Сталинградский замок: как защищали «Дом комиссаров»

«Домом комиссаров» немцы нарекли здание управления завода «Баррикады» за стойкость находившегося в нём гарнизона. В штурме этого похожего на старинный замок сооружения будто переплелись разные эпохи. С огнемётами и бронетехникой века двадцатого соседствовали штурмовые лестницы, вылазки, рукопашные бои и подземные ходы, словно восставшие из тёмных лет Средневековья.

Осадные башни для штурма, впрочем, немцы подготовили новейшей конструкции. В разгар боев за центр Сталинграда, 20 сентября 1942 года, на совещании у Гитлера военные запросили бронированное орудие, чтобы несколько выстрелов — и дом в труху.

Лелеявший имидж знатока техники фюрер отреагировал восторженно. И управление вооружений снова услышало надоевшее: «Хочу-хочу, купи-купи!».

Буквально за три недели на фирме «Алкетт» — главном производителе штурмовых орудий для вермахта — изготовили 12 машин. Делали их «на отвяжись», и получились малоподвижные махины почти в три метра высотой с угловатой рубкой. Зато защищены САУ были 80-мм бронёй и вооружались 150-мм орудием sIG33.

В конце октября 1942 года самоходки отправились в Сталинград. Спешка, однако, хороша при ловле блох. В качестве экипажей машины получили… расчёты орудий sIG33 на гужевой тяге. Свежеиспечённые мехводы прямо с лошадей пересели за рычаги САУ. Конечно, толкового специалиста из Берлина для организации боевого применения новинки тоже прислали, но экипажи явно оставляли желать лучшего.

На ноябрь 1942 года в штабе Фридриха Паулюса готовили последнюю операцию в Сталинграде — сокрушение обороны завода «Лазурь», в районе железнодорожной петли у Мамаева кургана.

Для специфической задачи штурма заводских построек Паулюсу надёргали пять свежих сапёрных батальонов из дивизий группы армий «Б». Однако перед этим последним броском фюрер приказал быстренько уничтожить островок сопротивления советских войск к востоку от завода «Баррикады». Здесь оборонялась 138-я стрелковая дивизия полковника Ивана Людникова. На её избиение отводилось несколько дней.

«Дом комиссаров» на тот момент являлся опорным пунктом дивизии Людникова. Гарнизон в несколько десятков человек состоял из бойцов и командиров нескольких частей, в том числе 650-го полка 138-й СД. Но ядро его составлял 77-й заградотряд 62-й армии.

В реалиях Сталинграда нововведение приказа № 227 («Ни шагу назад!») было, как говорят в народе, «не пришей кобыле хвост». Поэтому заградотряды чаще всего использовались как резерв для экстренных случаев. Так, в 13-й гвардейской стрелковой дивизии Александра Родимцева заградотряд успешно штурмовал здание Госбанка в центре города.

Попадали в заградительный отряд самыми разными путями. Кто-то из заводского ополчения, кто-то из вневедомственной охраны. 18-летний рядовой Анатолий Баяндин учился на лётчика, но недоучившихся курсантов бросили в Сталинград, и он стал воевать рядовым. Утром 11 ноября Баяндин ждал вражеской атаки в холодном заводоуправлении.

В советских сводках и донесениях «Дом комиссаров» фигурировал под наименованием «П-образный дом», по его форме в плане. Такие названия были типичными для Сталинграда в те дни: «Г-образный дом», «Е-образный дом». Реже использовали назначение зданий («аптека», «школа») или его адрес.

В числе прочих немецких частей в Сталинград прислали 50-й сапёрный батальон 22-й танковой дивизии. Именно его нацелили на «Дом комиссаров». Командир батальона гауптман Эрвин Гаст сознательно отказался от усиления пехотой, решив штурмовать дом-крепость только своими людьми. В этом сквозила явная заносчивость: показать неудачникам из 6-й армии Паулюса, как надо воевать в городе.

На довольствии в батальоне состояло более 500 «едоков», поэтому уверенность в своих силах была всё же небезосновательной.

11 ноября сапёры Гаста быстро убедились: лёгкой победы не будет.

На подступах к заводоуправлению они обнаружили, что все выходы и окна нижнего этажа плотно забаррикадированы. Ворваться в здание даже с помощью взрывчатки невозможно.

Немецкие сапёры попрыгали в многочисленные воронки от снарядов и бомб. Это был типовой приём штурмовых групп немцев — просачиваться к цели по воронкам. Однако стойкость любой обороны — это её активность. Ополченец Иван Федин не стал дожидаться, когда атакующие окажутся под стенами заводоуправления, и выбрался наружу. Под прикрытием огня товарищей он подбежал поближе к воронкам и забросал их гранатами. Федин вернулся раненым, но остался в строю.

Тех, кому гранат ополченца не хватило, стали аккуратно отстреливать снайперы. После этого люди Гаста откатились назад. Они потеряли около сотни человек убитыми и ранеными — четверть боевого состава. Это было фиаско.

Впрочем, на провальной атаке 50-го батальона день не завершился. К «Дому комиссаров» неспешно покатились от «Баррикад» три новейшие самоходки со 150-мм пушками. Их тоже ждал провал. Две новых САУ и одно обычное штурмовое орудие оказались подбиты. Причём один 150-мм «самоход» уничтожили прямо у стен «Дома комиссаров».

Как вспоминал Л. М. Клюкин (лейтенант 77-го заградотряда 62-й армии), самоходку спалили бутылками с зажигательной смесью. Зачем коноводы за рычагами ломанулись так близко к дому — загадка. Видимо, подумали, что 80-мм броня делает их неуязвимыми.

Неудача штурма серьёзно нарушала планы немцев. Положение «Дома комиссаров» позволяло его гарнизону простреливать окружающую местность и контролировать как подход к Волге, так и фланг позиций полков Людникова. В доме также сидели артиллерийские наблюдатели, вызывавшие огонь артиллерии с левого берега.

Сутки немцы приходили в себя. Защитники исхлёстанной пулями и осколками крепости получили передышку.

Позднее, уже став писателем, Анатолий Баяндин в автобиографической повести вспоминал своё состояние за толстыми стенами «П-образного дома»:

«В нашем положении эта штуковина, называемая смертью, не так уж страшна. Чувство страха поистрачено, поистёрлось, оно просто устало, очень устало…».

Рано повзрослевшие молодые парни курили выедающий глаза табак, чтобы не заснуть и не пропустить атаку.

13 ноября последовал новый штурм. К заводоуправлению подтянули танковую роту из 14-й ТД, три 150-мм САУ и несколько штурмовых орудий. Они открыли ураганный огонь по верхним этажам здания. Но этот удар был лишь подготовкой к броску штурмовых групп.

Немцы извлекли уроки из неудачного штурма «Дома комиссаров». Люди были не дураки и с опытом боёв. Они обратили внимание, что плотнее всего прикрыт первый этаж заводоуправления. Прорыв последовал через центральный вход в здание с последующим броском наверх. Кроме того, сапёры 50-го батальона карабкались в окна на втором этаже по штурмовым лестницам. В здании разгорелся гранатный бой.

Баяндин вспоминал: «Если граната попадает в коридор, мы заскакиваем в комнаты, и наоборот: летят гранаты в комнаты, мы выбегаем в коридор».

Под шумок штурма немцы попытались снова проскочить к Волге. Но недремлющий гарнизон бодро отстреливался им в спины.

Овладев вторым этажом, штурмующие стали подрывать перекрытия, поджигать помещения на первом этаже огнемётами и сбрасывать вниз бутылки с зажигательной смесью. От горевших в шкафах заводоуправления чертежей и документов шёл густой дым. Пока немцы не успели заблокировать лестницы, защитники ушли по ним в подвал. Откуда вызвали огонь артиллерии на себя. Гитлеровцев снаружи здания накрыло артогнём, но штурмовые группы внутри лишь услышали грохот взрывов и глухие удары по стенам.

Здание «Дома комиссаров» снова сотрясли мощные взрывы. Немцы вновь крушили перекрытия и бросали вниз гранаты и бутылки с удушливой зажигательной смесью. Возможности сопротивления были исчерпаны. Последние десять бойцов гарнизона, в большинстве раненые и обожжённые, оставили свою крепость, скрывшись в подземной галерее. Главное они сделали: выиграли время и нанесли тяжёлые потери врагу. Добивание небольшого «острова Людникова» превратилось для немцев в непосильную задачу. До штурма «Лазури» дело просто не дошло.

Автор: Алексей Исаев