По следам минской знати

Одним из наиболее абсурдных мифов современности является довольно распространённое среди обывателей ошибочное представление о том, что у белорусов не было своей элиты. На белорусских землях якобы господствовали литовские князья, польская шляхта и российское дворянство. Однако при более пристальном взгляде на историко-культурное наследие страны становится очевидным то, что местная аристократия не только играла заметную роль в общественной жизни, но и по ряду позиций могла запросто дать фору своим зарубежным соплеменникам.

Дворянские усадьбы, как и магнатские резиденции, сыграли большую роль в развитии белорусской культуры ХVIII – первой половины XIX в. При не слишком интенсивном развитии городов, усадьбы с их многотысячными библиотеками, огромными архивами, любительскими театрами, оркестрами, семейными галереями, с коллекциями художественных произведений европейских и местных мастеров выполняли функции культурно-просветительских центров, вернувшиеся к ним и в наши дни.

К примеру, в самом центре белорусской столицы, на площади Свободы, стоит интересное сооружение желтоватого цвета с балконом посредине. Этот дворец барочного типа был возведён в 1775 году и является одним из немногочисленных зданий, уцелевших в Минске после Второй Мировой.

Былая усадьба Пшездецких в Минске

Первым владельцем и основателем сего архитектурного творения был ясновельможный граф Михаил Пшездецкий, подканцлер ВКЛ, который в 1799 году продал его зажиточному аптекарю Андрею Станкевичу за 40 тысяч польских злотых, имевших тогда хождение на территории Беларуси. Между прочим, в эквиваленте это равноценно 120 килограммам серебра, что в свою очередь исчисляется пятью тысячами серебряных талеров ВКЛ. Сегодня рыночная стоимость у нумизматов одного талера весом 23,38 грамма серебра составляет порядка 200 долларов США. В совокупности получается, что дворец может быть оценен в один миллион долларов!

Третьим хозяином дворца стал меценат Юрий Кобылинский, после которого имением распоряжался городской голова Леопольд дель Паце. После революции дворец использовали под административные службы, в частности, первый этаж занимало Минское дворянское депутатское собрание. В советское время там находился военкомат. И наконец, после реконструкции в 2012 году во дворце открылась художественная галерея народного художника БССР и СССР Михаила Савицкого.

Интерьер усадьбы Пшездецких

Примечательно, что здание дворца ранее уже использовалось под музей. Юрий Кобылинский, который приобрел здание в 1826 году, был страстным коллекционером. Во дворце можно было увидеть картины различных художников, старинные книжные издания, древние манускрипты, оригинал Статута Великого Княжества Литовского, аутентичную карту Христофора Колумба, коллекции минералов и монет, античные древности. Частный музей Кобылинского фактически стал первым городским музеем.

Само здание ни разу не перестраивалось: деревянные окна, двери, каменные и деревянные полы, печи сейчас находятся в тех же местах, где были несколько столетий тому назад. Одна из отличительных черт дворца – анфиладная система помещений. Это значит, что можно пройти сквозь все комнаты по кругу и в итоге вновь оказаться в гостиной. Когда велись реставрационные работы, на втором этаже была обнаружена часть фресок XVIII века. Также, согласно инвентарной описи 1851 года, во дворце было 14 голландских печей из глазурованных изразцов и 6 голландских печей из белых изразцов. Во время войны все печи были разрушены, затем реконструировали лишь одну. Сейчас в нескольких залах дворца воссоздан интерьер городской усадьбы XIX века, остальная часть используется под экспозицию картин Михаила Савицкого.

В усадьбе Пшездецких

Еще одна старинная усадьба белорусских аристократов расположена в пяти минутах ходьбы от площади Свободы, за Дворцом Республики. Это построенный в конце XVIII века в стиле классицизма дом-музей семьи Ваньковичей. Одноэтажное прямоугольное в плане строение накрыто высокой вальмовой крышей с мансардой в центре. Кстати, под зданием находятся каменные подземелья XVII ст., приспособленные под подвал. Здесь во время раскопок были найдены: черепица конца XVIII в., которой был покрыт дом, осколки керамических, железных и стеклянных изделий того времени.

Благородный род Ваньковичей стал известен с XV века, а одним из наиболее ярких его представителей был живописец Валентий Ванькович, как раз и гостивший в данной усадьбе у двоюродного брата Эдварда. Кисти Ваньковича принадлежат портреты А. Пушкина, П. Вяземского, В. Жуковского, в числе его друзей были композитор С. Монюшко и драматург В. Дунин-Марцинкевич. Творческие успехи Ваньковича широко освещались в тогдашней российской прессе. А создание хрестоматийной картины "Адам Мицкевич на скале Аюдаг" принесло художнику мировую славу. Ванькович прожил 42 года и умер в Париже в расцвете творческих сил, оставив после себя громадную галерею превосходных романтических работ, из которых, к сожалению, пока лишь одна находится на его родине, в Беларуси.

Дом Ваньковичей в Минске

В 2000 году, к 200-летию со дня рождения выдающегося живописца, дом-музей был открыт после реставрации. Была восстановлена первоначальная коридорно-анфиладная система здания и интерьеры некоторых помещений. Основываясь на изобразительном и литературном материале, удалось воссоздать обстановку кабинета и парадной гостиной, «чайной» комнаты. Ваньковичи и их ближайшее окружение коллекционировали произведения декоративно-прикладного искусства, живопись европейских и местных художников. Все предметы в гостиной – произведения искусства: наборного дерева комод и овальный столик, лампа ХIХ в., мраморные скульптуры итальянских и французских мастеров.

Портрет Валентия Ваньковича

В трех залах жилой части господского дома разместилась портретная галерея. Представители разных слоев шляхты – от магнатов до мелкопоместной, их жены и дети навсегда застыли на этих полотнах, которые существенно дополняют представление о костюме, прическах, быте зажиточных жителей белорусских земель конца ХVIII – первой половины ХIХ вв.

Как и в былые времена, здание выполняет функцию художественного салона – периодически здесь проходят вечера романсов и камерной музыки. Рядом с усадьбой установлен памятник знаменитому жильцу этой аристократической обители.

Совсем иную миссию обрело в настоящее время другое поместье знатного семейства – двухэтажная усадьба Ваньковичей в столичном районе Слепянка. Не реконструкцию данного усадебно-паркового комплекса XIX века, по слухам, было затрачено более 10 миллионов долларов, и сейчас он в основном служит местом проведения банкетов. Десяток ресторанных залов оформлены в абсолютно разных стилях, а цены в меню данного досугового комплекса премиум-класса слегка шокируют даже обеспеченных посетителей.

нтерьер дома Ваньковичей

А ведь когда-то в родовом имении Ваньковичей было несколько залов, салонов, располагалась библиотека с архивом, столовая с каминами и кафельными печами. А главный бальный зал и вовсе поражал воображение: он был богато декорирован, его стены украшали картины, потолок — бронзовые люстры. Разумеется, не обошлось без канделябров, подсвечников, дубовых панелей в отделке стен и прочих атрибутов роскоши.

Каменный господский дом и один из флигелей когда-то именовались дворцом. Всего же флигелей было два, по обе стороны от дома. А окружал постройки парк площадью 14 га, плавно переходящий в сосновый массив.

Дом располагался в живописном парке, перепланированном в 1896 году. На речке Слепянка был сооружен каскад плотин и водопадов. Имелся и большой пруд. Однако потом все это хозяйство было запущено. А при строительстве Слепянской водной системы был уничтожен садово-парковый комплекс.

Усадьба Ваньковичей в Слепянке

При Советской власти усадьба меняла хозяев, как перчатки. Сперва на базе имения был создан совхоз, и в здании дома Ваньковичей расположилась картофелеводческая станция НИИ имени Ленина. В послевоенные годы здесь же работала офицерская школа НКВД. Чуть позже ее сменила администрация Минского парниково-тепличного комбината. Кстати, по ходу проведения во второй половине 1950-х годов реконструкции здания были полностью утрачены элементы декоративных интерьеров, уничтожены кафельные печи и камины, изменена планировка.

В 1960-1970-х бывшая усадьба использовалась как общежитие и клуб. А потом дом наконец-то был взят под охрану государства как памятник истории и культуры. Но фактически долгое время стоял бесхозным.

В 2009 году появился частный инвестор, взявший курс на превращение памятника архитектуры в досуговый комплекс с ресторанами премиум-класса, бальным залом, винным погребом и крытой летней верандой. Так что дух творческой элиты XIX века сменился нынче разудалой атмосферой закрытых вечеринок для VIP-персон.

В совершенно противоположном состоянии, а именно – безлюдности и заброшенности, – пребывает сегодня усадьба под названием Белая дача, расположенная в столичном микрорайоне Курасовщина. Это оригинальное и не слишком широко известное даже коренным минчанам сооружение в стиле неоклассицизма построено в конце XIX века и стоит на высоком холме в окружении пейзажного парка.

Усадьба в Белой Даче

Судя по замыслу создателей, дача имела довольно оригинальную планировку. Через парадный вход можно было попасть в переднюю, из нее – в столовую, к которой примыкали спальня, гостиная и кабинет, летняя веранда. Из гостиной был выход на открытую террасу. С северо-западной стороны находились основные хозяйственные помещения: кухня, комната для прислуги и кладовая. Между кухней и прихожей размещена лестница, ведущая в башню. В северо-западной части передней был выход на «зимний балкон», украшенный витражами. Позднее на вершине башни была сделана наблюдательная площадка с кованым фигурным ограждением, кроме того, был частично изменен декор фасадов здания.

Существует несколько версий возникновения усадьбы. Согласно одной из них, усадьба была во владении у помещика Курасова, который построил деревню Курасовщину, в дальнейшем присоединенную к Минску. Однако о помещике не упоминается ни в одном из исторических источников, что породило и иные версии возникновения постройки. В частности, о том, что к ее созданию приложили руку либо начальник Либаво-Роменской железной дороги и меценат Н. Ададуров, либо исследователь в области естественных наук М. Рогов.

Доподлинно известно лишь то, что, согласно инвентаризации недвижимого имущества Минска 1910 года, участок земли площадью 9 десятин и 22 квадратные сажени, ограниченный с трех сторон рекой Лошанкой, Курасовской дорогой и дорогой, ведущей в деревню Брилевичи, на котором сейчас располагается Белая дача, принадлежал некоей Валентине Молодецкой. Кстати, еще ранее этими землями владел далёкий пращур писателя Фёдора Достоевского – Стефан Достоевский, служивший городским писарем.

В период Русско-Японской войны (1904–1905 гг.) здесь находился госпиталь, раненых в который доставляли специальными санитарными поездами по проходившей рядом узкоколейке. В начале 1920-х годов Белая дача была национализирована и передана сельскохозяйственной школе, в 30-х гг. – выступала в качестве экспериментальной базы Института почвоведения и агрохимии, а также излюбленного места отдыха представителей руководства БССР, во время Второй Мировой войны там орудовал немецкий штаб, а в конце 1940-х годов прошлого века – жил известный белорусский художник-пейзажист Витольд Бялыницкий-Бируля, чьи картины с видами местного парка можно нынче увидеть в Третьяковской галерее.

С 1990 года в здании находился Центр белорусского фольклора. Сегодня зданием распоряжается администрация Октябрьского района Минска. Представители оной инициировали здесь ряд отнюдь не безукоризненных реставрационных работ, которые так и не завершены, более того – для каких нужд в дальнейшем предполагается задействовать старинную усадьбу, так толком и не оповещается. Здание используется под склад, а могло бы служить культурным центром совсем не избалованного подобными учреждениями микрорайона.

Усадьба в Лошице

Если двигаться из Курасовщины вдоль русла протекающей тут речки Лошицы на северо-восток, можно попасть в парк, который тоже называется Лошицким. А находящаяся в нём усадьба имеет поистину легендарную историю и, к тому же, окутана мистическим шлейфом.

Первое же письменное упоминание об этой местности историки связывают с 1557 г. Согласно старинным летописям, изначально владельцами данного феодального имения были князья Заславские - потомки Гедимина, заложившего основу для создания Великого Княжества Литовского. Позднее тут размещались Лошицкий Двор князя Толочинского, Сухая Лошица князя Одинцова, Лошица Горностаевская и другие усадьбы. После них здешними землями владели князья Друцкие-Горские, потомки знаменитого полоцкого князя Всеслава, прозванного Чародеем за его невероятные подвиги, а с конца XIX в. Лошица перешла к Прушинским.

Королевский генерал-адъютант, кавалер многих польских орденов, Станислав Прушинский превратил старую усадьбу в огромную резиденцию. В это время здесь перебывало много высоких гостей, в том числе последний король Речи Посполитой Станислав-Август Понятовский и российский император Павел I.

Но наибольшая слава пришла к имению в Лошице при Евстафии Любанском, представителе женской линии Прушинских, поселившемся здесь в 1884 году.

Новый владелец имел обширный круг интересов и был прекрасно образован. Кроме широкой государственной и хозяйственной деятельности, он был известен и некоторыми чудачествами. В частности, являлся азартным пропагандистом велосипеда и главой Товарищества минских велосипедистов. Любанский построил в Лошице несколько доходных предприятий: две мельницы, крахмально-паточный цех, винокуренный бровар, кирпичный заводик (благодаря которому, кстати, обнес обширную территорию кирпичной стеной, остатки которой существуют и по сей день). Много энергии пан Евстафий тратил и на обустройство парка, в котором было насажено немало экзотических растений.

Флигель в Лошице

Большинство деревьев поражает своей могучестью: двух-, трехствольные, в три обхвата и шире. Попадаются редкие экземпляры: молодой плодоносящий маньчжурский орех посреди пня-великана, дерево, укоренившееся в поваленном стволе. Жизненная сила многих из них просто поражает. Например, на две трети разрушенный пень продолжает питать выросший на оставшейся от него коре ствол огромного дерева. Само место, из которого этот ствол растет, напоминает корни, сползающие по коре вниз. Когда распилили старую липу, поваленную ветром, и подсчитали число колец, оказалось, что дереву около 250 лет!

Кроме всего прочего, есть еще в Лошицком парке так называемый обручальный дуб. Точнее, нижняя часть дуба – само дерево погибло во время урагана: в него ударила молния и ствол обрушился. Согласно преданию, в далёком 1580 г. в честь обручения своей дочери князь Друцкий посадил три дуба. Один – чтобы молодые всю жизнь любили друг друга, второй – чтобы у них было здоровое потомство, третий – чтобы им сопутствовала удача. Несмотря на то, что до сего момента уцелела лишь небольшая часть одного из трёх дубов, люди по-прежнему продолжают приходить к этому импровизированному алтарю с просьбами о здоровье, любви и благополучии.

Усадьба в Лошице

Вообще, с точки зрения экологии Лошица уникальна: ученые утверждают, что именно здесь проходила граница ледника, благодаря чему парк славится небывалым количеством почвенных типов, составляющих половину всех известных в Беларуси, а также биологических видов (деревьев, кустарников, трав, насекомых, животных и птиц). Окружающий ландшафт необычайно красив. Возвышенности, открывающие взору широкую перспективу - зеленые луга, извилистую речку, обрывы и низины с болотцами, поросшими камышом.

Композиционно парк представляет собой систему четырех старых полян, доминантой которых является усадебный дом, грандиозное переустройство которого осуществил Евстафий Любанский. А сподвигла его к этому любовь к супруге - дочери главы мозырской шляхты Ядвиге Киневич, которой впоследствии было суждено сыграть роковую роль в истории Лошицы.

Благодаря Любанскому одноэтажная постройка на берегу превратилась в изящную резиденцию в стиле модерн. К деревянному дому XVII века был пристроен новый каменный корпус. Дом стал не только удобным, но и красивым - деревянные резные детали придали ему особую эстетику. Внутренняя отделка соответствовала тогдашним понятиям о роскоши: стены облицованы дубовыми панелями, печи и камины выложены удивительного достоинства изразцами.

Для вестибюля был выбран английский стиль, для коридора и лестничного объема – помпейские росписи. Оформляя библиотеку и столовую, использовали элементы ренессанса, а гостиные были выдержаны в нарядном рококо. Не последнюю роль в убранстве покоев сыграли кафельные печи. Их в доме было несколько. Центральное место занимал камин, произведенный в Риге по немецким образцам. После перестройки Лошицкая усадьба упоминалась в европейских альбомах как одна из самых элегантных.

Граф Чапский - минский градоначальник

Но, несмотря на значительное благоустройство быта, семейная идиллия разрушилась в роковом для Российской империи 1905 году. Красавица Ядвига была моложе супруга на 17 лет, слыла женщиной импульсивной и любвеобильной. Ей даже приписывали романы с минскими градоначальниками Александром Мусиным-Пушкиным и Каролем Чапским. Хотя местные жители рассказывали, что Ядвига воспылала страстью вовсе не к ним, а к красивому молодому человеку (то ли гусару, то ли простому панскому служащему), которого встретила на балу по случаю дня рождения. А вскоре разыгралась трагедия.

Что именно произошло в злополучную ночь, так до конца и не понятно. Известно лишь, что в темноте Ядвига Любанская спустилась по обрывистому берегу к реке (тропинка сохранилась по сей день) и, судя по всему, села в лодку. Наутро последнюю хозяйку лошицкой усадьбы нашли уже мертвой недалеко от перевернутой посудины.

По одной из версий, красавица утопилась в реке из-за того, что о ее любовном романе поползли слухи по всему городу, и она не вынесла позора. По другой - Ядвига якобы уже ждала от своего возлюбленного ребенка. Еще одно объяснение произошедшему исходило от брата Ядвиги, который утверждал, что она страдала от головокружений и нервных расстройств, что могло привести не к самоубийству, а к несчастному случаю.

Как бы там ни было, Евстафий очень страдал от гибели жены, он зачем-то приказал заложить кирпичами окно в комнате Ядвиги и забальзамировать ее тело, а также посадил последний из парковых раритетов - манчжурский абрикос - недалеко от места ее гибели. В 1912 году Любанский уехал на Кавказ и вскоре там умер. А рядом с абрикосом, в дни его цветения, совпадающие с полнолунием, нередко разгуливает призрак Белой Дамы, которую считают неупокоенной душой Ядвиги. И это далеко не единственное лошицкое привидение!

В туманные вечера появляется тут и белая лошадь. Существует поверье, что именно в Лошице Всеслав Чародей дал отпор киевским Ярославичам. Во время сечи в коня князя попала стрела, да и сам князь был ранен. Лошадь мужественно вынесла хозяина с поля битвы ценой собственной жизни. Теперь вот периодически бродит в неосязаемой форме вдоль речки.

Экстрасенсы утверждают, что в Лошице существует некая аномальная зона. Оно и немудрено – столько печальных событий происходило в здешних окрестностях. Так, например, в 1930-е годы прошлого века советские вандалы взорвали находящийся в местной часовне фамильный склеп хозяев, а свинцовый гроб с останками Ядвиги Любанской отправили на переплавку для аккумуляторов машинно-тракторной станции. Останки умершей, равно как и других представителей династии Прушинских, при этом были сперва захоронены неподалеку, а затем разграблены.

Во времена сталинских репрессий здесь, у огороженного колючей проволокой Черного яра, часто слышались выстрелы и стоны людей. Доподлинно известно, что в бывшем доме мельника чекисты организовали школу по подготовке своих диверсионных бригад. Во время войны в Лошице обосновались важные фашистские чины, а в конце прошлого века на тёмных аллеях парка орудовал маньяк, убивший несколько женщин… В общем, мрачный шлейф драматичных лошицких историй весьма длинный, и его не удается полностью замаскировать даже масштабной реконструкций усадебно-паркового комплекса, превратившего таинственную Лошицу в место массовых гуляний и развлечений.

садьба в Прилуках

Не менее самобытным по атмосфере и культурно-историческому наследию являются ладшафтный парк с дворцом, расположенные в деревне Прилуки. Сейчас это практически пригород разросшегося Минска, а когда-то Прилуки были обособленным местечком, известным в письменных источниках с 1567 года. Именно тут, при так называемом «Екатерининском такте», располагалась первая почтовая станция на пути из Минска в Новогрудок. А в середине XVII века одна из владелиц поселения, Анна Статкевич (урождённая Огинская), с благословения киевского метрополита Петра Могилы основала в здешних окрестностях православный монастырь, просуществовавший до 1740 года. Новые владельцы усадьбы - Ивановские - перестроили монастырь в замок. К этому же времени относится и появление легенды о привидении, обитавшем там - истории, вдохновившей белорусско-польского поэта Антония Эдварда Одынца на создание баллады о заколдованном замке.

В 1815 году от Ивановских по женской линии Прилуки перешли к Франтишку Ошторпу, минскому губернскому маршалку шляхты, а после того, как тот утонул в Свислочи в 1851 году, к его зятю Антону Горватту. Именно Горватт и повелел перестроить "заколдованный замок" в романтический дворец неоготического стиля, заложить парк и большую оранжерею, возвести башню с часами и целый комплекс хозяйственных построек. Огромный парк условно делился на 2 части: старый итальянский и пейзажный. Особо следует отметить въездную браму. От нее к дворцу вела широкая аллея, длина которой равнялась 365 шагам. Сейчас от старой посадки сохранилось всего лишь шесть лип.

Прилуки

А когда-то деревья, посаженные в метре друг от друга, смыкались кронами и превращали аллею в живой коридор. Перед самым дворцом располагалась изящная клумба с фонтаном.

В разное время в стенах усадьбы проживали представители знатных родов, среди которых было немало незаурядных личностей. В частности, тут бывал Михаил Клеофас Огинский, автор знаменитого полонеза (Прилуки принадлежали его дяде). Особый след в местной истории оставили магнаты Вишневецкие. Существует поверье, что один из владельцев здешнего поместья - Томаш Вишневецкий - коллекционировал мумии своих врагов: забальзамированные трупы с целью устрашения реальных и потенциальных соперников выставлялись в стеклянных гробах на всеобщее обозрение.

Возможно, это всего лишь выдумка крестьян с целью выставления и без того своенравного пана еще более жестоким, тем не менее, именно при нём близ усадьбы появилась неизвестная могила. А поблизости иногда видели призрак пропавшей пани Сесилии, якобы изменившей мужу. Не «сиделось», как утверждают сказания, на том свете и Фердинанду Вишневецкому. Частенько он покидал фамильный склеп, и если двери дворца по какой-то причине были не заперты, то проникал внутрь и бродил по коридорам, пугая обитателей скрипом половиц и стуком болтающейся сабли.

В 1868 году дворец частично сгорел. Его купил граф Эмерик Гуттен-Чапский, которому также принадлежали и ближайшие фольварки – Атолино, Аннополь, Волчковичи, Скориничи, Самуэлево, Станьково.

Граф восстановил дворец в прежнем стиле неоготики. Оригинальное двухэтажное здание с низким цокольным этажом, сводчатыми перекрытиями с двуъярусными шестигранными декоративными башнями можно лицезреть и в наши дни. Внутреннее оформление дворца по меркам тех времён было сравнительно скромным, выделялся лишь красивый паркет, в парадных комнатах было много лепнины, салон украшал гарнитур в стиле Людовика XV, картины и портреты, имелась богатейшая библиотека в несколько тысяч томов, в основном на французском, немецком и английском языках.

Прилуки зимой

Во время Второй Мировой войны здесь располагался загородный дом гауляйтера Беларуси Вильгельма Кубе. После же её окончания дворцу в Прилуках в определённой степени повезло, поскольку он, в отличие от множества аналогичных памятников, избежал разрушения. В старинном имении разместился Научно-исследовательский институт охраны растений, который с тех пор и поддерживает здание и окружающие его постройки в более-менее пристойном состоянии.

Живописные окрестности Прилук привлекают не только туристов, но и киношников. Ещё в 1926 году режиссером Юрием Таричем здесь снимался первый белорусский национальный фильм «Лесная быль». Примечательно, что в этой киноленте самих себя сыграли былые руководители БССР: И. Адамович, В. Кнорин и А. Червяков. Остается только пожелать, чтобы нынешнее руководство страны когда-нибудь перенаправило свой энтузиазм с возведения Ледовых дворцов и новых резиденций на восстановление памятников старины, обладающих большим туристическим потенциалом.