он сообщал об этом фельдшеру, и тот торопливо передвигал фигуру.
Приехавшая психбригада вошла в заполненную сигаретным дымом квартиру. Отчаянно чихая, Катька не разрешала соперникам выйти покурить в коридор, опасаясь непредвиденного развития событий, а потому разрешила обоим курить прямо во время игры. Нервы соискателей чемпионского звания были напряжены до предела. Фельдшер, проиграв все партии, расстроенно сдавал противника коллегам.
— Мы ещё встретимся. Как вернёшься из дурки — звони. Я к тебе с таким противником на вызов приеду, что пить бросишь. Отвечаю. Должно же у тебя в защите быть хоть одно слабое место?
— Увидимся, — больной покорно дал себя связать. — Шахматы я люблю. Доктор! — больной внезапно повернул голову к санитару. — Отойдите от стены, пока вас насквозь не проткнуло…

— Теперь я точно ненавижу шахматы, — фельдшер курил всю обратную дорогу. — Раньше просто равнодушен к ним был. С Василиной только играл, чтоб она хоть немного на месте посидела, а не наводила ужас на подстанцию своей кипучей деятельностью.
— А как же обещал ещё раз приехать сыграть, раз так сильно шахматы ненавидишь?
— Так я не один приеду. Я с собой Васёну возьму. Пусть играет. Может, тогда и психбригаду больному не придётся вызывать. Она его на месте уделает.
***
— Доктор! Что-то вы не в себе, — Васёна участливо, а, может быть, и ехидно, смотрела на коллегу. — Устали? Может, в шахматишки?
***
Пролетая через конференц-зал, шахматная доска раскрылась, высадив на головы присутствующих десант из древних деревянных фигурок.