Клеймение преступников в Российской империи

Хотя клеймение почему-то считается одной из древнейших традиций, восходящей еще к тотемному поклонению ( как и нанесение татуировок ), на Руси людей клеймить стали лишь с 1270 года. Тогда в Новгороде было постановлено ворам, пойманным на краже более полугривны, ставить клеймо на щеку.
В целом это было очень непопулярное на Руси наказание. Ни в Судебниках, ни в Уложении ( Своде законов ) Государя Алексея Михайловича о клеймении не говорится ни слова. Очевидно, что это наказание противоречило русской национальной традиции и вплоть до времен Петра Первого применялось довольно редко и всякий раз в виде исключения.



Так, по решению суда в 1637 г. словом "ВОРЪ" заклеймили фальшивомонетчиков, осужденных по следствию на Московском монетном дворе. Особым указом от 19 мая 1637 г. разрешалось клеймение двух типов : литерами "Р", "З", "Б" - за разбой и литерами "Т", "А", "Т" - за татьбу ( кражу ). Однако, не сохранилось указаний на то, что подобное клеймение стало широко пракитковаться.
В 1662 г. литерой "Б" ( что означало "бунтовщик" ) были клеймены участники беспорядков в столице ( т. н. "денежного" бунта ).
Петру Первому очень понравилось виденное им в Европе клеймение. В своих законодательных постановлениях Император широко обращался к этой каре, совершенно точно указав те категории преступников, которые подлежали ей. Известно, что клеймению в щеку подверглись в 1698 г. все стрельцы, отправленные в ссылку, хотя в точности неизвестно, какую именно литеру им ставили. С 1703 г. клеймить ( "пятнать" ) начали всех воров, не совершивших убийства. С 1746 г. клеймить стали всех преступников, дабы облегчить их опознание в случае побега.
Следует сказать, что клеймение не было самостоятельным наказанием ; оно всегда применялось вкупе с сечением, ссылкой и т. п. Кроме того, известен случай, когда клеймение вообще было использовано в качестве превентивного наказания : в 1712 г. на руки рекрутам был наложен знак креста, чтобы облегчить их опознание в случае побега. Этот случай нельзя не признать совсем уж диким - даже самые бесчеловечные крепостники никогда не клеймили своих рабов как скотину. В данном же случае "великий преобразователь" и "отец Отечества" обошелся с новобранцами точно с уголовными преступниками ( налицо, можно сказать, презумпция виновности : человек еще не совершил преступления, а его уже поспешили признать виновным и наказать ).
Первое время при Петре преступников клеймили тавром с изображением двуглавого орла ( это называлось "орлить" ). Известно, что в начале 18-го столетия в России существовала практика клеймения спины осужденного т. н. "городовым тавром", т. е. литерой, соответствовавшей определенному городу. В случае обнаружения на теле преступника такого клейма личность человека м. б. установить посредством письменного запроса в канцелярию того города, где клеймо было поставлено. Теоретически это позволяло довольно просто идентифицировать людей, "не помнящих родства", своеобразной категории преступников, которых сейчас юридическим языком называют "лицами, склонными к побегу". Неизвестно как выглядели "городовые клейма", были ли это литеры ( т. е. буквы ), или же гербы городов или некие условные символы. Также неизвестно какие именно города удостоились права получить свои особенные клейма. Практика клеймения спины "городовым тавром" не прижилась и от нее довольно быстро отказались. Нельзя в точности сказать, почему это случилось, но можно предполагать, что надежд на быструю идентификацию преступников "городовое клеймо" не оправдало.

При Екатерине Второй клеймение становится уже для каждого преступника особым ; кроме того, в это же время оно стало рассматриваться как вполне самостоятельное наказание. За одни и те же преступления могли заклеймить по - разному : так, в 1762 г. фальшивомонетчик Сергей Пушкин получил на лоб литеру "B" ( вор ), а в 1794 г. майор Фейнберг и барон Гумпрехт за аналогичное преступление - следующую совсем уж диковинную аббревиатуру : "В. С. Ф. А." ( что расшифровывалось как "вор и сочинитель фальшивых ассигнаций" ). В 1766 г. самозванца Кремнева клеймили литерами "Б" и "С". Эти клейма, означавшие "беглец" и "самозванец", были наложены преступнику на лоб. Проходивший с ним по одному делу священник Евдокимов был заклеймен литерами "Л" и "С", что означало "ложный свидетель". Убийцы стали получать на правую руку литеру "У" ( "убийца" ), причем клеймились как мужчины, так и женщины. А в 1782 г. регистратор Шацкий за должностной подлог получил на правую руку литеру "Л" ( "лжец" ).
Особые литеры были использованы для клеймения пугачевцев : "З" - "злодей", "И" - "изменник", "Б" - "бунтовщик".
Вначале для клеймения использовали "горячее тавро", и эта процедура напоминала клеймение скота : на жаровне докрасна раскалялась печать ( тавро ) и палач с силой ударял ею по лицу осужденного. С начала 18 столетия клеймение раскаленным тавро прекратилось. Вместо этого стали использовать пластины с иглами : палач накладывал их на те участки тела, которые следовало заклеймить, после чего ударял по ним кулаком или деревянным молотком. Получившиеся глубокие раны немедленно натирались черным порохом ; порошинки, попадая глубоко под кожу, оставались там уже навсегда, придавая клейму бурый цвет. Такое клеймо невозможно было удалить или обесцветить. В начале 19 - го столетия от использования черного пороха для этих целей отказались и перешли на высушенную смесь охры и чернил.

Известен случай признанного Властью ошибочного клеймения. Произошло это в 1804 г., когда выяснилось, что по делу об убийстве невинно осуждены на работу в Нерчинских рудниках два человека. Оба подверглись вырыванию ноздрей, сечению и наложению клейм. За невинно пострадавших ходатайствовал граф С. Румянцев. Министерство внутренних дел снабдило освобожденных особыми документами, в которых были сделаны записи о "недействительности" наложенных клейм и полной невиновности их обладателей. Кроме того, по указу Императора Александра Первого оба невинно пострадавших человека получили вольные.
В 1824 г. адмирал Мордвинов поставил в Государственном Совете вопрос о прекращении клеймения преступников и порке их кнутом. В своей замечательной речи, явившейся, безусловно, выдающимся образчиком высокой русской словесности, адмирал образно и волнующе охарактеризовал порочность традиции клеймить лицо преступника : "Лицо человека Всевышний Творец ожитворил чувствами души и знамением ума. Поэтому не должно лицу быть местом поругания !". После обсуждения доклада адмирала Мордвинова Государственный Совет постановил отменить клеймение лица преступников и их наказание кнутом. За это предложение проголосовали 13 членов Гос. Совета, против - 4, воздержался - 1.
Однако, постановление Государственного Совета не отменяло клеймение каторжан как таковое. После 1824 г. клейма начали ставить на лопатке и предплечье. Специальная инструкция, т. н. "Наставление медицинского совета о наложении и сохранении клейм" следующим образом регламентировало этот момент : "Место наложения знаков. Знаки накладываются : а ) на правой руке на предплечии ( antibrachium ), на два поперечных пальца ниже локтевого сгиба, с наружной стороны на толстой мясистой части на общем начале разгибающих руку мускуслов ( initium commune musculorum exstensorum ) <... > б ) на правой лопатке, отступая на поперечный палец вниз от ощущаемой под внешними покровами части лопатки ( spina scapulae ) и на поперечный палец к наружи от заднего края лопатки ( m. posterior scapulae )".
Комитет господ Министров ( так называлось в те времена Правительство Российской империи ) на особом заседании 10 мая 1839 г. рассмотрел вопрос об орудиях телесных наказаний и снабжении таковыми всех экзекуторов государства. Принятое постановление унифицировало все пыточные инструменты, к каковым отныне стали относиться кнуты, плети, притяжные ремни с кольцами ( для подвешивания человека на дыбе ) и штемпеля для клеймения. Все прочие орудия пытки - щипцы, тиски и т. п. - были запрещены и подлежали безусловному уничтожению. Это же постановление обязывало столичную Управу благочиния, ведавшую тюрьмами, изтготовить потребное количество штемпелей, из расчета 3 комплекта на каждую тюрьму России. В следующем году все тюрьмы Империи были оснащены этими штемпелями, которые получили по году изготовления название "образца 1840 г." Каждый набор состоял из трех стальных литер "В", "О" и "Р" с черенками из карельской березы.

В 1846 г. начали применяться для клеймения другие штемпеля - состоящие из литер "К", "А" и "Т". Словом "КАТ" клеймился преступник, осужденный на каторжные работы. Все штемпеля "образца 1840 г." были уничтожены.
В том же 1846 г. были введены в оборот новые литеры для клеймения - "Б" и "С". Т. о. общее количество штемпелей в экзекуционном наборе "образца 1846 г." составило 5 шт. Это позволило разнообразить варианты наносимых клейм в зависимости от категории преступника. С этого года помимо клейма "КАТ" ( каторжанин ), появлись и другие : "Б" ( беглый), "СБ" ( ссыльно - беглый ), "СК" ( ссыльно - каторжный ). Стальные иглы на новых штемпелях были покрыты золотом. Сделано это было с целью предотвращения их разрушения ржавчиной ( сталь при попадании на нее крови быстро корродирует ). Любопытно, что в инструкции Управы благочиния от 18 июня 1846 г., разосланной губернаторам, было дано описание как новых клейм, так и порядка их наложения, причем указывалось, что клеймо "КАТ" надлежало ставить на лицо. Сейчас трудно объяснить, как мог родиться на свет подобный документ, явно противоречивший как постановлению Государственного Совета 1824 г., так и экзекуторской практике 30 - 40 - х годов, но вскоре последовало его исправление. Второй департамент Управы благочиния 26 ноября 1846 г. строго предписал клеймить лопатки и руки, но не лица осужденных.
Тогда же появилось особое клеймо для бродяг, но клеймение последних не обуславливалось судебным приговором и не считалось пыткой, а значит, оно выходит за рамки рассмотрения настоящего очерка.
В конце того же 1846 г. появилась специальная машинка для клеймения, использование которой значительно упростило эту процедуру. Литеры специальным винтом крепились к металлической подложке, которая утапливалась в рукояти машинки. Мощная пружина, спрятанная в рукояти, взводилась и после высвобождения наносила удар по подложке, соответственно, выталкивая литеры. В комплект машинки для клеймения входила специальная мягкая кисточка, которой полагалось трижды смачивать получившиеся раны раствором индиго и туши, каждый раз дожидаясь полного высыхания жидкости на теле ( ничем не вытирая ! ). Места наложения клейм нельзя было мыть водой в течение суток с момента проведения экзекуции.
Каждая тюрьма получила в свое распоряжение два идентичных набора клейм с машинками для клеймения. Они хранились в специальном опечатываемом шкафу, для которого отводилось отдельное помещение. Этот шкаф, согласно официальному предписанию, нельзя было ставить в помещения, где проживали сами палачи ; также не полагалось размещать его в проходных комнатах, либо помещениях, занятыми подсобными службами. Выемка из шкафа экзекуционных принадлежностей всегда осуществлялась официально и под запись в отдельном журнале. Это правило соблюдалось даже в тех случаях, когда палачи получали пыточный инвентарь для тренировок.
Все эти строгости были отнюдь не прихотью начальства. Пыточная практика России заметно отличалась от экзекуционных приемов европейских стран ( прежде всего тем, что отечественные палачи основной упор делали на порку ; в Европе же не знали этой техники и потому очень интересовались работой русских палачей ). Интерес иностранцев к экзекуционной технике отечественных заплечных дел мастеров особенно возрос после 1812 г., когда многие европейцы из состава армии Наполеона побывали в плену у русских. Эффективность работы наших экзекуторов произвела сильное впечатление на них. В 1827 г. сын маршала Даву, заплатив 500 рублей, купил в Санкт-Петербурге два настоящих экзекуционных кнута. Он нелегально вывез их во Францию, где они вызвали очень большой интерес. Император Николай Первый был чрезвычайно недоволен происшедшим. Именно по его повелению были введены большие строгости в режиме хранения и использовании экзекуционных интсрументов. Обязательной сделалась практика их уничтожения после списания. Именно поэтому нигде, ни в одном отечественном музее не сохранилось ни одного образца экзекуционного кнута или набора для клеймения ( во всяком случае, если это не так, то автору ничего об этом не известно ! Фотография клейма, представленная в этой статье, сделана еще в 19 столетии ).
Отправление наказаний всегда были в центре внимания властей, как в столицах, так и на местах. Рапорта об исполнении наложенных судами приговоров об экзекуциях подавались губернаторам. Нерадение палачей, их ошибки всегда служили предметом особого разбирательства. Так, например, в 1851 г. столичный палач Кирилл Матвеевич Тимофеев во время своей командировки для совершения экзекуции в г. Ладогу неправильно наложил клеймо "КАТ" : вместо литеры "А" он выбил перевернутую вверх "Т". Офицер, распоряжавшийся экзекуцией, в своем рапорте отметил, что Тимофеев был пьян ; сам же палач во время дознания заявил, что ошибся по слабости зрения. Результатом разбирательства явилась отставка экзекутора от должности ( надо сказать, что Тимофеев был весьма колоритной личностью. За 17 лет своего палаческого стажа он сам дважды подвергался порке - один раз получил 200 розог, а во второй - 400. Это нонсенс ! Палачей нечасто пороли в России. Неунывающий Кирилл Матвеевич по праву заслуживает рассказа о себе в отдельном очерке, который непременно появится на нашем сайте ).
Окончательно клеймение в Российской Империи было прекращено одновременно с отменой телесных наказаний Императором Александром Вторым Освободителем в 1863 г. Решение Монарха уничтожило один из самых бесчеловечных и оскорбляющих обрядов ; позорящая человеческое достоинство традиция бесповоротно исчезла, став достоянием нашей истории.





А.И.Ракитин, 1999 г.

"Загадочные преступления прошлого", 1999 г.