Гробовщик-телефонист Элмон Строуджер

Однажды в одном техническом музее я наблюдал забавную картинку: на стене висел экспонат – красивый старинный телефон из какого-то благородного дерева, и каждый посетитель который останавливался возле него, непременно крутил в воздухе рукой, изображая вращение рукоятки вызова, а потом произносил: «Алло, барышня!». А некоторые даже дули и пыхтели в воображаемую телефонную трубку до и после этой фразы.

Я тоже не смог удержаться, дождался когда смотритель отвернётся, тайком снял трубку и прямо как матрос Железняк заявил в её изогнутый раструб: «Пф-ф-ф! Алло, барышня! Дайте Смольный! Пф-ф-ф!»

Однотипное поведение у абсолютно всех посетителей связано с увиденными когда-то кинофильмами о событиях начала XX-го века. Именно так крутили ручку и обращались к невидимой барышне профессор Преображенский, чекист Дзержинский и нарком Луначарский.

Расскажу-ка я вам сначала несколько интересных фактов о барышнях-телефонистках.

Вы удивитесь, но изначально в Америке телефонистами на коммутаторах работали мужчины! Но молодые люди были грубы, нетактичны и не очень культурны. Они скандалили с клиентами, отпускали при них плоские шуточки, не отличались ни особым терпением, ни усидчивостью.

В те годы стационарные телефоны могли себе позволить только очень состоятельные люди. Директорам банков, владельцам заводов-газет-пароходов очень надоело хамство неучтивых связистов, и после многочисленных жалоб было решено передать телефонные штекеры в более надёжные и нежные женские руки.

История донесла до нас имена двух первых американских телефонисток. Первого сентября 1878 года место у соединительного коммутатора заняли две милые девушки – Эмма Миллс Натт и её младшая сестра Стелла.

В те годы телефонные компании принимали на работу мадемуазелей исключительно из приличных семей. Девушки должны были обладать приятными манерами, красивым голосом, крепким здоровьем, а также ростом, который позволял бы дотянуться руками до верхних гнёзд передней панели коммутатора. Что весьма интересно, в Штатах на должности телефонисток НЕ могли претендовать темнокожие афроамериканки и еврейки.

В Америке девушек на телефонных станциях называли операторами. Да и они сами при вызове представлялись клиентам: «Оператор такая-та». Как-то очень сухо и неодушевлённо, не правда ли? А вот в России к ним было принято обращаться вежливо и очень красиво – барышня. И всё потому, что это была весьма престижная женская работа, на которую принимали действительно благородных девиц из благопристойных семей

К стандартным требованиям о хорошем воспитании, приятном голосе, общей стрессоустойчивости и размахе рук в полтора метра, добавлялись ещё несколько пунктов о семейном положении: во-первых, девушки должны были быть незамужними, а во-вторых, если им вдруг уж было замуж невтерпёж, то находить пару полагалось только в своёмтпочтово-телеграфном ведомстве. Этот, казалось бы, странный факт объяснялся просто – девушки были невольными свидетелями очень важных разговоров между очень важными персонами, и хотя они все давали подписку о неразглашении, всё равно сохранялась опасность огласки содержания случайно услышанных бесед. Поэтому барышням настоятельно рекомендовали находить суженого в своих же рядах.

Вот я и подошёл к изюминке моей заметки – истории о том, как слишком уж ушлые ушки на макушке у одной телефонистки и подслушанные ими деловые переговоры привели к удивительным последствиям. В первую очередь к техническому телефонному прогрессу. И во-вторых, к тому, что изобретённые новшества стали вытеснять «барышень», и со временем сделали их безработными.

В конце XIX века в Соединённых Штатах Америке, в городе Канзас-Сити, жил человек по имени Элмон Браун Строуджер.

Он зарабатывал себе на жизнь печальным бизнесом – он был владельцем похоронного бюро. Дела у гробовщика Строуджера шли себе вполне сносно, потому как клиентурой он был обеспечен – люди ведь не бессмертны. И вдруг он как-то заметил, что его скорбный бизнес стал совсем уж каким-то скорбным. Безденежным. Потому как сначала значительно снизились, а потом и вовсе пропали телефонные заказы на его ритуальные услуги.

Элмон Строуджер учинил расследование, и выяснил возмутительный факт – оказывается, на городскую телефонную станцию устроилась оператором жена его главного конкурента… и она, пользуясь служебным положением, переключала все нужные звонки в похоронную контору своего мужа. Таким вот хитрым образом заявки от клиентов на погребальные услуги и уходили от Строуджера.

И тогда он не только пресёк это наглое безобразие, не просто вознегодовал и страшно обиделся, но и поклялся избавить общество от телефонисток. Представляете, как страшно выглядела клятва владельца похоронного бюро избавить мир от «барышень»!? Бурное воображение тут может нарисовать самые ужасные методы и способы устранения…

Но не буду сгущать краски и нагонять жути. Строуджер сдержал свою клятву, но при этом пошёл цивилизованным путём. Ни одна телефонистка физически не пострадала.

Элмон Браун Строуджер совершил несколько важнейших технических открытий. Он изобрёл автоматическую телефонную станцию! Станцию, которую остроумные журналисты назвали «телефоном без барышень и проклятий». Да, представьте себе, простой гробовщик оказался талантливым инженером! Он придумал декадно-шаговый искатель – громко стрекочущее устройство со множеством растопыренных контактов, бездушную железку, которая спустя некоторое время заменила собой прекрасных девушек у коммутаторов.

Более того, Элмон Строуджер изобрёл номеронабиратель – это хорошо знакомый старшему и среднему поколению вращающийся диск на телефонном аппарате. Помните такой? – берёшь палец, вставляешь его в дырочку на диске, крутишь до упора, и так несколько раз – согласно номеру абонента.

Так вот, принцип работы АТС, основанный на двух устройствах – номеронабирателе и шаговом искателе, прослужил верой и правдой человечеству больше ста лет. Такие станции вывели из эксплуатации совсем недавно – только при замене их на новое электронно-цифровое поколение.

В середине 80-х годов, будучи морским курсантом, я изучал корабельные и судовые АТС. И это был очень сложный предмет. Электросхемы по нему представляли собой гигантские простыни размером два на три метра, все испещрённые большим количеством символов шаговых искателей, реле и контактов, соединённых множественными линиями проводов.

Почему я вдруг об этом вспомнил? Да потому, что тогда, ползая по схемам и постигая хитросплетение проводов и контактов, мы проклинали того человека, который всё это придумал! А придумал, оказывается, ещё в конце XIX-го века американский гробовщик, обиженный коварной телефонисткой!