Как мозг заставляет нас видеть и чувствовать то, чего на самом деле нет

Во второй половине XIX века в парижскую больницу Сальпетриер были госпитализированы супруги Маргарита и Мишель. Оба находились в состоянии острого психоза и бредили одной навязчивой идеей — были уверены, что в их дом незаметно пробираются посторонние люди, мусорят и разнашивают их новую обувь.

Этим беспрецедентным случаем (когда у двоих людей одновременно проявляется бред с одной и той же фабулой и одинаковыми деталями) занялись психиатры Эрнест Шарль Ласег и Жан-Пьер Фальре. После длительных наблюдений за супругами врачи заявили, что стали свидетелями манифестации нового и достаточно редкого синдрома, название которому folie à deux, что в переводе с французского означает «безумие двоих». ­Исходно муж и жена страдали от разных нарушений психики. Но в какой-то момент один из них начал высказывать бредовые идеи и «заразил» ими другого.

Более поздние исследования ­этого синдрома так и не смогли объяснить, как происходит «заражение», но установили, что ему подвержены и здоровые люди — если они очень близки с носителями бреда, проводят с ними почти всё время и не появляются в обществе. Кроме того, были зафиксированы случаи, когда в бредовое расстройство впадала целая семья. Этому явлению медики дали отдельное название folie à famille («безумие семьи»).

Сегодня эти красивые французские термины можно встретить только в научной литературе. В клинической практике синдром принято называть так, как он обозначен в Международном классификаторе болезней (МКБ‑10): индуцированное бредовое расстройство.

Индуцированный бредом здоровый человек может находиться в болезненном состоянии от нескольких минут до нескольких лет. А вот излечение порой происходит быстро, без применения препаратов — достаточно изолировать друг от друга носителя бреда и «заражённого».

В 1882 году в Великобритании было основано Общество психических исследований, которое занялось первой в мире «пе­ре­писью галлюцинаций». После 12 лет работы организация выпустила отчёт, где говорилось, что 1 684 психически здоровых человека из 17 000 опрошенных, то есть около 10% выборки, признались, что хотя бы раз в жизни испытывали галлюцинации. Это шло вразрез с утверждением, что такие искажения восприятия действительности возникают лишь у людей с психическими расстройствами либо находящихся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Учёные всего мира заинтересовались изучением галлюцинаций у здоровых людей, а в психиатрическом лексиконе появился новый термин — доброкачественные галлюцинации.

Самыми распространёнными среди них считаются гипнагогические галлюцинации, которые проявляются в момент засыпания, и гипнопомпические, возникающие при пробуждении. Они могут быть не только зрительными, но и слуховыми, обонятельными, тактильными.

Гипнагогические галлюцинации чаще всего случаются при сильном стрессе или переутомлении, но порой приходят и к людям отдохнувшим, переполненным впечатлениями. Например, если долго кататься на горном велосипеде, засыпая, можно почувствовать вибрацию, будто катишься вниз по каменистому склону. А после красочного представления можно повторно увидеть на сон грядущий отдельные эпизоды этого яркого шоу.

Согласно самой популярной среди психологов и психиатров версии, гипнопомпические галлюцинации возникают из-за того, что в течение нескольких минут после пробуждения функции лобной доли головного мозга остаются подавленными. Учёные называют это инерцией сна. В таком состоянии у ­человека зачастую бывает нарушена координация движений, плохо работает память, нередко наблюдается спутанность речи (гипнопомпическая речь), могут возникать видения или слуховые галлюцинации.

Случалось ли вам ощущать, что события, в которых вы участвуете, происходят не с вами? Например, вы на отдыхе, светит солнце, плещется море, под ногами белоснежный песок, вы окружены любимыми людьми, но не радуетесь всей душой, потому что всё это словно проживает другой человек, а не вы. Так проявляется деперсонализация — расстройство, которое, согласно последнему обзору в научном журнале CNS drugs, «является третьим по распространённости психическим переживанием после чувства тревоги и депрессии».

Это явление входит в симптоматику шизофрении, шизотипического и биполярного расстройства, клинической депрессии. Если этих заболеваний нет, но деперсонализация продолжается долго (месяцы, годы), её рассматривают как отдельную болезнь — синдром деперсонализации-дереализации. У психически здоровых людей он проявляется обычно на фоне переутомления, недостатка сна или сильного горя и, как правило, длится не больше пары месяцев.

Точные причины расстройства учёные пока не установили. Но есть две зацепки, позволяющие продолжить поиск.

По одной из версий, в возникновении деперсонализации ведущую роль играют NMDA-рецепторы головного мозга, которые отвечают за большинство когнитивных функций (внимание, память, речь, координация и т. д.). У части пациентов с нарушением работы NMDA-рецепторов (например, после черепно-мозговой травмы) или с дисбалансом нейромедиатора глутамата, который влияет на эти рецепторы, отмечались случаи деперсонализации.

Вторая версия тесно связана с реакциями, происходящими в организме человека при стрессе. Угнетённый и уставший мозг всеми силами пытается спастись и производит большое количество эндорфинов — нейромедиаторов, которые действуют подобно опиатам: снимают боль или вызывают чувство эйфории. Однако при избытке эндорфинов запускается целый каскад реакций с участием других нейромедиаторов и рецепторов, а это нарушает работу участков мозга, регулирующих механизмы формирования эмоций, долговременной памяти, обработки и хранения пространственной информации.

Хотя МКБ выделяет именно комплексный синдром деперсонализации-дереализации, мы всё же решили условно разделить эти эффекты. Ведь нам важно акценти­ровать внимание не на патологических случаях, а на эпизодах со здоровыми людьми, у которых переживания, сходные с деперсонализацией (ощущением нереальности себя) и дереализацией (ощущением нереальности мира), могут встречаться по отдельности.

Пожалуй, понятнее всего дереализацию иллюстрирует феномен дежавю — состояния, в котором человек воспринимает абсолютно новое как уже виденное. Это чувство хотя бы раз в жизни испытывало большинство людей. Само по себе дежавю — не синоним дереализации, а лишь один из эффектов, возникающих при этом расстройстве.

Ощущению дереализации может сопутствовать и обратный дежавю эффект — жамевю — состояние, при котором знакомые места и люди кажутся увиденными впервые. Это явление встречается несколько реже, но тоже вполне себе норма для психически здоровых людей.

Что именно происходит в мозге при запуске таких странных реакций, непонятно. Пока исследователи сошлись на том, что проявления дереализации, дежавю и жамевю, провоцируются нарушением обмена веществ в участках мозга, управляющих памятью.

Иногда при нарушениях или расстройстве памяти наш мозг порождает ложные воспоминания — это явление называется парамнезией. Она, как и описанные выше феномены, может быть симптомом психических расстройств, но порой проявляется у здоровых людей.

Психиатры делят ложные воспоминания на три типа: псевдореминисценции, когда события из далёкого прошлого воспринимаются человеком как случившиеся недавно (десять лет назад вам подарили отличную научно-популярную книгу, а вы совершенно уверены, что получили её в подарок на этот Новый год); конфабуляции — замещение некоторых эпизодов прошлого вымышленными или искажёнными воспоминаниями (вы припоминаете, что в школе у вас был пенал в форме ракеты, но на самом деле такой пенал был не у вас, а у вашего соседа по парте); криптомнезии, когда источник конкретной информации забывается и человеку кажется, что он воспринимает её впервые (в детстве вам запала в душу строчка из Пушкина, и спустя несколько десятков лет вы пишете стихотворение, в котором есть точно такая же строчка; при этом вы уверены, что сочинили её сами).

Первыми исследователями парамнезии были Пьер Жане и Зигмунд Фрейд. Причём Фрейд связывал это явление с травматичным опытом прошлого (утрата близких, насилие или другие стрессовые ситуации), который человеческая психика старается вытеснить и заменить искажёнными воспоминаниями. Однако современные исследования показывают, что такие нарушения памяти могут возникать и без серьёзных предпосылок. Как именно работают эти эффекты, до сих пор остаётся загадкой.

Впервые фантомную боль — болевые ощущения в ампутированных или парализованных конечностях — описал американский врач Сайлас Уэйр Митчелл. Во время Гражданской войны в США он ухаживал за ранеными солдатами и наблюдал этот странный эффект почти у каждого, кто перенёс ампутацию. Также Митчелл зафиксировал похожий парадокс — не связанное с болью ощущение присутствия удалённой части тела. Эти искажения восприятия доктор назвал «фантомными конечностями».

В медицинском журнале Pain в 2000 году приводилась статистика, согласно которой утраченную конечность или боль, жжение, покалывание, зуд, а порой даже судороги в ней пациенты чувствуют не только сразу после ампутации. Такие переживания тревожат долго: 65% опрошенных подтвердили, что испытывали эти фантомные ощущения спустя полгода после удаления части тела.

Некоторое время назад этот феномен считался разгаданным. Врачи полагали, что фантомные боли вызывают травматические невромы — аномально разросшиеся нервные волокна в области отсечённой конечности, которые врастают в соединительную ткань рубца, раздражаются даже при лёгких прикосновениях и подают в мозг сигналы о боли. Однако всё оказалось не так просто. В 1998 году в окс­форд­ском журнале Brain был опубликован обзор исследований, доказывавших, что фантомные боли могут испытывать люди с врождённым отсутствием конечностей. Это поставило под сомнение универсальность версии про травматические невромы.

Учёные поняли, что причина может скрываться глубже — в дебрях центральной нервной системы, и принялись за исследования с примене­нием магнитно-резонансной томо­графии. Они позволили сделать вывод, что за ощущение фантомных конечностей и болей ­могут ­отвечать зоны мозга, регулирующие восприятие формы и образа своего тела.

На приём к врачу пришла пациентка с сильнейшей аллергией на розы. Заметив этот цветок в кабинете, женщина начала чихать, кашлять и задыхаться — симптомы опасного для жизни аллергического приступа нарастали. Однако роза была бумажная. Когда женщина это поняла, её состояние нормализовалось за считаные минуты.

Эта классическая легенда, якобы описывающая реальный клинический случай, хорошо демонстрирует ещё один довольно распространённый сегодня феномен — острую аллергическую реакцию в отсутствие источника аллергена. Обычно такие проявления, обусловленные лишь психическими факторами, называют психосоматическими реакциями.

В 1970-е годы психосоматической аллергией всерьёз заинтересовался клинический психолог из медицинского центра Университета Рочестера Роберт Адер. Он хотел выяснить, как именно нервная ­система влияет на иммунную, вызывая все симптомы настоящего аллергического или астматического приступа.

Адер поставил эксперимент на крысах. Сначала он поил их подслащённой водой (сахар выступал условным раздражителем) с добавлением циклофосфамида — препарата, вызывающего тошноту и угнетающего иммунную функцию. А затем давал тем же крысам сладкую воду без каких-­либо примесей — реакция подавления иммунитета проявлялась снова.

В более поздних исследованиях появилось не исчерпывающее, но убедительное объяснение того, как мозг влияет на иммунитет: во время стресса, который возникает у аллергика при виде потенциального источника аллергена, пусть даже декоративного, надпочечники выбрасывают в организм большое количество адреналина и кортизола. Через специальные рецепторы эти гормоны воздействуют на иммунную систему и нарушают её работу.

Об эффекте плацебо — чудесном оздоровительном действии лекарств-пустышек на организм человека — слышали многие. Известен он был ещё несколько столетий назад. Как ­писал в 1811 году английский врач Роберт Хупер в своём медицинском словаре Lexicon Medicum, «есть такие лекарства, которые предназначены для того, чтобы в первую очередь угодить пациенту, нежели его излечить».

По-настоящему за изучение эффек­та плацебо взялись в середине XX ­века. Именно тогда появилось определение плацебо как препарата без действующего вещества или же содержащего его в ничтожно малой дозе, никак не влияющей на организм.

Многочисленные исследования, проведённые за последние 60 лет, показали, что плацебо ­способно снимать не только боль разного ­типа, но и приступы бронхиальной астмы, острые аллергические реакции, синдром раздражённой толстой кишки, депрессию, тревожные расстройства и множество симптомов других заболеваний. Также исследователи заметили, что эффективность плацебо меняется в зависимости от формы, в которой пациент принимает псевдолекарство: большие таблетки-пустышки помогали лучше, чем маленькие; инъекции оказывали ещё более благотворное влияние. Проводились даже опыты с плацебо-операциями — они оказались эффективнее любых фальшивых препаратов.

Долгое время положительное влияние фиктивных лекарств и опера­ций на самочувствие пациентов списывали на самовнушение. Однако в начале 2000-х появились данные о том, что применение плацебо и вера пациента в его эффективность способны запустить физиологические изменения в головном мозге, а именно увеличить уровень нейромедиаторов эндорфинов и дофамина, как это бывает при приё­ме опиатов, снимающих сильную боль.