Призрак величия: полузаброшенный особняк на Васильевском острове

Санкт-Петербург, Васильевский остров, Косая линия. Промзона... Близится полночь, но на улице относительно светло – отголоски белых ночей. Ноги привычно крутят педали: наша небольшая кавалькада велосипедистов минует пожарную часть и гигантский судостроительный завод; над нами нависают высокие трубы электростанции. На этот раз мы с друзьями выбрали для традиционной велопрогулки Чекуши – район суровой промышленной эстетики, высоких стен и длинных заборов, складов и автосервисов. Здесь и днем-то не слишком многолюдно, а ночью вообще ни души. Мы сворачиваем на Кожевенную линию, делаем небольшую остановку – и я вижу перед собой представителя явно другого мира. Огромные окна второго этажа, лепные гирлянды на фасаде, причудливый балкон, нависший прямо над тротуаром, – двухэтажный особняк одновременно изящен и величествен. Как он оказался здесь, в самом центре мрачной промзоны? Фасад обшарпан, лепнина на карнизе местами так и грозит отвалиться. Дом выглядит как один из многочисленных питерских «забросов» – бесхозных зданий. Но почему тогда в окнах второго этажа мерцают огни старинной люстры? «Граф Дракула устроил бал, не иначе», – смеются мои спутники и садятся на велосипеды. Перед тем как последовать за ними, подъезжаю вплотную к табличке на фасаде: «Памятник архитектуры. Особняк Брусницыных. Построен во второй половине XVIII в. Перестроен в 1884–1886 гг.».

Чекуши и сейчас не назовешь центром, а в прошлом это был один из самых отдаленных и самых бедных пригородов Северной столицы. «Мне дали адрес, но ехать в Чекуши, на край света – я как-то не решился», – читаем у Федора Федоровича Тютчева, сына знаменитого поэта, в романе 1893 года «Кто прав?». А в 1844-м в Чекушах купил дом бывший крепостной из Тверской губернии Николай Мокеевич Брусницын. Еще через три года он открыл кожевенный завод, который станет, наряду с судостроительным Балтийским заводом, важнейшим предприятием в округе. По обе стороны Кожевенной линии и сегодня высятся кирпичные корпуса завода Брусницыных. «Когда иностранное судно из Финского залива вступает в устье Невы, то оно проходит мимо Чекуш, – писал в конце XIX века краевед Михаил Бахтиаров. – Первое впечатление о Петербурге, когда к нему подъезжаешь морем, это запах кожи… В Чекушах постоянное зловоние. Когда с моря дуют ветры, то запах уносится в самый город».

Миллионеры Брусницыны – сначала отец, затем трое сыновей, Николай, Александр и Георгий, унаследовавших семейное дело, – могли бы покинуть зловонное предместье. Но семейство не изменяло старой традиции, по которой промышленник жил рядом с производством, и не покидало старый дом – Брусницыны лишь постоянно расширяли его. В середине 1880-х известный архитектор Анатолий Ковшаров увеличил высоту потолков второго этажа, пристроил зимний сад, соорудил парадную лестницу. Тогда же появилась лепнина на фасаде и были богато декорированы комнаты – танцевальный зал в стиле рококо, столовая с резными дубовыми панелями и потолками, курительная комната в мавританском стиле, бильярдная. Купаясь в роскоши, Брусницыны не забывали и о тех, кто зависел от них. Рядом с особняком братья построили общежитие для холостых рабочих, доходный дом для семейных пар и богадельню. Сейчас в ее здании на Косой линии расположен Государственный университет морского и речного флота им. адмирала С. О. Макарова.

В советское время фабрика называлась Кожевенным заводом имени Радищева. В особняке разместились заводоуправление и клуб, в бывшем зимнем саду устроили химическую лабораторию. Завод угас в 1990-х: теперь часть особняка занимают офисы, а по пустующим историческим залам изредка водят экскурсии. Сегодня имя владельцев старого дома мало кому что скажет. Зато многие знают городскую легенду – и в ней, как ни странно, фигурирует граф Дракула. Владелец особняка купил где-то за границей зеркало, принадлежавшее вампиру. Оно было волшебным – затягивало в себя людей.

По одной версии, зеркало до наших дней не дожило, по другой – все еще хранится где-то в особняке. «Эта легенда, скорее всего, возникла в середине 2000-х, когда дом Брусницыных арендовали для празднования Хеллоуина, – уверяет питерский краевед Наталья Озеркова. – Но особняк не так прост: многие чувствуют себя в нем неуютно, словно кто-то стоит за спиной». ...Позже, делая ночную съемку интерьеров дома Брусницыных, я не чувствовал ничего мистического – только восхищение и грусть. Что еще можно испытывать, глядя на чудом сохранившийся, но медленно разрушающийся прекрасный осколок прошлого? Эффектные интерьеры полюбились кинематографистам: недавно Рената Литвинова работала в них над фильмом «Сны Иосифа», посвященным автору знаменитых строк «На Васильевский остров я приду умирать». Бродский писал: «В нашем прошлом – величье. В грядущем – проза». Нынешняя проза Васильевского острова, такая очевидная днем, почти не бросается в глаза с наступлением ночи.