9 нескучных фактов о фильме «Белое солнце пустыни»

1
Вестерн с Востока
«Белое солнце пустыни» числится одним из первых фильмов, которое наши кинодеятели между собой тихо звали «истерн», намекая на то, что это наш гордый восточный ответ западному вестерну. Некоторые настоящие американские вестерны (а вовсе не фильмы с Гойко Митичем) широко и легально шли в советском прокате и пользовались недюжинной славой. В первую очередь вспоминается, конечно, «Великолепная семерка» 1960 года, которая задала для наших зрителей и авторов новый стандарт приключенческого кино. «Великолепная семерка» стала абсолютным лидером советского кинопроката среди голливудских фильмов и продержала этот статус до самого распада СССР. После нее появились наши народные истерны «Неуловимые мстители» (1966), «Белое солнце пустыни» (1969), «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974), «Не бойся, я с тобой» (1981) и десятки других. Поговаривают, что некоторые западные эксперты называли такое кино борщ-вестернами, и самым первым борщ-вестерном можно назвать популярную немую картину «Красные дьяволята» 1923 года.

2
Золотой Мотыль
Белорусский режиссер с еврейскими корнями Владимир Мотыль до «Белого солнца пустыни» успел всего-то снять пару фильмов, причем второй из них — «Женя, Женечка и «катюша»» — по сценарию, написанному вместе с Булатом Окуджавой. Веселым детство Мотыля не назовешь: отца репрессировали, а все детские годы Владимир провел вместе с матерью в уральской ссылке. В свете этого поразительно, как он смог в своей самой знаменитой кинокартине аккумулировать столь огромный заряд оптимизма и великодушия, тем более что события на экране разворачиваются в основном печальные. Впрочем, первый, кому поручили заняться «Белым солнцем» на стадии сценария, был не Мотыль, а Андрей Михалков-Кончаловский, в основу работы которого легла то ли реальная история, то ли байка о том, как некий басмач в годы Гражданской войны, сбегая, бросил собственный гарем в пустыне. Михалков-Кончаловский, правда, тоже бросил этот проект на полпути в пустыне, после чего снять картину предлагали нескольким кандидатам (в их числе даже Андрей Тарковский), пока очередь не дошла до Владимира Мотыля, хоть он и считался неблагонадежным.

3
Кони на переправе
Популярный актер героического амплуа Георгий Юматов был отобран на роль красноармейца Сухова. Поговаривали, что его склонность к пьянству — источник потенциальных неприятностей. Так и вышло: уже в первую неделю съемочного процесса Юматов встрял в капитальную пьяную драку, из которой вышел весьма потрепанным, и режиссер тотчас отказался от его услуг. Ему просто некуда было деваться: столь помятое в драке лицо гримеры ретушировать отказались. На площадку призвали запасного кандидата — Анатолия Кузнецова. Не прогадали, надо сказать.

4 Слесарь Петр
Роль Петрухи отдали совершенно непрофессиональному актеру Николаю Годовикову. Он лишь время от времени появлялся в фильмах в разного рода эпизодических ролях, а основное время пахал на заводе слесарем. Роль Петрухи его в итоге прославила, но светлым будущим не обеспечила: Годовиков в семидесятые годы связался с компанией уголовников и был неоднократно осужден за тунеядство и кражи. Отсидел три срока — семь с половиной лет в совокупности.

5
Муки творчества
Очевидцы говорят, что съемочный процесс проходил в условиях полного хаоса и отсутствия дисциплины. Не хватало техники, были проблемы с безопасностью, в результате чего погиб наездник-каскадер. А актеры вечно влипали в какие-то истории и пьяные драки, поэтому в фильме можно наблюдать Павла Луспекаева (Верещагина) с реальными ранами на лице, а не каким-нибудь там рисованным гримом: на него напали в окрестной пивной с ножом. Чтобы хоть как-то защитить съемочную команду от дебоширов и грабителей, режиссер заключил сделку с местным (каспийским) криминальным авторитетом. Условия просты: его снимают в кино, а он обеспечивает порядок и неприкосновенность имущества. В итоговом фильме авторитет Али появляется дважды — это бандит в красной рубахе. После появления Али украденный с площадки реквизит чудесным образом вернулся на место.

6
Партия все видит
Отснятый материал вызвал лютый гнев у аппаратчиков и руководства студии. Фактически фильму сказали «нет», даже не дав его закончить. Скорее всего, материал был бы уничтожен и мы бы никогда не увидели «Белого солнца пустыни». Но тут вмешалась экономика, которая должна быть экономной. На съемки было потрачено столько народных денег, что ответственные лица из Министерства финансов постановили: целесообразнее выделить еще средств из резерва для завершения работы, чем списывать целиком весь бюджет. Картину дали закончить под жестким партийным контролем. Более всего пострадала концовка — в частности, жены Абдуллы уже не рыдали безутешно над его телом. Картину переделывали бесконечное число раз и переснимали бы по сей день, если бы не вмешался Брежнев, потребовавший показать ему фильм немедленно. А потом уже всей стране.

7
Таможня дает добро!
Фильм принес славу всем и каждому, кто был в нем занят, но для Верещагина стал последней работой: давно болевший и истощенный Павел Луспекаев скончался в 1970 году, во время съемок следующей своей картины. Питерские таможенники ухаживают за его могилой на Северном кладбище и собираются там ежегодно на свой профессиональный праздник 25 октября.

8
Космос дает добро!
«Белое солнце пустыни» — своего рода талисман и для космонавтов тоже. Считается традицией смотреть его в канун старта и брать с собой копию, чтобы самоотверженно пересматривать в минуты космического досуга. Подобное кажется странной прихотью, но в реальности у традиции весьма серьезные корни. 29 июня 1971 года при посадке трагически погиб экипаж корабля «Союз-11» — три советских космонавта. Из опасений за судьбу полетов в следующий рейс («Союз-12») были отправлены лишь два пилота — Лазарев и Макаров. Перед стартом они смотрели «Белое солнце пустыни», а приземлившись, заявили, что чувствовали, будто их экипаж полностью укомплектован, третьим был красноармеец Сухов. С тех пор брать с собой в космос Сухова считается хорошей приметой, да и не погиб никто с того момента.

9
Каспийский шансон
Песня «Ваше благородие» — вовсе не какое-то там белогвардейское блатное творчество, а авторский продукт, написанный специально для фильма. Солидный классический композитор Исаак Шварц неожиданно удачно приноровился перекладывать на музыку и аранжировать произведения Булата Окуджавы, что и случилось в этот раз. Всего же они на двоих сообразили 32 песни: кроме «Ваше благородие…» успешными были романсы «Эта женщина в окне» (фильм «Законный брак»), «Любовь и разлука» («Нас венчали не в церкви»), «Песенка кавалергарда» («Звезда пленительного счастья») и шлягеры из кинофильма «Соломенная шляпка». Особенно примечательно, что при написании песни «Ваше благородие» Шварц мысленно представлял себе, как ее исполняет именно актер Луспекаев. Отсюда такое чудо филигранного попадания музыки в образ. Как и все в этом фильме!