Владимир Машков: в кино и в жизни

«Я не особо устаю от той деятельности, которой занимаюсь, и в отпуск сильно не рвусь. А если бы он вдруг неожиданно случился, хорошо было бы поплыть куда-нибудь с Фёдором Филипповичем Конюховым»

«Моя профессия вся построена на том, чтобы я наблюдал за миром. Как сказал Станиславский, „понять — значит почувствовать“. Мы многие вещи вроде бы понимаем-понимаем, а потом оказывается, что понимаем неправильно. А если почувствовал, это уже другое. В нашей актёрской профессии не гарантировано ничего, потому что ты ничего не умеешь делать руками, как, например, краснодеревщик. Ты всю жизнь должен доказывать, что по праву занимаешься этим делом. И ты настолько хорош, насколько хороша твоя последняя работа».

«Если говорить о роли Зинченко в „Экипаже“ — он, может быть, человек немного наивный в мирской жизни, он не умеет наладить отношения в своей семье, но при этом очень точно владеет профессией. Мне понравилось это необычное соединение в характере: он абсолютно не приспособлен к жизни на земле, при этом прекрасно чувствует себя в воздухе. Я люблю таких людей, мне всегда хочется, чтобы их было больше».

«За полгода до съёмок (в фильме „Край“ — прим. ред.) я решил научиться управлять паровозом, а во время съёмок питался максимально простой пищей — горячий чай и хлеб… Похудел сильно. А как иначе? Надо было войти в образ своего героя — простого парня-солдата, пережившего Великую Отечественную войну».

«В каждом молодом человеке пытаюсь увидеть хорошее. Часто ведь обращают внимание только на внешнюю сторону, на одежду, на дерзкое поведение, ненормативную лексику, и на основании этого делают выводы о человеке. На своём личном примере я знаю, что за внешней колючестью могут скрываться и душа, и порядочность, и чистота… Для меня достаточно посмотреть молодому человеку в глаза, чтобы всё понять».

«Учитель — самое высокое звание. Учитель — как папа, как мама — на всю жизнь. Всем, что есть у меня сегодня, я благодарен своему учителю — Олегу Павловичу Табакову».

«Главной задачей для меня, когда мы готовились к съёмкам „Ликвидации“, было раствориться в Одессе. Чтобы где-нибудь в районе Молдаванки меня не отличали от местных жителей».

«После „Ликвидации“ я ещё очень долго не мог избавиться от украинского акцента. „Шокал“ и „хэкал“ к месту и нет. И вся история, рассказанная в фильме, долгое время жила со мной».

«Мне нравятся наши — русские шпионы. Главный фильм моей жизни — „Семнадцать мгновений весны“, также есть прекрасная картина „Мёртвый сезон“ с Донатасом Банионисом и Роланом Быковым. Зарубежные фильмы тоже, конечно, смотрю с большим интересом, ту же картину „Миссия невыполнима“, но своё, родное мне намного ближе — я люблю наших шпионов. У нас создатели картин занимались не столько внешней стороной истории — картинкой со спецэффектами, — сколько внутренней, что для меня более интересно».

«Я — актёр, и точка. Снял два фильма на тему отцовства — „Сирота казанская“ и „Папа“, потому что хотел высказаться, попросить прощения у своих родителей. Режиссёром была моя мама, но я больше пошёл в папу-актёра».

«Более всего дорожу фильмом „Папа“. Это очень личная история, которая идёт из сердца, она посвящена моему отцу и моему учителю Олегу Павловичу Табакову. В те далекие сложные годы было очень непросто найти денег на съёмки, но помог предприниматель Искандер Махмудов и другие мои друзья, они дали мне возможность быть услышанным. Я очень им за это благодарен, ведь я прошёл через невероятную, очень важную для себя школу. В той истории я был ответственен за всё. Это было как большое кругосветное путешествие, когда можно понять, что ты из себя представляешь».

«Ни одной роли я не просил. Вообще стараюсь не прибегать к просьбам».

«Любая актёрская деятельность — стремительная эволюция, нужно быстро всё понимать и исполнять».

«Нам всем было трудно на съёмках (фильма „Кандагар“ — прим.ред.), сценарий странным образом влиял на нас. Мы проживали жизнь этих ребят, и если по сюжету у них были нормальные отношения, то и мы, актёры, собирались после съёмок, веселились, болтали. Но когда играли сцены разногласий, вдруг и между нами происходило что-то такое. И мы запирались — каждый в своём вагончике, не желая видеть друг друга. Иной раз хотелось бросить всё и свалить. А как — из Марокко, где велись съёмки? Самолета под боком не было… И всё-таки нам было намного легче, чем этим ребятам. Потому что мы знали, чем закончится эта история, а они — нет. Я не уверен, как поступил бы сам, окажись в плену. Но теперь, зная этих людей, думаю, что постыдился бы поступить иначе…»

«Я очень люблюОлега Ивановича Янковского, и часто стараюсь (разумеется, про себя) повторять фразу одного из героев Олега Янковского: „Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!“».

«Сама наша профессия подразумевает, что мы должны помогать друг другу, вместе что-то придумывать, находить какие-то неожиданные повороты. Так что здесь идёт разговор не о подсказках, а о совместном творчестве. Когда люди слышат и понимают друг друга, работа может стать очень интересной. Когда ты что-то придумываешь и это становится частью материала, фильма, то дальше даже уже неважно, кто это придумал. Более того, сказать „это придумал я“ невозможно. Потому что мы тут творим сообща, и от чьей мысли я оттолкнулся, иногда и сам не могу понять. Момент совместного творчества лишён эгоизма».

«Нормальный человек тот, у которого есть совесть и чувство ответственности. Нормальный человек не подведёт другого, не подставит».