Эрзац-истребитель

Шасси лёгких танков Pz.Kpfw.II и Pz.Kpfw.38(t), несмотря на то, что базовые машины безнадёжно устарели уже к началу 1942 года, пользовались стабильным спросом со стороны вермахта и во второй половине войны. Созданные на их основе шасси использовались для создания самоходных установок Wespe, Marder III и Grille. В качестве базы для самоходных гаубиц шасси этих танков подходили вполне неплохо. Совсем иначе дела обстояли с противотанковой САУ Marder III. Высокая машина являлась хорошей мишенью, а броня защищала её разве что от стрелкового вооружения. Безусловно, даже такая САУ была лучше буксируемой противотанковой пушки. Тем не менее снижение силуэта противотанковой САУ оставалось актуальной задачей для немецких конструкторов.

Но главная причина появления героя этой статьи была другой. Ведь немецкая промышленность уже выпускала машины, которые и по защищённости, и по незаметности на поле боя явно превосходили Marder III. Речь идёт о StuG 40 Ausf.G. С марта 1943 года ежемесячный выпуск этих машин превысил отметку в 200 единиц, а в сентябре Alkett и MIAG совместно изготовили 345 штук. В октябре удалось сдать почти 400 StuG 40 Ausf.G, после чего рост рекордов производства оказался пресечён британским Бомбардировочным командованием: 23 и 26 ноября завод Alkett в Шпандау подвергся массированной бомбардировке.

Производство удалось частично восстановить на резервной площадке, но темпы оказались совсем не те. В авральном порядке был разработан резервный вариант в виде StuG IV, первые 30 таких машин были построены в декабре 1943 года. Этого, впрочем, было недостаточно, тем более что угроза бомбардировок никуда не делась, что и продемонстрировали американцы, через несколько месяцев разгрузившие свои B-17 над Alkett. Срочно требовалась ещё одна площадка для выпуска САУ.

6-7 декабря 1943 года в Берлине прошло большое совещание, посвящённое вопросам танкостроения. На нём Гитлер дал зелёный свет работам по StuG IV. Тогда же был утверждён проект лёгкого истребителя танков, которым с октября 1943 года занималось конструкторское бюро BMM (Böhmisch-Mährische Maschinenfabrik, название фирмы ČKD в период немецкой оккупации).

Изначально в Праге планировалось делать более тяжёлые машины, но BMM не обладала необходимым для такого производства оборудованием, особенно крановым. Времени на переоборудование BMM не было, к тому же подобное переоснащение ставило под вопрос дальнейшее производство Marder III и Grille. В сложившейся ситуации выходом являлось создание лёгкой машины.

Боевая масса САУ, получившей обозначение Pz.Kpfw.38(t)-18, должна была составить 13 тонн. Разработка велась при активном участии Waffenamt и 6-го отдела Департамента вооружений. Её курировал инженер Ганс Бадер из 6-го отдела Департамента Вооружений, который откровенно не доверял КБ BMM. Основания на это у Бадера имелись: Алексей Сурин, глава конструкторского бюро BMM, осторожно саботировал работы. Им затягивались сроки, предлагались различные решения, которые явно шли во вред разработке. Тем не менее уже к 8 января 1944 года окончательный вариант Pz.Kpfw.38(t)-18 был готов. Сжатые сроки создания и необходимость максимально использовать ранее отработанные технические решения привели к тому, что характеристики машины оказались хуже, чем ожидалось. Планировалось, что максимальная скорость САУ будет достигать 50-60 км/ч, но с наличной силовой установкой достичь таких показателей оказалось невозможно.

В документах 6-го отдела Департамента вооружений разработка изначально называлась leicher Panzerjäger auf 38(t). Впрочем, к линейному Pz.Kpfw.38(t) новый истребитель танков имел достаточно опосредованное отношение. В основу конструкции легло шасси лёгкого разведывательного танка Pz.Kpfw.38(t) n.A., почти все элементы ходовой части которого были «свои». Именно наличие у Pz.Kpfw.38(t) n.A. 220-сильного двигателя Praga NR1 и стало причиной оптимистичных прогнозов максимальной скорости. Фактически же производителю пришлось использовать тот мотор, что имелся в производстве, 160-сильный Praga AE.

В отличие от Marder III и Grille, при создании которых, пусть и в модифицированном виде, использовалось шасси Pz.Kpfw.38(t), корпус нового истребителя танков строился с нуля. Конструкторы учитывали опыт разработки среднего истребителя танков Jagdpanzer IV и (отчасти) Jagdpanther. В конструкции видно и влияние машин Alkett, например, форма корпуса здорово напоминала проект модернизации StuG 40 с 70-калиберным орудием.

Поскольку элементы трансмиссии были достаточно компактными, на новой машине не требовалось делать выступ для доступа к коробке передач и тормозам. Как у Jaddpanther, лобовых листов оказалось всего два, располагались они под рациональными углами наклона. Толщина верхнего лобового листа составляла, как и у Jagdpanzer IV, 60 мм. Существенным отличием было то, что под рациональными углами наклона находились едва ли не все листы корпуса leicher Panzerjäger auf 38(t). Даже нижние бортовые листы имели наклон. Тем самым компенсировалась небольшая их толщина — 20 мм для бортов и кормы. Большой угол наклона надмоторной плиты позволил сделать моторное отделение достаточно просторным.

С Jagdpanzer IV лёгкий истребитель танков роднили также конструкция смотрового прибора механика-водителя и конструкция крыши боевого отделения. Крыша крепилась на болтах, что упрощало работу по демонтажу элементов трансмиссии. Похожим оказалось и расположение люков на крыше башни, но ввиду гораздо меньших размеров машины вторую створку люка командира пришлось делать на надмоторной плите. Отсутствовал казнозарядный миномёт в крыше боевого отделения, зато появился пулемёт MG 34 с дистанционным управлением.

В качестве основного вооружения использовалось 75-мм орудие Pak 39, такое же, как на Jagdpanzer IV. Первоначально предполагалось ставить на пушку дульный тормоз, но уже на доработанном макете он исчез. Максимально использовался опыт изготовления орудийной установки Jagdpanzer IV, общее построение оказалось тем же. Орудие крепилось на рамке с полусферической подвижной бронировкой. Снаружи она прикрывалась ещё одной бронировкой сложной формы, напоминающей подвижную часть раковины моллюска наутилуса. Часто эту бронировку ошибочно называют «свиное рыло», или Saukopfblende, но на самом деле её называли «маска-горшок» (Topfblende).

Первый вариант полноразмерного макета leicher Panzerjäger auf 38(t) был готов 24 января 1944 года. Спустя пару дней на BMM прибыла комиссия Waffenamt во главе с капитаном Томале. После осмотра в конструкцию внесли небольшие изменения, самые серьёзные переделки коснулись конструкции подвижной бронировки. Но в целом проект был одобрен и принят в работу. Уже в марте предполагалось сдать первые три опытные машины. В реальности первый опытный образец вышел из ворот BMM 1 апреля. Вскоре вслед за ним последовали ещё две машины.

Силами двух заводов.
В апреле 1944 года предполагалось выпустить 20 leicher Panzerjäger auf 38(t), в мае — 50, в июне — 100, в июле — 200, в августе — 250 машин, доведя к ноябрю объём до 400 истребителей танков в месяц. На этом рост производства не заканчивался: в феврале 1945 года выпуск должен был возрасти до 450 машин, а в марте — до 500. По этим цифрам хорошо заметно, какие надежды Управление вооружений сухопутных сил (Waffenamt) возлагало на лёгкие истребители танков. Немного уступая по ряду характеристик Jagdpanzer IV, они вместе с тем обладали таким же вооружением — и при этом обходились дешевле. По соображениям секретности новый истребитель танков обозначался на BMM как Schildau (позже Schlagenbach).

Поначалу всё шло более-менее по плану: вслед за тремя опытными машинами в апреле, как и ожидалось, было построено 20 серийных. Характерной деталью этих самоходных установок была неподвижная бронировка с развитыми боковинами, крепившаяся на большом количестве болтов.

Также эти первые серийные машины имели буксирные крюки по типу Pz.Kpfw.38(t), явно не рассчитанные на боевую массу в 16 тонн (именно столько, а не 13 изначально запланированных, весила новая САУ). Передние опорные катки истребителя танков оказались перегружены. Сурин об этих проблемах точно знал, но, разумеется, умолчал. Главный конструктор BMM продолжал тихий саботаж, аккуратно внося в конструкцию изменения, ухудшавшие характеристики машины. Он очень сильно рисковал, ведь созданные им проблемы всплыли в ходе войсковых испытаний.

Первые изменения в конструкцию машины, получившей название 7,5 cm Panzerjäger 38(t), или StuG 38(t), были внесены в мае 1944 года. Были изменены буксирные крюки, переделана бронировка орудийной маски. Внешняя подвижная бронировка стала более массивной, а неподвижная часть лишилась развитых выступов с болтами.

Чтобы решить проблему самоходок апрельского выпуска, у которых перегруз оказался особенно ярко выражен, Сурин предложил сделать в лобовом листе несколько отверстий, прикрытых листами толщиной 5 мм. Пока Waffenamt соображало, именно так со всеми 20 машинами и сделали. Тем самым инженер-конструктор сделал самоходки апрельского выпуска негодными к боевому применению. Тут уже налицо был акт открытого саботажа, но Сурину повезло. Он симулировал тяжёлый приступ, что его, собственно, и спасло.

Позже эта история вторично спасла Алексею Сурину жизнь: о том, как главный конструктор BMM русского происхождения занимался саботажем, стало известно советским органам безопасности. Потому Сурина после освобождения Чехословакии не тронули. Что же касается испорченных машин, то их отправили в учебные части, сделав пометку «не использовать в бою!»

Тихий саботаж со стороны Сурина, впрочем, не смог радикально повлиять на первоначальные планы по производству. В июне, как и планировалось, было выпущено 100 машин, а вот уже в июле произошло отставание от графика. Вместо 200 машин было сдано лишь 100, а августе — 150 вместо 250, а в сентябре — 190 вместо 300. В октябре и вовсе было сдано 133 машины вместо 350. В ноябре удалось сдать 298 машин, но и это число оказалось на 102 меньше плана. При этом ноябрь 1944 года стал пиковым в производстве машины, которая с 11 сентября 1944 года обрела своё окончательное название — Jagdpanzer 38. В декабре 1944 года при плане в 400 машин было сдано только 223, а всего за 1944 год удалось сдать 1267 Jagdpanzer 38. Цифра внушительная, но первоначально планировалось построить куда больше — 2073 штуки.

С самого начала BMM с его плохо управляемым коллективом конструкторов был не единственным заводом, на котором планировалось собирать leicher Panzerjäger auf 38(t). В Пльзене простаивало ещё одно предприятие, которое до войны являлось второй серьёзной силой в чехословацком танкостроении. Речь идёт о фирме Škoda, которая так и не смогла за несколько лет предложить немцам ничего подходящего.

В саботаже это предприятие заподозрить сложно. В отличие от BMM, где вполне осознанно использовали устаревшие шасси, Skodawerke, как называлось предприятие в немецких документах, разрабатывала и вполне передовые конструкции. Достаточно вспомнить Panzerkamfwagen T 25, который не имел никакого отношения к довоенным разработкам.

Другое дело, что эти машины не пришлись ко двору. Впрочем, немцы приняли на вооружение некоторые артиллерийские системы, разработанные фирмой, да и к танкостроению Третьего рейха Škoda была причастна. Например, здесь разрабатывались и производились элементы ходовой части для Pz.Kpfw.Tiger (P) и Pz.Kpfw.Maus. Само предприятие являлось одним из центров разработки вооружения, подконтрольных структурам СС.

График производства истребителей танков на Škoda выглядел так. Первые 5 истребителей танков планировалось построить в июле 1944 года, 50 — в августе,100 — в сентябре, 150 — в октябре, а к январю 1945 года объёмы производства должны были сравняться с BMM, дойдя до 500 штук в марте. К слову, специалисты Škoda почти с самого начала работ над новым истребителем танков имели некоторое отношение к его разработке. Ведь машина являлась продуктом кооперации большого числа фирм — 316 на территории бывшей Чехии и 117 в Германии.

Срыв первоначальных планов производства оказался результатом проблем со смежниками. К концу войны на территории Škoda находилось 1200 Jagdpanzer 38, из которых орудиями было обеспечено всего 78, а полным комплектом агрегатов — 150. У BMM имелись очень похожие проблемы. На Škoda истребитель танков получил собственное обозначение — G-13 (G — САУ, 1 — лёгкая, 3 — третий тип, предыдущими считались работы по Panzerjäger I и Marder III).

Возможности предприятия в Пльзене были явно переоценены. План удалось выполнить только в июле, затем началось сильное отставание от графика. В августе было сдано всего 20 машин, в сентябре — 30, в октябре — 59, в ноябре — 89 и в декабре —104, итого 310 машин вместо запланированных 810. Поставленная задача явно не соответствовала производственным возможностям завода.

Изменения, внесённые в конструкцию в мае 1944 года, лишь частично решили проблему перегруза носовой части. Даже в заводских условиях клиренс в носовой части машин оказывался меньшим, чем в кормовой. Улучшить ситуацию удалось в июле-августе 1944 года. Массу орудийной установки удалось уменьшить на 210 килограмм. Одновременно на неподвижной бронировке появились крепления, упрощающие демонтаж системы 2-тонным краном. Доработке подверглась надмоторная плита: в задней створке люка появился маленький лючок, что позволило командиру не открывать эту створку полностью. Также конструкторы отказались от выдвижной створки на воздухозаборнике.

Новая порция изменений была внесена в сентябре. Из войск поступали жалобы на перегруз и поломки рессор передней подвески, поэтому толщина передних рессор увеличилась с 7 до 9 мм. Был переделан обод опорных катков, а также до 32 увеличилось количество болтов, которые крепили обод. Очередной переделке подверглась орудийная установка, это был уже пятый её вариант.

В сентябре произошли первые изменения, связанные с опытом боевого применения. Оказалось, что смотровой прибор от Jagdpanzer IV уязвим: даже если снаряд рикошетировал от брони, то он ударял по выступу смотрового прибора и выводил его из строя. Срочно разработали новый смотровой прибор. Теперь перископические приборы выступали над бронёй безо всякой защиты, а сверху появился жестяной козырёк, предохраняющий от осадков и грязи. Примерно в это же время вновь была переделана конструкция опорных катков — количество болтов сократилось до 16 штук.

Ещё больше изменений произошло в ноябре-декабре 1944 года. Во-первых, небольшая переделка боевого отделения позволила увеличить боекомплект на 5 патронов к Pak 39. Во-вторых, снова была переделана орудийная установка. В-третьих, изменилась конструкция глушителя, который получил пламегаситель. В это же время изменилась конструкция ленивцев.

С конца осени 1944 года при производстве Jagdpanzer 38 использовалось несколько типов ленивцев. Кроме того, танки производства BMM и Škoda отличались друг от друга наносившимся на заводах камуфляжем.

Попытки модернизации.
Ещё на стадии подготовки к серийному производству появилась идея модернизации машины. Одним из таких проектов стал Panzerjäger 38(t) Starr (жёсткий). Данное обозначение означало, что орудие САУ лишено системы отката. Причиной его появления оказалась попытка снизить нагрузку на носовую часть корпуса. Этому способствовало и то, что уменьшилась масса бронировки артиллерийской системы. В результате боевая масса САУ снижалась на 750-1000 кг, а боекомплект увеличивался с 38 до 79 патронов.

Разработчиком системы являлась фирма Alkett. В апреле 1944 года в Starr был переделан один из опытных образцов, за ним последовала ещё одна машина, переделанная 12 мая. В сентябре 1944 года ещё 2 серийные машины были переделаны в Starr. Наконец, в декабре началось производство опытной серии из 10 Jagdpanzer 38 Starr. Последняя такая машина покинула BMM в апреле 1945 года.

Серийно производить Jagdpanzer 38 Starr предполагалось на заводе Škoda. Но оказалось, что орудие без системы отката имело меньший срок службы, да и самой машине при стрельбе наносился некоторый вред. Производства на Škoda так и не состоялось, а 8 из 10 построенных машин до конца войны находились в учебном центре в Миловице.

В начале 1945 года появилась идея установить на Jagdpanzer 38 дизельный двигатель. Похожие мысли высказывались ещё в марте 1944 года, но дальше обсуждения дело в тот раз не продвинулось. Теперь же у фирмы Tatra имелось несколько типов дизельных моторов воздушного охлаждения, в том числе и V-образный 8-цилиндровый Tatra 928. Он развивал мощность 180 лошадиных сил, то есть даже больше, чем штатный бензиновый Praga AE.

В связи с установкой нового двигателя пришлось изменять конструкцию кормовой части машины. Появился выступ в районе стыка надмоторной плиты и крыши боевого отделения. Там разместился воздухозаборник, а также новый люк командира. Дополнительный воздухозаборник появился на надмоторной плите, а в корме появился новый люк. Также был переделан глушитель. Именно в таком виде и должна была быть выпущена партия из 500 Jagdpanzer 38 Starr.

Тем временем производство Jagdpanzer 38 продолжалось. Приближение фронта сказывалось на темпах выпуска, да и чиновники Управления Вооружений явно переоценили возможности заводов. За январь 1945 года BMM сдал 289 машин, в феврале — 273, в марте — 148 и в апреле — 70. Успехи Škoda оказались куда скромнее — 145 машин в январе, 125 в феврале, 153 в марте и 47 в апреле. В общей сложности было построено 2827 машин, в том числе 2612 собственно Jagdpanzer 38. Остальные — это 14 Jagdpanzer 38 Starr, 20 Flammpanzer 38 и 181 Bergepanzer 38.

В начале 1945 года планы были пересмотрены. 1 февраля 1945 года ожидалось, что с марта по июнь 1945 года будет строиться по 350 Jagdpanzer 38 в месяц. В июле планировалось сдать 300 машин, в августе — 50, а с сентября производство должно было перейти на Jagdpanzer 38(D). Впрочем, эта машина так и не вышла за стадию проектных наработок и постройки опытного корпуса.

Выпускавшиеся в 1945 году машины мало отличались от Jagdpanzer 38 декабря 1944 года. Увеличение количества смежников привело к тому, что машины могли получить один из 4-5 типов ленивцев. Это, в свою очередь, породило заблуждение — якобы послевоенные G-13 отличались конструкцией ленивца. Также существовало не менее 2 типов траков для Jagdpanzer 38 — лили их как минимум 2 завода.

Лучшая ложка к обеду.
В ряде публикаций Jagdpanzer 38 представлена как машина с очень высокой боевой эффективностью. Нередки описания маленьких юрких машин, от крепкой лобовой брони которых снаряды отскакивали, как горох. Безусловно, это был лучший образец лёгкой противотанковой бронетехники, созданной немецкими конструкторами в годы войны. Но попробуем взглянуть на боевые возможности машины беспристрастно. Jagdpanzer 38 не был лишён ряда недостатков, некоторые из которых оказались неустранимыми.

Как уже упоминалось, машины выпуска апреля-мая 1944 года были направлены в учебные части. Туда же ушли и 100 самоходных установок июньского выпуска. Уже на этом этапе выявилась целая куча «болячек», причём некоторые из них не были вполне обычными для новой бронетехники «детскими болезнями». Серьёзная перегрузка носовой части машины стала причиной многочисленных поломок рессор подвесок передних опорных катков. Проблему удалось частично решить только в сентябре 1944 года после ввода усиленных рессор для подвески передних опорных катков, а также облегчения орудийной установки.

Другую проблему решить не удалось. Называлась она «слабый мотор». Существенное, по сравнению с исходным проектом, увеличение массы привело к тому, что удельная мощность машины составляла всего 10 л.с. на тонну. Для сравнения, Marder III поздних серий имел удельную мощность 14,5 лошадиных сил на тонну, а StuG 40 Ausf.G — 11,3 лошадиных силы на тонну. Рассказы про шустрый истребитель танков можно оставить на совести сочинителей таких историй.

Немало вопросов имелось и к боевому отделению машины. Низким Jagdpanzer 38 можно назвать с большой натяжкой. Высота САУ составляла 2,1 метра, практически столько же, сколько StuG 40 Ausf.G и более чем на четверть метра выше Jagdpanzer IV. К слову, танк Pz.Kpfw.38(t) был выше своего «потомка» меньше чем на 15 сантиметров. При этом боевое отделение истребителя танков оказалось не особенно просторным.

Из-за небольших габаритов шасси классическую для немецких САУ схему размещения экипажа (механик-водитель, наводчик и командир слева, заряжающий справа) здесь использовать не удалось. Командира пришлось размещать справа, вытиснув максимально назад, чтобы он не мешал заряжающему. В результате место командира у Jagdpanzer 38 было едва ли не худшим среди немецких истребителей танков. Единственный смотровой прибор командира размещался сзади таким образом, что, не вылезая из рубки, он мог смотреть лишь назад. Для того, чтобы смотреть вперёд, командир должен был открыть люк и, рискуя получить пулю в лоб, высунуться наружу. В распоряжении командира имелась и панорама, но чтобы её вытащить, всё равно требовалось открыть люк.

Существовала и ещё одна проблема. Корпуса Jagdpanzer 38 собирались на четырёх фирмах, две из которых располагались на территории оккупированной Чехии. Так вот, чешские корпуса, особенно те, что производились фирмой POLDI Hütte из города Кладно, отличались хрупкой бронёй. На этот раз речь шла не о саботаже — это была известная проблема чешской брони. В результате лобовая броня надёжно защищала Jagdpanzer 38 от снарядов калибра 75-76 мм, то есть американской 75-мм пушки M3 и советской 76-мм пушки Ф-34. Такую же броню изначально имела и Jagdpanzer IV.

Весной 1944 года на вооружение Красной армии стали поступать Т-34-85, а летом 1944 года американские войска впервые применили Medium Tank M4A1(76)W с 76-мм орудиями. Брони толщиной 60 мм даже под наклоном стало не хватать для надёжной защиты, поэтому у Jagdpanzer IV её усилили до 80 мм. На Jagdpanzer 38 этого уже сделать было нельзя, потому что носовая часть и так была перегружена. Более крупные и тяжёлые снаряды стали проламывать броню, и даже при рикошетах она трескалась или давала внутренние отколы.

Так, например, была потеряна машина, ныне находящаяся в парке «Патриот». Судя по всему, в её борт попали из крупнокалиберного пулемёта. Пробития не произошло, зато образовались вторичные осколки, которые, судя по всему, поразили механика-водителя.

Ближе к концу войны проблемы появились и у немецких корпусов. Повышенная хрупкость стала присуща и им. По этой причине на красивые графики со сравнением дальности пробития Jagdpanzer 38 и его оппонентов на поле боя стоит смотреть с определённой долей скепсиса.

В боевые части Jagdpanzer 38 стали поступать только в первой декаде июля 1944 года. Машины поступали в подразделения при пехотных либо панцергренадерских соединениях. Не просто так поначалу их называли Leichtes Sturmgeschütz auf 38(t) (Leichtes Sturmgeschütz — «Лёгкое штурмовое орудие»). Такое обозначение в различных вариантах использовалось вплоть до лета 1944 года. Безусловно, противотанковые функции для этой САУ являлись приоритетными, но рассматривалась она и как средство поддержки пехоты. Крепкий лоб у этой машины появился неспроста: он был нужен для непосредственного сопровождения пехотных подразделений на поле боя, тот же Marder III этого делать не мог.

Первыми новые машины получили 731-й и 743-й дивизионы истребителей танков, в каждый попало по 45 машин. После этого данные машины никогда не поступали в таком количестве в одно подразделение. С августа типичным формированием стала батарея штурмовых орудий при противотанковом дивизионе пехотной дивизии. Формировалась она по штату KStN 1149 от 1 февраля 1944 года. Разумеется, имелись и отступления от данного штата, например, 31 Jagdpanzer 38 получил 741-й противотанковый дивизион. Но именно батареи штурмовых орудий численностью 14 либо 10 машин оказались наиболее типичными формированиями для машин этого типа.

Одним из первых новые машины в бою применил 743-й дивизион истребителей танков. Случилось это в августе 1944 года, во время Варшавского восстания. Полякам удалось подбить и захватить три таких машины, одна из них получила имя собственное «Хват» (Chwat).

В войсках Jagdpanzer 38 приняли хорошо. Батареи при противотанковых дивизионах хорошо зарекомендовали себя. Правда, зафиксированные в немецких документах результаты их работы можно смело делить на два. Например, в одном отчёте утверждается, что этими машинами было уничтожено 2 ИС-2 с дистанции 800 метров. При всём желании Jagdpanzer 38 такого сделать не мог, даже по немецким схемам дистанция гарантированного поражения составляла всего 100 метров.

Основным противником лёгких истребителей танков были Т-34, против которых Jagdpanzer 38 были действительно эффективным средством. Справедливо это и в отношении Medium Tank M4 с 75-мм орудиями. Хвалили машину в том числе и за низкий силуэт, правда, как уже упоминалось, на фоне StuG 40 и Jagdpanzer IV эта машина не была такой уж низкой. Поступали положительные отзывы и в адрес пулемёта с дистанционным управлением.

Из недостатков, помимо вызванных вышеупомянутым перегрузом переда машины, стоит упомянуть очень маленькие углы горизонтального наведения орудия. Этим, впрочем, страдали многие немецкие истребители танков. Из-за этого экипажу приходилось постоянно держать двигатель включённым, что ухудшало возможность узнать о приближении противника по шуму мотора и гусениц. Поступали жалобы на поломки коробок передач и механизмы поворотов. Свою лепту вносила и низкая удельная мощность, особенно на бездорожье.

Тем не менее солдатам и офицерам в боевых частях машины понравились. Именно в их среде родилось прозвище, под которым машина известна больше всего — Hetzer (немецк. «гончая»). Оно никогда не было официальным обозначением, но, как писал 4 декабря 1944 года Гудериан, именно так машину называли в войсках. В отличие от «прижившихся» и на официальном уровне Hummel, Wespe или Nashorn, обозначение Hetzer так и осталось неофициальным. Об этом красноречиво говорит переписка, в том числе и трофейная.

Осень-зима 1944 года для Jagdpanzer 38 стали пиком карьеры. По мере насыщения Красной армии танками Т-34-85, а американской армии — Medium Tank M4 с 76-мм пушками боевая эффективность немецких лёгких истребителей танков неуклонно снижалась. Часто этим машинам приходилось иметь дело с пехотой антигитлеровской коалиции, а она в начале 1945 года уже имела весьма эффективные противотанковые средства. Особенно это касается американцев, имевших на вооружении ручные противотанковые гранатомёты.

Многочисленные фотографии подбитых пехотой Jagdpanzer 38 с проломами в бортах являются лишним тому подтверждением.

Переоценивать Hetzer не стоит. Фактически это был эрзац-вариант StuG 40, и, как большинство подобных образцов, по целому ряду важных характеристик он уступал прототипу. Главным плюсом Jagdpanzer 38 оказался сам факт наличия этих машин. За год немцы построили их ненамного меньше, чем всех истребителей танков на базе Pz.Kpfw.IV вместе взятых. Недорогие (всего 54 тысячи рейхсмарок за штуку) машины чешского производства оказались весьма кстати. Палочкой-выручалочкой для вермахта они не стали, но на заключительном этапе Второй мировой войны создали немало проблем армиям союзников.