Касли. Лёгкость чугуна

Касли - маленький (16 тыс. жителей) городок в Челябинской области в 20 километрах от показанного в прошлой части Кыштыма: Кыштым. Зверь, катастрофа и карлик. Как какой-нибудь Семёнов, Риштан или Петриковка,

Как и вся кыштымская округа, Касли (это, кстати, множественное число с ударением на последний слог!) стоят посреди озёр. Я бы даже сказал - на таком недо-острове, соединённом с внешним миром узкими перешейками. К югу от города раскинулся просторный Иртяш, через который в прошлой части мы любовались запретным Озёрском. К северу лежат озёра Карасёвое, Киреты и действительное Большие Касли, к востоку - Куташи и Малые Касли, а внутри города цепочка Городского и Заводского прудов да маленькое Красноармейское озеро наподобие залитого карьера. Так что немудрено, что основные въезды в город - с запада, с трассы Екатеринбург-Миасс, и поскольку ехали мы из Миасса, то свернули на первом же повороте. Так мы оказались в Каслях с чёрного хода, и сначала долго петляли по бесконечному частному сектору.

В этих петляниях нам попалась деревянный Петропавловский храм (2010-14) Русской древлеправославной церкви, преемник разрушенного при Советах старообрядческого Казанского монастыря, возникшего в 1870-90-е годы. По окраинам Каслей - не чугун, а дерево:

Город металлических кружев богат и кружевом деревянным:

А у многих домиков такие же "псевдосветёлки", как и в соседнем Кыштыме:

Наконец, мы упёрлись в промзону и снова вихляли по городу, пытаясь её обойти. Но как часто бывает на Урале, эта промзона и есть исторический центр Каслей. Художественным литьём занимаются вон в том бетонном цеху, весёленькое оформление ворот намекает, что подъезжают к ним туристические автобусы, а постройка на переднем плане, вернее те фрагменты её стен, что из дикого камня, остались чуть ли не со времён Демидовых.

Собственно, из 7 заводов Кыштымского горного округа Каслинский завод был первым: его построил в 1746-49 году тульский купец Яков Коробков. Но что-то, видать, не задалось, и уже в 1751 он перепродал предприятие своим землякам и дальним родичам, "железным королями" Демидовым. Те построили вокруг ещё 5 заводов (последний по счёту инфернальный Карабаш возник уже в 19 веке) с окружным правлением в Верхнем Кыштыме, и следующую без малого сотню лет Каслинский завод был среди них не более самостоятельным, чем например Нижний Кыштым. Его точно так же громили пугачёвцы в 1774, покупал екатеринбургский старовер Лев Расторгуев в 1809, "волновали" восставшие рабочие в 1822-м, страшил "кыштымский зверь" Григорий Зотов в 1823-37-м... все эти истории я рассказывал в прошлой части. Впрочем, это в Кыштыме Зотов был зверем, а в Каслях он запомнился как добрый отец-основатель. Художественным литьём, благодаря уникальным формовочным глинам, здесь занимались и раньше, но Зотов привёз новые технологии из Берлина и Екатеринбурга, и с 1820-х годов каслинское литьё стало выходить на новый уровень. Касли были не единственным центром художественного литья на Старом Урале, но с упадком горнозаводского края пережили всех конкурентов. Статуэтки, ограды и целые памятники отсюда заказывал императорский двор, а в начале ХХ века в Касли даже приезжал Прокудин-Горский. Таким он увидел Каслинский завод:

На заднем плане - тот самый Казанский староверческий монастырь и далёкая Георгиевская часовня (1860) в память о жертвах разрушившего город пожара. Они были снесены при Советах. А вот - не этих ли цехов остаток?

Более того, каслинское литьё исправно продолжило развиваться и при Советах, и по крайней мере на Урале по крайней мере в моём детстве редкий зажиточный дом обходился без характерных чёрных статуэток на шкафах.

Хотя сам завод с той поры успел стать машиностроительным при Советах и развалиться в постсоветскую эпоху. Художественному литью здесь остался небольшой корпус, но судя по чужим репортажам, работа в нём кипит. Как и в случае с, к примеру, дятьковским хрусталём, спрос тут конечно уже не тот, что был когда-то: статуэтки и чугунные столики давно уже перестали быть атрибутом зажиточных мещан. Но кому-то всё-таки по-прежнему нужны, да и церковь (причём, думаю, не только РПЦ) каслинское литьё покупает охотно, и от городских администраций порой случаются заказы на всяческие лавочки, оградки, фонари...

Между тем, идея держаться промзоны оказалась верной - хоть и буеракам да задворками, а выехали мы наконец в центр Каслей. На кадре выше - старое заводоуправление (1774-76), и о том, что когда-то здесь был центр посёлка, напоминают теперь три памятника в ряд. Слева - монумент (1939) на братской могиле Борцов революции. Правее - чугунный красноармеец (1922), венчающий вершину колонны, и по словам vedmed1969, он на Урале знает не менее трёх таких скульптур.

Третий памятный камень, по причине невзрачности оставшийся за кадром, напоминает об Успенскому соборе (1761-85). Последний даже не разрушен, но теперь выглядит так. Самое смешное, что доменные цеха времён Зотова на Урале выглядят не то чтобы сильно иначе.

С краю площадки - пара купеческих домиков. Хочется сказать "уездных", но нет - посёлок Каслинский завод Екатеринбургского уезда и городом-то стал лишь в 1942 году. Однако жизнь в тех посёлках была не только заводская, и эти домики принадлежали усадьбе купца Лежнева. Тот, что побольше, ныне военкомат, а который поменьше - музей каслинского литья, открывшийся в 1963 году:

Музей, как и театр, начинается с вешалки. Здесь - в прямом смысле слова:

История Каслинского литья и его мастеров подробно рассказана здесь. А музей - в общем-то всего один зал, представляющий собой скорее модельный ряд. Потому что чугунное литьё, в отличие от росписей, вышивки или керамики - сущность серийная, и любой его шедевр можно воспроизводить столько раз, на сколько хватит железа и угля на планете. Экспонаты и сувениры тут отличаются разве что размером да тем, что одни с собой забрать можно (в среднем за несколько тысяч рублей), а другие - нет. В зале хорошо видно два основных направления - глухие фигуры и ажурные решётки:

На первой витрине - инструменты чугунных дел мастера, глухие формочки начала 19 века и подлинное литьё царских времён:

Хотя основателем каслинского литья считают Зотова, как бы не большую роль в его становлении сыграл другой управляющий Кыштымских заводов - Григорий Дружинин, чью деревянную усадьбу я уже показывал в центре Кыштыма. Освоение новых технологий и приёмов в 1850-е годы позволило Каслям окончательно взять верх над главным конкурентом - нижнетагильским литьём Демидовых, традиция которого впоследствии прервалась. Под руководством Дружинина каслинские мастера начали делать "кабинетное" литьё - то есть, не архитектурные детали, ограды или надмогильные часовни, а всяческие статуэтки да пресс-папье, стоявшие на столах чиновников и начальников. Те касли, которые мы знаем, сформировались в 1870-е годы, а дальше одни и те же мастера работали на Каслинском заводе по обе стороны революции. В отличие от многих других художественных школ, здесь традиция оставалась непрерывной несколько поколений, расцвета достигнув, пожалуй, в 1950-60-х годах. И хотя временной разброс в моделях - более сотни лет (а отливки в музее в основном позднесоветские), каслинские мастера всех времён сохранили удивительное стилевое единство:

Вот такого Дона Кихота, как тут посередине ряда, я помню с детства по одной из пермских квартир. Да и многие другие скульптуры мне смутно знакомы:

Потом сменились времена, и на место Мефистофелей, Венер и Аполлонов пришли Рабочие, Крестьянки, Барабанщики. Но стиль остался тот же, а потому даже в Ильичах и Марксах из Каслей нет ощущения идеологической казёнщины.

Вот например скульптура "Поединок" - я бы мог предположить и 1950-е, и 1870-е, а на самом деле это модель 1990 года:

Орнаменты хороши не только в металле:

Но главный шедевр Каслей стоит искать не здесь (тем более что весь зал мог бы поместиться внутри него), а в Екатеринбурге, в его музее изобразительных искусств близ Плотинки. Это Каслинский чугунный павильон, отлитый в 1899-1900 году для Всемирной выставке в Париже и в своей номинации там взявший гран-при. Причём обобщить в нём пришлось как предшествующий, так и последующий опыт - в голодном 1921 году часть фрагментов павильона ушла на переплавку, и восстановление затянулось до конца 1950-х годов:

Выйдя из музея, мы решили, что неплохо бы перекусить, и увидели вывеску "столовая" на очередном старинном доме:

Столовая нас потрясла - наелись досыта каждый за 100 рублей, причём действительно вкусно! Добавил колорита специальный конвейер для грязной посуды:

Часть окон столовой выходит на территорию завода "Радий", ныне главного предприятия Каслей, эвакуированного сюда в войну из Харькова. На полпути из Озёрска в Снежинск такое название вызывает ассоциации с людьми в белых одеждах и респираторах, тревожно колдующих над атомной бомбой... но нет, здесь не радиоактивными материалами занимаются, а радиоаппаратурой. В первую очередь по заказу МЧС и Минобороны, а потому завод живёт:

Несмотря на близость "чугунной" промзоны, старые корпуса - это бывшее городское училище конца 19 века. Другого "дома" для нежного харьковского оборудования в военной спешке не нашлось.

На кадре выше - улица Ленина, парадный въезд в Касли, и в конце поста по ней мы покинем городок. Вдоль неё - настоящее чугунное царство:

И как его апофеоз - памятник Ленинскому Комсомолу (1964) у кинотеатра "Россия" с чугунными решётками вентиляции:

Улица Ленина приводит к Вознесенскому собору (1847-52), в маленьком одноэтажном городке огромному до противоестественности - высота его колокольни 56 метров. Кто читал прошлую часть - наверное, испытал дежавю - почти такой же храм, "клон ХХС с колокольней", есть и в Кыштыме.

К собору прилагается миниатюрная Никольская церковь (1861) и кладбище с типичным для Урала обилием красивых каменных надгробий:

У собора - и то, что можно назвать Старыми Каслями, то есть пара кварталов довольно качественной дореволюционки:

Дома купцов, торговые ряды...

А поодаль - больница (1810-25). Три больницы начала 19 века за один день (в Каслях, Кыштыме и Миассе) - где увидишь такое в России, кроме Урала?! Потому что история России времён её наивысшего расцвета от Северной войны до Крымской войны - это в первую очередь история Урала, и лишь затем - Петербурга, Москвы, Орловщины...

И точно так же она действует по сей день, хотя и приросла советским корпусом с чугунными перилами крыльца:

Ну а от больницы наш путь лежал на кладбище, которое мы долго искали в прямых плоских улицах кыштымских окраин:

Кладбище встретило козами, самозабвенно объедавшими чьи-то дары:

Потом прибежал сторож с палкой и погнал животных прочь, на двух фотографов не обратив никакого внимания. Мы углубились в лабиринты дорожек, и глаза у нас обоих понемногу начали лезть на лоб:

Чугунное кладбище - пожалуй, главная достопримечательностей Каслей, уж точно впечатляющая больше крошечного музея. Константин по возвращении написал о нём отдельный пост, я же ограничусь лишь десятком фотографий. Всё это не назвать особо седой стариной: чугунные венки на могилках вешали в 1950-70-е годы. На каслинский чугун оказался как бы в стороне от хода времени.

Посреди могил - памятники именитым мастерам. Которые те, наверняка, воздвигали себе сами. На том, что сверху справа - надпись "Работа - она штука долговечная. Человек умрёт, а дело его останется. П.И. Бажов". Может потому на многих памятниках и надписи найти не так-то просто - не так уж важно, как звали мастера, если его работу мы можем видеть спустя десятилетия и века. На кадре выше - могила Василия Торокина, что создавал Каслинский чугунный павильон, а на кадре ниже (как и на заглавном кадре) - могила Семёна Гилёва, его главного реставратора. Двое на лавочке же не очень-то похожи на мастеров, но зато ваял их мастер.

В центре кладбища - своеобразный пантеон. Петербургский скульптор Николай Бах проработал в Каслях последние годы жизни, да помер от туберкулёза, которым заболел ещё в столице.

Дальше, у часовни - Михаил Канаев и Константин Клодт. Я было повёлся на известную фамилию и подумал, что создатель коней Аничкова моста покоится в уральской глубинке. Это в общем-то не так уж и удивительно, если знать, что архитектор Казанского собора на Невском родился среди крепостных крестьян близ Усолья на Каме. Но нет, тот Клодт был Пётр Карлыч. А эти Клодт с Канаевым создали важнейший ряд каслинских скульптур, что мы видели в музее. Жили они в разные времена - Канаев в конце XIX века, Клодт в начале ХХ, частью уже при Советах. Но оба продолжали непрерывный ряд.

Время Каслей удивительно статично (хотя сам городок сонным не назвать). Вот например фотография Прокудина-Горского, и хотя колокольни, с которой она снята, уже нет, ещё стоит сам храм в облике заводского цеха. Узнаётся и Вознесенский собор, и больница чуть правее, и общий каслинский пейзаж бесконечной одноэтажной кляксы. Разве что на берегу озерца, где добывали видимо когда-то формовочный песок, появился памятник Неизвестному Солдату, к которому мы забыли подъехать.

Покидали городок мы по уже знакомой улице Ленина, по перешейку меж Городским прудом и озером Большие Касли. У островов на его глади, кстати, даже названия есть - Долгий, Вязовый и другие:

За прудом тоже есть старые домики, в том числе дом-музей скульптора Александра Чиркина. Но мы сделали остановку лишь у огромного городского Дворца культуры имени Ивана Захарова, стоящему на пустой просторной площади посреди частного сектора. Местный революционер Иван Захаров глядит поверх крыш на Большие Касли:

Унылое здание 1980-х - тоже с каслинским литьём:

И, внезапно, палехом в интерьерах:

Достопримечательность каслинского ДК - зимний сад, который под вечер выходного дня можно осмотреть с лоджий. Таким стал последний сюрприз Каслей, одного из самых необычных городов Урала...