Подводная лодка С-13 и торпедная атака на "Вильгельм Густлофф"

30 января 1895 г. в городе Шверин родился Вильгельм Густлофф, будущий функционер среднего звена национал-социалистической партии.
30 января 1933 г. пришел к власти Гитлер; этот день стал одним из самых значительных праздников в Третьем рейхе.
30 января 1933 г. Адольф Гитлер назначил Густлоффа ландесгруппенляйтером Швейцарии с местом пребывания в Давосе. Густлофф вёл активную антисемитскую пропаганду, в частности, способствовал распространению в Швейцарии «Протоколов сионских мудрецов».
30 января 1936 г. студент-медик Франкфуртер приехал в Давос с целью убить Густлоффа. Из газеты, купленной в привокзальном киоске, он узнал, что наместник находится «у своего фюрера в Берлине» и вернется через четыре дня. 4 февраля студент убил Густлоффа. В следующем году имя "Вильгельм Густлофф" было присвоено морскому лайнеру, заложенному как "Адольф Гитлер".
30 января 1945 года, ровно через 50 лет после рождения Густлоффа, советская подводная лодка С-13 под командованием капитана 3 ранга А. Маринеско торпедировала и отправила на дно лайнер "Вильгельм Густлофф".
30 января 1946 г. Маринеско понижен в звании и уволен в запас.

Вильгельм Густлофф начал трудовую жизнь мелким банковским служащим в городе у семи озер Шверине, недостаток образования Густлофф компенсировал усердием.
В 1917 г. банк перевел своего юного старательного клерка, болевшего туберкулезом легких, в свой филиал в Давосе. Швейцарский горный воздух полностью излечил больного. Одновременно с работой в банке он организовал местную группу национал-социалистической партии и стал ее руководителем. Врач, лечивший Густлоффа в течение нескольких лет, так отзывался о своем пациенте: "Ограничен, добродушен, фанатичен, безрассудно предан фюреру: "Если Гитлер прикажет мне сегодня вечером в 6 часов застрелить жену, то в 5.55 я заряжу револьвер, а в 6.05 моя жена будет трупом". Член нацистской партии с 1929 г. Его жена Хедвиг в начале 30-х годов работала секретаршей Гитлера.

4 февраля 1936 года в дом с вывеской W. Gustloff, NSDAP вошел еврейский студент Давид Франкфуртер. Он выехал в Давос несколькими днями ранее - 30 января 1936 г. Без багажа, с билетом в один конец и револьвером в кармане пальто.
Жена Густлоффа провела его в кабинет и попросила подождать; тщедушный невысокого роста посетитель не вызвал никаких подозрений. В открытую боковую дверь, рядом с которой висел портрет Гитлера, студент увидел двухметрового великана — хозяина дома, говорящего по телефону. Когда через минуту тот вошел в кабинет, Франкфуртер молча, не вставая с кресла, поднял руку с револьвером и выпустил пять пуль. Быстро пройдя к выходу — под душераздирающие крики жены убитого — он отправился в полицию и заявил, что только что застрелил Густлоффа. Вызванная для идентификации убийцы Хедвиг Густлофф несколько мгновений смотрит на него и говорит: "Как вы могли убить человека! У вас такие добрые глаза!"

Для Гитлера смерть Густлоффа явилась подарком с неба: первый нацист, убитый евреем за границей, к тому же в ненавидимой им Швейцарии! Еврейский общегерманский погром не состоялся лишь потому, что в те дни в Германии проводились зимние Олимпийские игры, и Гитлер пока еще не мог себе позволить полностью игнорировать мировое общественное мнение.

Нацистский пропагандистский аппарат выжал из события все возможное. В стране объявили трехнедельный траур, приспущены государственные флаги… Прощальная церемония в Давосе транслировалась всеми немецкими радиостанциями, мелодии Бетховена и Гайдна сменялись вагнеровскими "Сумерками богов"… Выступал Гитлер: "За спиной убийцы стоит наполненная ненавистью сила нашего еврейского врага, пытающегося поработить немецкий народ… Мы принимаем их вызов к борьбе!" В статьях, речах, радиопередачах звучали рефреном слова "еврей стрелял".

Историки рассматривают пропагандистское использование Гитлером убийства Густлоффа как пролог к "окончательному решению еврейского вопроса".

Незначительная личность В. Густлоффа, почти не известная до покушения, официально возведена в ранг Blutzeuge, святого мученика, павшего от руки наемника. Создавалось впечатление, что убит один из главных нацистских деятелей. Имя его присвоено улицам, площадям, мосту в Нюрнберге, воздушному планеру… В школах проведены занятия на тему "Вильгельм Густлофф, убитый евреем".

Именем "Вильгельм Густлофф" был назвал немецкий "Титаник" флагман флота организации под названием Kraft durch Freude, сокращенно KdF — "Сила через радость".
Руководил ею Роберт Лей, глава государственных профсоюзов "Немецкий рабочий фронт". Это он изобрел нацистское приветствие Хайль Гитлер! с вытянутой рукой и предписал выполнять его сначала всем государственным служащим, затем учителям и школьникам, а еще позже — всем рабочим. Это он, известный пьяница и "величайший идеалист в рабочем движении" организовал флот кораблей KdF.

Нацисты во главе с Адольфом Гитлером, придя к власти, дабы увеличить социальную базу поддержки их политики среди населения Германии, одним из направлений своей деятельности обозначили создание широкой системы социального обеспечения и услуг.
Уже в середине 1930-х годов рядовой немецкий рабочий по уровню услуг и льгот, которые ему полагались, выгодно отличался от рабочих в других странах Европы.
Целая флотилия пассажирских судов для предоставления дешёвых и доступных путешествий и круизов была задумана к постройке, как воплощение идей национал-социализма и их пропаганды.
Флагманом этого флота должен был стать новый комфортабельный лайнер, который авторы проекта планировали назвать именем немецкого фюрера — "Адольф Гитлер".

Корабли символизировали национал-социалистическую идею бесклассового общества и сами были, в отличие от плавающих по всем морям круизных судов-люкс для богатых, «бесклассовыми кораблями» с одинаковыми для всех пассажиров каютами, дающими возможность "совершить, по воле фюрера, слесарям Баварии, почтальонам Кельна, домохозяйкам Бремена по крайней мере раз в год доступное по цене морское путешествие на Мадейру, по Средиземноморскому побережью, к берегам Норвегии и Африки" (Р.Лей).

5 мая 1937 года на гамбургской верфи Блюм и Фосс торжественно спустили на воду крупнейшее в мире круизное десятипалубное судно, построенное по заказу KdF. Вдова Густлоффа в присутствии Гитлера разбила о борт бутылку шампанского, и теплоход получил свое имя — Вильгельм Густлофф. Его водоизмещение — 25000 тонн, длина — 208 метров, стоимость — 25 млн рейхсмарок. Он рассчитан на 1500 отдыхающих, к услугам которых — застекленные прогулочные палубы, зимний сад, плавательный бассейн…

Так началось недолгое счастливое время в жизни лайнера, оно продлится год и 161 день. "Плавучий дом отдыха" работал непрерывно, народ был в восторге: цены морских путешествий были если не низки, то доступны. Пятидневный круиз к норвежским фьордам стоил 60 рейхсмарок, двенадцатидневный, вдоль берегов Италии — 150 рм (месячный заработок рабочего и служащего равнялся 150-250 рм). Во время плавания можно было позвонить домой по сверхдешевому тарифу и излить свой восторг на домашних. За границей отпускники сравнивали условия жизни со своими в Германии, и сравнения чаще всего оказывались не в пользу иностранных. Современник размышляет: "Как удалось Гитлеру в короткое время прибрать к рукам народ, приучить его не только к молчаливой покорности, но и к массовому ликованию при официальных мероприятиях? Частичный ответ на этот вопрос дает деятельность организации KdF".

Звездный час Густлова выпал на апрель 1938 г, когда в штормовую погоду команда спасла моряков тонущего английского парохода Pegaway. Английская пресса отдала должное мастерству и отваге немцев.

Изобретательный Лей использовал непредвиденный пропагандистский успех для использования лайнера в качестве плавучего избирательного участка при народном голосовании о присоединении Австрии к Германии. 10 апреля в устье Темзы Густлов принял на борт около 1000 немецких и 800 австрийских граждан, живущих в Великобритании, а также большую группу журналистов-наблюдателей, покинул трехмильную зону и встал на якорь в нейтральных водах, где и провели голосование. Как и ожидалось, 99% избирателей проголосовали «за». Британские газеты, в том числе и марксистская Дейли Геральд, не скупились на похвалы в адрес профсоюзного корабля.

Последний круиз лайнера состоялся 25 августа 1939 года. Неожиданно во время запланированного рейса в середине Северного моря капитан получил зашифрованный приказ срочно вернуться в порт. Время круизов окончилось — менее чем через неделю Германия напала на Польшу и началась Вторая мировая война.
Счастливая эпоха в жизни теплохода оборвалась во время юбилейного пятидесятого плавания, 1 сентября 1939 г., в первый день Второй мировой войны. К концу сентября он переоборудован в плавучий лазарет на 500 коек. Проведены большие кадровые изменения, судно передано в военно-морские силы, а в следующем году, после еще одной перестройки, оно стало казармой курсантов-матросов 2-й учебной дивизии подводного плавания в порту Готенхафен (польский город Гдыня). Нарядные белые борта теплохода, широкая зеленая полоса вдоль бортов и красные кресты — все закрашено эмалью грязно-серого цвета. Каюту главного врача бывшего лазарета занял офицер-подводник в чине корвет-капитана, теперь он будет определять функции судна. В кают-компании заменены портреты: улыбчивый "великий идеалист" Лей уступил место суровому гросс-адмиралу Дёницу.

С началом войны почти все суда KdF оказались на военной службе. "Вильгельм Густлофф" был переоборудован в госпитальное судно и приписан к ВМС Германии - Kriegsmarine. Лайнер был перекрашен в белый цвет и обозначен красными крестами, что должно было защитить его от нападения согласно Гаагской конвенции. Первые пациенты начали прибывать на борт уже во время войны против Польши в октябре 1939 года. Даже в таких условиях власти Германии использовали судно как средство пропаганды — как свидетельство гуманности нацистского руководства, большинством из первых пациентов были раненые пленные поляки. Со временем, когда немецкие потери стали ощутимыми, судно отправили в порт Готенгафен (Гдыню), где оно взяло на борт ещё больше раненых, а также немцев (фольксдойче), эвакуированных из Восточной Пруссии.
Учебный процесс шел ускоренным ходом, каждые три месяца — очередной выпуск, пополнение для подводных лодок — новостроек. Но прошли те времена, когда подводники Германии почти что поставили на колени Великобританию. В 1944 году 90% выпускников курсов ожидала смерть в стальных гробах.

Уже осень сорок третьего показала, что спокойная жизнь кончается — 8 (9) октября американцы накрыли гавань бомбовым ковром. Плавучий лазарет Штутгарт загорелся и затонул; это была первая потеря бывшего KdF-корабля. Взрыв тяжелой бомбы рядом с Густловым вызвал полутораметровую трещину в бортовой обшивке, которую заварили. Сварной шов ещё напомнит о себе в последний день жизни Густлова, когда подводная лодка С-13 будет медленно, но верно догонять исходно более быстроходную плавучую казарму.

Во второй половине 1944 года фронт подошёл совсем близко к Восточной Пруссии. Немцы Восточной Пруссии имели определенные причины бояться мести со стороны Красной Армии — большие разрушения и убийства среди мирного населения на оккупированных территориях Советского Союза были известны многим. Немецкая пропаганда живописала «ужасы советского наступления».

В октябре 1944 года первые отряды Красной Армии уже были на территории Восточной Пруссии. Нацистская пропаганда начала широкую кампанию по «обличению советских зверств», обвиняя советских воинов в массовых убийствах и изнасилованиях. Распространением такой пропаганды нацисты достигли своей цели — количество добровольцев в ополчение Фольксштурм (нем. Volkssturm) увеличилось, однако пропаганда также привела и к усилению паники среди мирного населения с приближением фронта, и миллионы людей стали беженцами.

"Задают вопрос, почему беженцы панически боялись мести солдат Красной армии. Тот, кто, как я, видел разрушения, оставленные гитлеровскими войсками в России, не станет долго ломать голову над этим вопросом" — писал многолетний издатель журнала Der Spiegel Р.Аугштайн.

21 января гросс-адмирал Дениц дал команду приступить к выполнению операции "Ганнибал" — крупнейшей эвакуации населения морским путем всех времен: более двух миллионов человек переправили на Запад все имевшиеся в распоряжении немецкого командования суда.

В это же время подводные лодки Советского Балтийского флота готовились к завершающим войну атакам. Значительная их часть долгое время была заблокирована в Ленинградском и Кронштадском портах немецкими минными полями и стальными противолодочными сетями, выставленными 140 кораблями весной 1943 года. После прорыва блокады Ленинграда Красная Армия продолжила наступление вдоль берегов Финского залива, а капитуляция Финляндии, союзницы Германии открыла советским подводным лодкам путь в Балтийское море. Последовал приказ Сталина: подводникам, базирующимся в финских гаванях, обнаруживать и уничтожать корабли врага. Операция преследовала и военную, и психологическую цели — затруднить снабжение немецких войск морским путем и помешать эвакуации на Запад. Одним из последствий сталинского приказа стала встреча Густлова с подводной лодкой С-13 и ее командиром капитаном 3 ранга А. Маринеско.

Маринеско, сын матери украинки и отца румына, родился в 1913 году в Одессе. Отец во время Балканской войны служил в румынском флоте, за участие в мятеже был приговорен к смерти, бежал из Констанцы и обосновался в Одессе, переделав румынскую фамилию Маринеску на украинский лад. Детство Александра прошло среди молов, сухих доков и подъемных кранов порта, в обществе русских, украинцев, армян, евреев, греков, турок; все они считали себя прежде всего одесситами. Он рос в голодные послереволюционные годы, старался урвать, где только мог кусок хлеба, ловил бычков в гавани.

Когда жизнь в Одессе нормализовалась, в порт стали приходить иностранные суда. Нарядные и веселые пассажиры бросали в воду монеты, и одесские мальчишки ныряли за ними; мало кому удавалось опередить будущего подводника. Школу он покинул в 15 лет, умея читать, кое-как писать и «продавать от жилетки рукава», как он впоследствии часто говаривал. Его язык представлял красочную и причудливую смесь русского и украинского, сдобренную одесскими «хохмами» и румынскими ругательствами. Суровое детство закалило и сделало его изобретательным, приучило не теряться в самых неожиданных и опасных положениях.

Морскую жизнь он начал в 15 лет юнгой на каботажном пароходе, окончил мореходное училище, был призван на военную службу. Вероятно, Маринеско был прирожденным моряком-подводником, даже фамилия у него была морская. Начав службу, он быстро понял, что ему, индивидуалисту от природы, больше всего подходит малый корабль. После девятимесячных курсов он плавал штурманом на подводной лодке Щ-306, затем окончил командирские курсы и в 1937 году стал командиром другой лодки, М-96 — два торпедных аппарата, 18 человек команды. В предвоенные годы М-96 носила звание "лучшая п.л. Краснознаменного Балтийского флота", поставив рекорд времени срочного погружения — 19,5 секунд вместо 28 нормативных, за что командира и его команду наградили именными золотыми часами.

К началу войны Маринеско уже был опытным и авторитетным подводником. Он обладал редким даром управлять людьми, позволявшим ему переходить без потери авторитета от «товарища командира» к равноправному члену застолья в кают-компании.

В 1944 году Маринеско получил под свое командование большую подводную лодку серии "Сталинец" С-13. История создания лодок этой серии заслуживает хотя бы нескольких строк, так как является ярким примером тайного военного и промышленного сотрудничества СССР и Третьего рейха перед войной. Проект разрабатывался по заказу советского правительства в инженерном бюро, принадлежавшем совместно немецкому военному флоту, Круппу и верфи в Бремене. Руководил бюро немец Блюм, отставной капитан, а находилось оно в Гааге — с целью обойти положение Версальского мирного договора, запрещающего Германии разработку и строительство подводных лодок.

В конце декабря 1944 года С-13 находилась в финском порту Турку и готовилась к выходу в море. Он был назначен на 2 января, но загулявший Маринеско появился на лодке лишь на следующий день, когда "особый отдел" службы безопасности уже разыскивал его как перебежчика на сторону врага. Выпарив в бане хмель, он прибыл в штаб и честно обо всем рассказал. Имена девушек и место "загула" он вспомнить не смог или не захотел, сказал только, что пили понтикку, финский картофельный самогон, по сравнению с которой "водка — что материнское молоко".

Командир С-13 был бы арестован, если бы не острая нехватка опытных подводников и не приказ Сталина, который надо было выполнять любой ценой. Комдив капитан 1 ранга Орел приказал С-13 срочно выйти в море и ждать дальнейших распоряжений. 11 января полностью заправленная С-13 взяла курс вдоль побережья острова Готланд в открытое море. Возвращение на базу без победы было для Маринеско равносильно отдаче под трибунал.

В рамках операции «Ганнибал» 22 января 1945 года «Вильгельм Густлофф» в порту Гдыни (тогда называвшегося немцами Готенхафен (нем. Gotenhafen) начал принимать на борт беженцев. Сначала людей размещали по специальным пропускам — в первую очередь несколько десятков офицеров-подводников, несколько сот женщин из флотского вспомогательного дивизиона и почти тысячу раненых солдат. Позже, когда в порту собрались десятки тысяч людей и ситуация осложнилась, начали впускать всех, предоставляя преимущество женщинам и детям. Поскольку запроектированное количество мест были всего 1 500, беженцев начали размещать на палубах, в переходах. Женщин-военнослужащих разместили даже в пустом бассейне. На последних этапах эвакуации паника усилилась настолько, что некоторые женщины в порту в отчаянии начали отдавать своих детей тем, кому удалось подняться на борт, в надежде хотя бы таким образом их спасти. Под конец, 30 января 1945 года, офицеры экипажа судна уже перестали считать беженцев, количество которых перевалило за 10 000.
По современным оценкам на борту должно было находиться 10 582 человека: 918 курсантов младших групп 2-го учебного дивизиона подводных лодок (2. U-Boot-Lehrdivision), 173 члена экипажа судна, 373 женщины из состава вспомогательного морского корпуса, 162 тяжелораненых военнослужащих, и 8956 беженцев, в основном стариков, женщин и детей.

Капитану Густлова Петерсону 63 года, он не водил корабли уже много лет и поэтому просил придать ему в помощь двух молодых капитанов-мореходов. Военное командование кораблем поручено опытному подводнику корвет-капитану Цану. Создалась уникальная ситуация: на командном мостике корабля — четыре капитана с неясным распределением полномочий, что станет одной из причин гибели Густлоффа.

30 января в сопровождении единственного корабля, торпедоносца Лев, Густлофф покинул порт Готенхафен, и сразу же среди капитанов разгорелся спор. Цан, знавший об опасности атак советских подводных лодок больше, чем остальные, предлагал идти зигзагом с максимальной скорость в 16 узлов, в таком случае более тихоходные лодки не смогут их догнать. «12 узлов, не больше!» — возразил Петерсон, напомнив о ненадежном сварном шве в бортовой обшивке, и настоял на своем.

Густлофф шел коридором в минных полях. В 19 часов поступила радиограмма: на встречном курсе находится соединение тральщиков. Капитаны дали команду включить, во избежание столкновения, опознавательные огни. Последняя и решающая ошибка. Злосчастная радиограмма осталась навсегда загадкой, никакие тральщики не появились.

Между тем С-13, безуспешно пробороздив воды предписанного маршрута патрулирования, 30 января направилась к Данцигской бухте — там, как подсказывала Маринеско интуиция, должен быть враг. Температура воздуха — минус 18, метет снег.

Около 19 часов лодка всплыла, как раз в это время на Густлоффе зажглись огни. В первые секунды вахтенный офицер не поверил своим глазам: вдали светится силуэт гигантского судна! Появился на мостике Маринеско, в известном всем балтийцам-подводникам неуставном замасленном овчинном полушубке.

В 19:30 капитаны Густлоффа, так и не дождавшись мистических тральщиков, приказали выключить огни. Слишком поздно — Маринеско уже вцепился в заветную цель мертвой хваткой. Он не мог понять, почему гигантское судно не идет зигзагом и сопровождается всего одним кораблем. Оба эти обстоятельства облегчат проведение атаки.

На Густлоффе воцарилось радостное настроение: еще несколько часов, и они покинут опасную зону. Капитаны собрались в кают-компании к обеду, стюард в белой куртке принес гороховый суп и холодное мясо. Некоторое время отдыхали после споров и волнений дня, выпили по рюмке коньяка за успех.

На С-13 приготовлены к атаке четыре носовых торпедных аппарата, на каждой торпеде надпись: на первой — "За Родину", на второй — "За Сталина", на третьей — "За советский народ" и на четвертой — "За Ленинград".
До цели 700 метров. В 21:04 выпускается первая торпеда, следом остальные. Три из них поражают цель, четвертая, с надписью "За Сталина", застревает в трубе торпедного аппарата, готовая взорваться при малейшем сотрясении. Но и тут, как часто у Маринеско, умение дополняется везением: двигатель торпеды по неизвестной причине глохнет, и торпедист быстро закрывает наружную крышку аппарата. Лодка уходит под воду.

В 21:16 первая торпеда попала в носовую часть судна, позже вторая взорвала пустой бассейн, где находились женщины флотского вспомогательного батальона, а последняя ударила в машинное отделение. Первой мыслью пассажиров было, что они наскочили на мину, но капитан Петерсон понял, что это была субмарина, и его первыми словами было:
Das war’s - Вот и всё.

Те пассажиры, которые не погибли от трёх взрывов и не утонули в каютах нижних палуб, в панике бросились к спасательным шлюпкам. В этот момент оказалось, что приказав закрыть, согласно инструкции, водонепроницаемые отсеки в нижних палубах, капитан нечаянно заблокировал часть команды, которая должна была заняться спуском шлюпок и эвакуацией пассажиров. Поэтому в панике и давке погибло не только много детей и женщин, но также многие из тех, кто выбрался на верхнюю палубу. Они не могли спустить спасательные шлюпки, потому что не умели этого делать, к тому же многие шлюпбалки обледенели, а судно уже получило сильный крен. Общими усилиями команды и пассажиров некоторые шлюпки удалось спустить на воду, и все же в ледяной воде оказалось много людей. От сильного крена судна с палубы оторвалась зенитная установка и раздавила одну из шлюпок, уже полную людей.

Примерно через час после атаки «Вильгельм Густлофф» полностью затонул.

Одна торпеда разрушила борт корабля в районе плавательного бассейна, гордости бывшего KdF-судна; в нем размещались 373 девушки из вспомогательных служб флота. Хлынула вода, осколки красочной кафельной мозаики врезались в тела тонущих. Спасшиеся — их немного — рассказывали, что в момент взрыва по радио звучал немецкий гимн, завершивший речь Гитлера в честь двенадцатой годовщины его прихода к власти.

Вокруг тонущего корабля плавали десятки спасательных лодок и плотов, спущенных с палуб. Перегруженные плоты облеплены судорожно вцепившимися в них людьми; один за другим они тонут в ледяной воде. Сотни мертвых детских тел: спасательные жилеты держат их на плаву, но детские головы тяжелее ног, и из воды торчат одни ноги.

Капитан Петерсон покинул судно одним из первых. Находившийся с ним в одной спасательной лодке матрос позже расскажет: "Недалеко от нас барахталась в воде с криками о помощи женщина. Мы втащили ее в лодку, невзирая на крик капитана "отставить, мы и так перегружены!"

Более тысячи человек были спасены кораблем сопровождения и семью судами, подоспевшими к месту катастрофы. Через 70 минут после взрыва первой торпеды Густлофф начал тонуть. При этом происходит нечто невероятное: во время погружения неожиданно включается вышедшее из строя при взрыве освещение, и раздается вой сирен. Люди с ужасом взирают на дьявольский спектакль.

С-13 повезло еще раз: единственный корабль сопровождения был занят спасением людей, а когда он начал бросать глубинные бомбы, торпеда "За Сталина" была уже обезврежена, и лодка смогла уйти.

Один из спасшихся, 18-летний стажер административно-хозяйственной службы Хайнц Шён, более полувека собирал материалы, связанные с историей лайнера, и стал хронистом величайшей корабельной катастрофы всех времен. По его подсчетам, 30 января на борту Густлова находилось 10582 человека, погибло 9343. Для сравнения: катастрофа Титаника, в 1912 году напоровшегося на подводный айсберг, стоила жизни 1517 пассажирам и членам команды.

Все четыре капитана спаслись. Самый молодой из них, по фамилии Колер, вскоре после окончания войны покончил с собой — его сломала судьба Густлоффа.

Миноносец «Лев» (бывший корабль голландского ВМФ) первым прибыл на место трагедии и начал спасение уцелевших пассажиров. Поскольку в январе температура уже была −18 °C, оставалось всего несколько минут до того, как наступало необратимое переохлаждение организма. Несмотря на это, кораблю удалось спасти 472 пассажира со шлюпок и из воды.
На помощь также подошли корабли охранения другого конвоя — крейсера «Адмирал Хиппер», который тоже, кроме команды, ещё имел на борту около 1500 беженцев.
Из-за опасения атаки субмарин он не остановился и продолжал удаляться в безопасные воды. Другим кораблям (под «другими кораблями» понимается единственный эсминец Т-38, — на «Лёве» не работала ГАС, «Хиппер» ушёл) удалось спасти ещё 179 человек. Немногим больше чем через час новые корабли, которые пришли на помощь, смогли выловить только мёртвые тела из ледяной воды. Позже малый посыльный корабль, который прибыл на место трагедии, неожиданно нашёл, через семь часов после потопления лайнера, среди сотен мёртвых тел незамеченную шлюпку и в ней живого младенца, закутанного в одеяла, — последнего спасённого пассажира "Вильгельма Густлоффа".

В результате выжить удалось, по разным оценкам, от 1200 до 2500 человек из немногим меньше 11 тысяч находившихся на борту. По максимальным оценкам, потери оцениваются в 9985 жизней.

Хронист Густлова Хайнц Шён в 1991 году разыскал последнего оставшегося в живых из 47 человек команды С-13 77-летнего бывшего торпедиста В. Курочкина и дважды побывал у него в деревне под Ленинградом. Два старых моряка поведали друг другу (с помощью переводчицы), что происходило в памятный день 30 января на подводной лодке и на Густлоффе.
Во время второго визита Курочкин признался немецкому гостю, что после их первой встречи почти каждую ночь ему снятся женщины и дети, с криками о помощи тонущие в ледяной воде. При прощании он сказал: "Плохое это дело — война. Друг в друга стрелять, женщин и детей убивать — что может быть хуже! Научиться бы людям жить без пролития крови…"

В Германии реакция на потопление "Вильгельма Густлоффа" на момент трагедии была довольно сдержанной. Немцы не разглашали масштабы потерь, чтобы не ухудшать моральное состояние населения ещё сильнее. Кроме того в тот момент немцы несли тяжёлые потери и в других местах. Однако по окончании войны в сознании многих немцев одновременная гибель стольких мирных людей и особенно тысяч детей на борту "Вильгельма Густлоффа" осталось раной, которую не заживило даже время. Вместе с бомбардировкой Дрездена эта трагедия остаётся одним из наиболее страшных событий Второй мировой войны для немецкого народа.

Некоторые немецкие публицисты считают потопление Густлова преступлением против мирного населения, таким же, как бомбардировка Дрездена. Однако вот какое заключение вынес Институт морского права в Киле: "Вильгельм Густлофф являлся законной военной целью, на нем находились сотни специалистов-подводников, зенитные орудия… Имелись раненые, но отсутствовал статус плавучего лазарета. Правительство Германии 11.11.44 объявило Балтийское море районом военных операций и приказало уничтожать все, что плавает. Советские вооруженные силы имели право отвечать тем же".


Исследователь катастрофы Гейнц Шён заключает, что лайнер представлял собой военную цель и его потопление не являлось военным преступлением, так как:
суда, предназначенные для перевозки беженцев, госпитальные суда должны были быть обозначены соответствующими знаками — красным крестом, не могли носить камуфляжную окраску, не могли идти в одном конвое вместе с военными судами. На их борту не могли находиться какие-либо военные грузы, стационарные и временно размещённые орудия ПВО, артиллерийские орудия или иные аналогичные средства.

"Вильгельм Густлофф" был военным кораблем, будучи приписан к военно-морским силам и вооруженным, на который позволили подняться шести тысячам беженцев. Вся ответственность за их жизнь, с того момента как они поднялись на боевой корабль, лежала на соответствующих должностных лицах немецкого военного флота. Таким образом, "Густлофф" являлся законной военной целью советских подводников, ввиду следующих фактов:

"Вильгельм Густлофф" не являлся безоружным гражданским судном: на его борту имелось вооружение, которым можно было бороться с кораблями и авиацией противника;
"Вильгельм Густлофф" являлся учебной плавучей базой для подводного флота Германии;
"Вильгельм Густлофф" шёл в сопровождении боевого корабля флота Германии (миноносец "Лев");
Советские транспорты с беженцами и ранеными в годы войны неоднократно становились целями для германских подлодок и авиации (в частности, теплоход "Армения", потопленный в 1941 году в Чёрном море, вёз на своём борту более 5 тыс. беженцев и раненых. Выжило только 8 человек. Впрочем, и «Армения», как и "Вильгельм Густлофф", нарушала статус санитарного судна и являлась законной военной целью).

… Прошли годы. Совсем недавно корреспондент журнала Der Spiegel встречался в Петербурге с Николаем Титоренко, бывшим командиром-подводником мирного времени и автором книги о Маринеско "Личный враг Гитлера". Вот что он сказал корреспонденту: "Чувства мстительного удовлетворения я не испытываю. Гибель тысяч людей на Густлоффе представляю скорее как реквием по умершим во время блокады Ленинграда детям и всем погибшим. Путь немцев к катастрофе начался не тогда, когда Маринеско дал команду торпедистам, а когда Германия покинула указанный Бисмарком путь мирного согласия с Россией".

В отличие от длительных поисков "Титаника", найти "Вильгельма Густлоффа" было легко.
Его координаты на момент потопления оказались точными, к тому же корабль находился на сравнительно небольшой глубине — лишь 45 метров.
Майк Боринг в 2003 году посетил обломки корабля и снял документальный фильм о своей экспедиции.
На польских навигационных картах место обозначено как "Препятствие № 73"
В 2006 году колокол, поднятый с места кораблекрушения, а затем использовавшийся в качестве украшения в польском рыбном ресторане, был выставлен на выставке "Forced Paths" в Берлине.

В 1990 году, через 45 лет после окончания войны, Маринеско присвоили звание Героя Советского Союза. Позднее признание пришло благодаря деятельности "Комитета Маринеско", действовавшего в Москве, Ленинграде, Одессе и Калининграде. В Ленинграде и Калининграде командиру С-13 установили памятники. Имя Маринеско носит небольшой музей подводных сил России в северной столице.