Одна неделя из другой жизни

Среда, 4 утра.

Меня разбудили нетерпеливые коготки. Собака и Папа идут гулять. Мне надо покушать, сходить на лоток, потом разбудить Маму и Санюшу. Когда они уйдут по своим делам, я буду петь песню одиночества – до тех пор, пока кто-нибудь из них не вернется домой.
А вечером мы сядем ужинать. Все вместе.
В нашей стае нас всего пятеро котов. Большой вожак – я зову его Папой, единственная самка – Мама, старший котенок Санюша, затем я, и самый младший, но очень крупный кот – его я зову просто Собакой.
Я сплю на подушке, возле Маминой головы и грею её своим брюшком. Иногда она во сне ворочается, тогда я просыпаюсь и язычком укладываю её волосы, чтобы не сильно растрепались, - и снова засыпаю. Во сне я вспоминаю, как Папа принес Собаку. Это был огромный зверь, почти с меня размером, с огромными зубами. Папа поставил его на пол возле меня, и я стал вытягивать в сторону Собаки мордочку, чтобы понюхать. Мне было страшно и поэтому ноги я не двигал, оставив на месте, чтобы можно было быстро убежать. Собака стоял, понурив голову и свесив хвост, и мелко дрожал. Видимо, ему тоже было страшно. Он принимал любую судьбу – безропотно и смиренно. Мне стало его жалко, тогда я лизнул его в нос. Он посмотрел на меня из-под насупленных бровей, часто-часто заморгал – и лег на пол, всё ещё дрожа. Тогда я лег рядом, обнял его лапами, прижав к своему брюшку, и начал вылизывать ему мордаху. Он тогда облегченно вздохнул и, перестав дрожать, заснул. Нас тогда разбудил Папа, поставив на пол глубокое блюдце с молоком. Я хотел поесть молока, но Собака хотел кушать больше моего, и я уступил ему место. Когда он поел, я вылизывал остатки молока с его морды. Экий неаккуратный. Но ничего, я тебя научу, как пить из блюдечка, - подумал я тогда, и заодно вылизал с пола пролитые им капли молока.

Четверг, 4 утра.

Звук цокающих по паркету когтей вывел меня из сладкого сна. Я потянулся и осторожно, чтобы не потревожить Маму, спрыгнул с кровати, отправившись на кухню: надо было немного перекусить. На кухне одевался Папа, Собака сидел рядом, высунув язык. Как же он вырос с той далекой поры! Один его хвост больше меня. Чем там сегодня его кормят?.. У него в миске пусто. А в моей – ароматная шеба. Надо выбрать кусочки получше. А пока Папа с Собакой будут гулять, у меня есть ещё время спокойно поспать.

6 утра.

Громкий писк будильника разбудил меня. Но не Маму. Я перепрыгнул к ней на грудь и стал лизать в нос. Как можно не слышать такого громкого и противного писка?! Над кроватью показалась голова Собаки. Собака взял зубами кончик одеяла и потянул на себя. Мама заворочалась и приподнялась на постели, посмотрев на часы. Затем она вскочила, отключила противный звук будильника – и снова полезла под одеяло. Собака тогда один раз гавкнул, а я – громко мяукнул. Но Мама сказала, чтобы мы не мешали: сегодня начались длинные выходные, а у Папы – короткий рабочий день, и чтобы мы дали ей доспать, потому что вечером поедем в деревню. Собака очень обрадовался, услышав слово «деревня». Он схватил зубами свой мячик – и побежал к двери, где принялся повизгивать и дергать ручку входной двери. Мама была очень недовольна, и сонным голосом произнесла команду «ложись спать». Собака пришел обратно к кровати и лег рядом, со стороны, где обычно папина голова. Он был обижен и не смотрел ни на Маму, ни на меня. Ну и ладно. Есть ещё время сладко поспать. Только перекушу немного – и лягу.

18 часов.

Я снова проснулся от цоканья когтей по паркету. Собранные Мамой сумки стояли у двери, их время от времени опрокидывал бегающий в прихожей радостный Собака. Санюша собирал в свой рюкзак книги. Хм… что-то намечается. Надо перекусить.
Вот в дверь вошел Папа, взял оставшиеся сумки и, по-видимому, понес их в машину. Собака было ринулся за ним, но ему было приказано сидеть, и он послушно сел у двери, перебирая в нетерпении лапами.
Мама и Санюша уже одеты, Собака пристегнут на поводок. Кажется, они куда-то уезжают. Чтобы меня не взяли случайно с собой, надо спрятаться. Подушка – самое удобное для этого место. Я засунул голову между спинкой кровати и подушкой. Теперь стало темно. Я никого не вижу. Значит, меня тоже не видно. Я спрятался надежно.
Вдруг нежные руки обняли меня за пузико, и вынули на свет. А-а-а! Они берут меня с собой! Отпустите, я не хочу! Я хочу остаться дома, спать и кушать, кушать и спать! На мои крики не обращают внимания и довольно бесцеремонно вталкивают в салон машины. Я залезаю повыше, к стеклу, там удобная полочка – можно спокойно лежать всю дорогу, не опасаясь, что Собака на меня случайно сядет, что бывало не раз.
Ну, вот и поехали.

20 часов.

В деревне Мама не выпускала меня из рук, пока не посадила в лоток. Я его обнюхал, запомнив, где он стоит, и побежал осматривать окрестности, лавируя между разросшимися лопухами, колючими кустами с ароматными листиками и высокими травяными кочками. В доме напротив вкусно пахло кошечками. Надо познакомиться с ними поближе.

Пятница, 4 утра.

Я возвращался домой от кошечки, с которой провел всю ночь. Мне хотелось есть, пить и восстановить силы долгим сном. Кошечка была хороша! Мягонькая, ласковая. От неё пахло сеном и молоком. Мои лапки до сих пор помнят её пушистый мех. К сожалению, у неё оказалось много братьев. Об этом я узнал, когда уже собирался подлезать под забором, чтобы бежать домой. Они набросились на меня: сначала угрожали громкими криками, постепенно окружая меня и прижимая к забору, а затем один из них набросился на меня и вцепился в ухо. Ударив лапой наотмашь, я ловко проскочил под забором, оставив на нижней кромке несколько шерстин со спины, и побежал к дому. Что ни говорите, а сражаться одному против четырех деревенских – это чересчур! Я уже бежал по мостику к открытой на наш участок калитке, когда эти быстрые бестии, откормленные на сметане и творожке, вновь настигли меня, окружив так, что не было возможности убежать. Что ж, пусть это будет мой последний бой, но они его запомнят!
Вдруг нечто огромное и шумно дышащее промелькнуло мимо меня. Я успел заметить только хвост нашей Собаки. Затем я увидел, как он грудью ударил одного из нападавших котов, второго отбросил лапой к дороге. Все четверо агрессоров, прижав уши, бросились врассыпную. Собака развернулся на меня и, обнюхав пораненное ухо, стал его зализывать. Потом мы бок о бок пошли к дому. Вот какого защитника я себе вырастил! Будут знать!
Собака лапами поскреб во входную дверь. Вскоре за дверью послышались шаги, и Папа впустил нас в дом. Он насыпал мне в миску ароматной шебы. Мне хотелось есть, но сначала я вдоволь напился из кадки воды. Папа сказал, что, по-видимому, если меня опустить в кадку целиком, то я всплыву яичками вверх. Возможно, он прав, ведь кошечка была так хороша!..

18 часов.

На свежем воздухе так сладко спится! Проснувшись и перекусив, я отправился осматривать наш участок. Надо было пометить все углы и забор, чтобы окрестные коты не лезли в мой дом. Это трудная и долгая работа. Потом надо будет снова перекусить, и к ночи отправиться осматривать всю деревню. Возможно, я встречу ещё немало симпатичных кошечек.

Суббота, 4 утра.
Вот к чему я приучен – так это кушать в 4 утра. Собака каждый день будит меня своими шумными коготками. Так и сегодня мне приснилось цоканье коготков и я проснулся от этого. Я спал на соседском сеновале. Тут не было кошечки, но я познакомился с замечательным соседским котом. Мы весело ловили мышей всю ночь и под утро только завалились спать. Во сне я видел, как Собака наш постепенно рос. Как он не мог понять назначения лотка и Папа стелил ему пеленку. Как он шумно играл с Папиными тапочками. Как у него чесались зубки и он грыз табуретку на кухне и корешки книг в открытом шкафу. Когда он становился слишком шумным и невыносимым, я бил его лапой по морде. Без когтей. Просто, чтобы он успокоился. Он тогда залезал на свое спальное место и, обиженно посапывая, смотрел исподлобья на меня. Не могу терпеть такой взгляд. Не слишком ли сильно я его ударил? Прости меня. Давай я тебя обниму – и вылижу твою морду…
Потянувшись, я увидел одну из убитых мною мышей и подумал, что Мама будет очень рада узнать, что я – удачливый добытчик. Схватив мышь в зубы, я побежал домой. Лапки намокли от утренней росы. Солнце ещё только собиралось подняться над лесом, но дорогу было видно хорошо. Дверь в дом была открыта. На пороге лежал Собака. Увидев меня, он приветливо замахал хвостом и, заметив мышь в моих зубах, поднялся, чтобы понюхать её. Мы вместе поднялись на второй этаж. Я положил мышь на подушку возле Маминой головы. Вот она обрадуется подарку! Теперь надо покушать и высушить лапки на диване.
10 часов.
Мама очень обрадовалась мышке. Она не сразу её увидела. Но когда заметила, то даже закричала от радости. Я победоносно заулыбался во все свои щёки. На её крик прибежал Собака и даже Папа (он с раннего утра работал в своей мастерской). Потом Папа насыпал мне в миску сразу две порции ароматной шебы. Надо это запомнить. Обязательно принесу Маме мышку снова. Поев, я побежал посмотреть на свою триумфальную добычу, но её нигде не было. Наверное, Мама её уже съела. Ну, ничего. Я ещё принесу, не переживайте.
20 часов.
Сегодня я был в ужасе! Стоило мне подойти к краю поля, чтобы отправиться к другим соседям, как на меня налетело нечто! Оно было с крыльями и огромными когтями. Я успел заметить его краем глаза и резво пробежался вокруг куста, который очень удачно рос прямо на краю поля. Это «нечто» тут же улетело, взмахнув огромными крыльями и обдав меня струями воздуха. Отныне я буду ходить только вдоль забора. От таких ужасов может случиться инфаркт! Эти страшные когти и огромные крылья отбили мне всю охоту гулять. Сегодня заночую дома.

Воскресенье, 4 утра.

Папа с Собакой пошли на первый этаж. Папа будет снова чем-то заниматься в своей мастерской, а Собака, набегавшись по участку, снова ляжет на крыльце – ловить первые лучи солнца. Я же, потянувшись и сладко зевнув, сначала поем. А когда травка подсохнет от росы, побегу наносить краткие дружественные визиты к соседям.
Однако, входная дверь закрыта. Покричав и не добившись ответа, иду будить Маму. Кто-то должен открыть мне дверь. Я сам не могу. У меня же лапки.
Мама не захотела подниматься с кровати. Ну Мама! Встань и открой мне дверь! Мне надо погулять! Не поднимается. Эх, придется сделать свои делишки в лоток. Когда я начал шумно закапывать плоды своего труда на лотке, проснулся Санюша. Он куда-то вынес мой лоток, а когда вернулся с ним обратно, в лотке не было следов моего утреннего моциона. Куда ты дел это?! Санюша, что ты с этим сделал?! Я снова покопался в лотке, но там было пусто. Обиженный, иду кушать. Потом – попить из кадки – и гулять. Хм… дверь всё ещё закрыта. Выпустите меня! Выпустите-е-е-е! Санюша нежно поднял меня за брюшко и, прижав к себе, отнес в комнату. В комнате мы оба легли на его кровать. Что ж, я не против ещё поспать.

18 часов.

Расправившись с остатками ароматной шебы в миске и утолив жажду, снова бегу к входной двери. Мама подхватывает меня под брюшко и несет в машину. Не понял. Это ещё зачем? А-а-а-а-а, не хочу уезжать! Выпустите меня, выпустите!!! Собака сидит на заднем сиденье и с укоризной смотрит на меня. Затем наклоняется и лижет меня в мордочку. Щекотно. Машина набирает скорость. Из приоткрытого окна дует ветерок, наполненный множеством запахов. Перебираюсь на полку к заднему стеклу и с тоской гляжу на уплывающую за горизонт нашу деревню. Ничего, кошечки, мы ещё увидимся…

23 часа.

Все легли спать. Все, кроме меня. Я буду ходить по квартире и петь свою боевую песню. Не переживайте, члены стаи, я зорко охраняю ваш сон. Спите спокойно. Я буду настолько громко петь свою охранную песню, что ни один враг не осмелится приблизиться к нашей квартире. Ой, кто-то из наших бросил в меня тапком. Я всё понял. Буду петь на кухне. Спите спокойно.

Понедельник, 4 утра.

Собака с Папой уходят гулять. Мне надо покушать. Я всю ночь пел охранную песню. Теперь пойду отсыпаться. Устал я за ночь охранять ваш покой. Имею право и отдохнуть.

23 часа.

Весь день я отсыпался. Мне снилась деревенская соседская кошечка из дома напротив. Лапки вспоминали её дивный мех и ласковые вибриссы. Пожалуй, эту ночь я буду петь песни любви. Вдруг она услышит и придет. Я буду очень громко петь. Ай! Опять тапок. Ладно. Буду петь на кухне…

Вторник, 5 утра.

Деревенская кошечка меня так и не услышала. Она не пришла, несмотря на моё великолепное исполнение лучших песен. В тоске, почти не чувствуя вкуса и запаха еды, запихиваю в себя несколько кусочков шебы и иду спать. Вот и Собака с Папой вернулись с прогулки. Ложусь отдыхать на подстилку Собаки. Он подходит ко мне, обнюхивает, обнимает мокрыми лапами и прижимает к мокрому пузику. Я бы ушел спать к Маме на подушку, но Собака так ласково вылизывает меня, что улетучилась вся тоска по деревенской кошечке, и я умиротворенно засыпаю.

21 час.

Все сели за стол кушать. У Собаки полная миска отваренных куриных грудок. Мне хорошо видно их с высоты табуретки, на которой я сижу возле стола. В моей миске – та же самая шеба. Я к ней привык, но другие члены нашей стаи едят что-то интересное, непривычное. Я такого раньше не ел. Можно мне попробовать? Ну, кусочек. Маленький кусочек. Спасибо, Мама. Этот кусочек был вкусен. Можно ещё один? Да, я знаю, что моя миска наполнена. Но ведь вы всё равно не возьмете из неё еду. Она и так моя. А мне бы покушать ещё и вашей еды. Мне она кажется привлекательной. Не всегда вкусной, но эти новые ощущения – моё слабое место. Дайте ещё кусочек.
После ужина я лежу у Мамы на коленках. Она расчесывает мне спинку и пузико кусачей расческой. Собака лежит на диване рядом, положив голову на колени Папе. Папа гладит его холку. Собака млеет от удовольствия. А вот мне кусачая расческа не нравится. Улучив момент, спрыгиваю на пол и бегу в угол - укладывать себе прическу язычком.
Что, все ложатся спать? Я лягу вокруг Маминой головы.

Среда, 4 утра.

Меня снова разбудили нетерпеливые коготки…