Операция «Прорыв»

Все произошло на крайнем севере Аляски в начале октября 1988 года. Семья серых китов – папа, мама и детеныш – направлялась на зимовку к побережью Калифорнии и зашли в лагуну у мыса Барроу. Однако резкое похолодание заперло выход из лагуны тяжелыми арктическими льдами, и киты оказались в плену, из которого невозможно было выбраться.

Обнаружил этих китов эскимос Рой Амаогак из одноименного городка Барроу. В то время там проживало около 3 000 человек, и почти у всех местных жителей имелось официальное разрешение бить китов с целью пропитания. Собственно, раньше они так и делали, когда киты попадали в подобную ловушку. Однако на этот раз ситуация вышла из под контроля. О ней прознали журналисты, и уже через неделю, 13 октября, о беде, в которую попали киты, знала вся Америка. В Барроу немедленно отправились координатор Greenpeace на Аляске Синди Лори и корреспонденты крупнейших телеканалов. А после того как китов показали в новостях СNN, за развитием событий в лагуне стал следить весь мир.

РЕЙГАН ОТДАЕТ ПРИКАЗ
Трудно сказать, насколько это совпадение повлияло на ситуацию, однако факт остается фактом: именно той осенью в 1988 году подходил к концу второй срок президентства Рональда Рейгана, и предвыборная гонка была в самом разгаре. Республиканская партия, к которой принадлежал Рейган, продвигала на высший пост США новую фигуру – Джорджа Буша-старшего. И участие в драматичной истории спасения китов, за которых уже переживали миллионы американцев, могло изрядно увеличить популярность нового кандидата. Во всяком случае, именно Рейган отдал приказ военным и спасателям подключиться к весьма дорогостоящей операции по освобождению китов.

СИТУАЦИЯ УХУДШАЕТСЯ
Тем временем мороз крепчал, и лед все сильнее сковывал поверхность лагуны. Положение китов становилось отчаянным, они уже не могли проломить ледяной панцирь. Когда его толщина достигла 40 см, было решено резать лед на блоки и расчищать для китов полынью. К процессу подключились все жители посёлка Барроу.
Драма у мыса Барроу разворачивалась в прямом эфире. В поселок прибыли 150 журналистов из разных стран мира и новости с места событьий поступали каждый день. Китам даже придумали имена. Спасатели окрестили их Сику, Путу и маленький Бон-Бон.
Однако, несмотря на все старания, американцы не могли помочь китам – у них просто не было мощных ледоколов. Помочь мог только советский флот. К счастью, это был третий год перестройки – момент глобального потепления отношений между СССР и США. Причем как раз незадолго до описываемых событий Рейган и Горбачев встречались в Рейкьявике, и первый президент Страны Советов перестал быть для Запада врагом. Возможно, если бы Сику, Путу и Бон-Бон попали в ледяной плен в другое время, дальнейший расклад был бы просто невозможен. Но в сложившейся ситуации Рейган все-таки взял трубку и позвонил своему советскому коллеге.
Горбачев выслушал Рейгана и пообещал сделать все возможное для спасения китов. К тому же это была прекрасная возможность показать Западу, что СССР – вовсе не Империя зла. В общем, в результате многочисленных переговоров «в верхах» 22 октября Министр морского флота СССР Юрий Вольмар позвонил во Владивосток. И именно в этот день весь мир с ужасом узнал о том, что малыш Бон-Бон, которого уже успели полюбить в разных уголках планеты, скончался от переохлаждения и недостатка кислорода.

Еще немного, и было бы поздно.

Однако Сику и Путу повезло. Оказалось, что в тот момент в Арктике как раз находились суда Дальневосточного морского пароходства: ледокол «Адмирал Макаров» и вертолетоносец ледового класса «Владимир Арсеньев». Неожиданно капитаны этих судов получили приказ следовать к берегам Аляски.
Операция по спасению китов продолжалась уже третью неделю, и положение стало критическим. Температура у мыса Барроу упала до -18 градусов по Цельсию. Американские спасатели были в отчаянии. Они начали прорубать канал для выхода китов в открытое море, но оказалось, что пространство между рифами забито стамухами – льдинами, пронзившими морскую толщу до самого дна.
И вся надежда была только на русские ледоколы. Они подошли к мысу Барроу на рассвете 26 октября. На борт «Адмирала Макарова» сразу прилетели руководители спасательной операции – Рон Моррис и командующий Северным флотом США адмирал Зигмунд Петерсен. Тогда капитан советского ледокола Сергей Решетов сказал единственную фразу: «Давайте резать лед!».

– Американцы не верили в возможности наших ледоколов, – рассказывал потом Решетов. – Но когда они посмотрели, как после двух ударов стамухи разлетелись, их мнение изменилось.

Однако «Адмирал Макаров» сумел пробить лед только до входа в лагуну. Дальше он пройти не мог, потому что было слишком мелко – глубина стала критической, всего 6-7 метров при осадке ледокола 10 метров. И вот тогда наступила очередь «Владимира Арсеньева», который практически скребся боюхом по дну, резал лед в проливе, расчищая проход к каналу, который прорубали американцы.

Вся эта адская работа закончилась только утром 28 октября. И тут появилась новая проблема: ослабленные киты не понимали, чего от них хотят люди. Тогда жители Барроу и журналисты стали толкать китов палками и руками в сторону выхода. Китов подгоняли криками, а прямо по курсу стоял местный гитарист и пытался «объясниться с китами» издавая звуки, похожие на их призывные крики…
Однако никто не увидел, как киты уходили из лагуны, ставшей для них смертельной западней. Это случилось ночью 29 октября. И рано утром вертолетная разведка донесла: киты наконец-то выбрались в открытое море! Операция «Прорыв» (Breakethrough), как ее окрестили американцы, закончилась.
Американцы потратили на операцию по спасению китов 5,5 млн. долл. С экономической точки зрения это было абсолютным безумием, но невероятной героический резонанс, который произвела операция «Прорыв» во всем мире, оказалась бесценной. Переживания за китов объединили тысячи людей из разных стран, Greenpeace набрал вес и авторитет в мире, американцы и русские стали ближе друг к другу, а Джордж Буш-старший выиграл президентские выборы в США.

За драмой, разыгравшейся у мыса Барроу, как и многие люди в мире, следил торговец произведениями искусства из маленького городка Лейк-Цюрих в штате Иллинойс Тимоти Дагген. Восхищенный тем, что совершили русские, Тимоти решил отблагодарить наших моряков и сделать им подарок от всех американцев.
Дагген разыскал в штате Миннесота скульптора Джерри Фэйбера, который работал с деревом, и сделал ему заказ: попросил сделать оригинальный памятник в честь спасения китов. Художник долго искал подходящее дерево, и в результате нашел его в резервации индейцев Чиппева. Это был 300-летний умирающий вяз, в который Джерри решил вдохнуть вторую жизнь.
Работал он в обдщей сложности три месяца, и когда скульптура была готова, мир удивился, потому что Джерри решил создать не двоих, а троих освободившихся китов, выпрыгивающих из воды. А когда его спросили почему, ответил: «Знаете, я немного сентиментален и люблю хеппи-энды. Конечно, один кит погиб, но пусть их будет трое, ведь если бы ваши парни участвовали с самого начала, третий кит, наверняка, остался бы жив…»
В США эту историю помнят до сих пор. О ней написаны книги, и на основе одной из них несколько лет назад в Голливуде сняли фильм «Все любят китов», мировая премьера которого состоялась 3 февраля 2012 года