Березники и Ко, или Главная гора Урала

Ближайший к Пыскору крупный город, химический гигант Березники (140 тыс. жителей) со старинным Усольем за Камой, как и дополненный прошлой частью: Соликамск. Часть 4: не только узорочье Соликамск, я посещал не впервые. Но тогда, в 2010-м, я показал дай бог треть Березников - их центр с весьма необычной раннесоветской архитектурой.

А в центре этом с той поры многое переменилось и продолжает распространяться новая напасть - провалы. Рядом с Березниками есть Лёнва с очень старой церковью, и город-побратим Мологи Дедюхин, а за Камой чуть выше по течению - Пыскор, где и есть та Главная гора. Обо всём этом - далее.

От Перми до Березников - 3 часа на автобусе, причём прямые маршруты привозят на автовокзал, а транзитные (в основном в Соликамск) высаживают пассажиров в центре. В Перми с 2010 года изменилось многое, но автовокзал близ Центрального рынка остался всё таким же тесным и убогим. На перроне ко мне пристал с глупыми вопросами гоповатого вида паренёк в красной кепке, живущий, кажется, в очень простом и понятном мире: увидев, что я постоянно рефлекторно дёргаю за разъезжавшийся ремень рюкзака, он сразу спросил "Ты что, паникёр?!". В автобусе я предпочёл пропустить его вперёд, чтобы не подсел ко мне общаться. Однако за спиной у меня тоже не скучали - туда села немолодая и замотанная, но ещё стройная женщина, судя по голосу изрядно пьяная. О чём тут же и сообщила своей соседке у окна, симпатичной девушке приличного вида: "Вы меня извините пожалуйста. Я сегодня накатила!", и обзаведясь таким универсальным оправданиям, пустилась в рассказ о своей нелёгкой жизни. В Пермь она приехала из Соликамска на заработки, а работа у неё...
-Не, не скажу! Не спрашивай! Вообще не скажу, нелегальная у меня работа потому что! Вообще больше не спрашивай, сказано же - нелегально я работаю.... Ну а так-то я в салоне работаю. Знаешь, такой, где на деньги играют?
-Это же запрещено! - удивилась её соседка, как последняя немка из потомков спецпереселенцев.
-Дададада, запрещено конечно... Мы и палимся! С месяц назад вон менты пришли в один салон, автоматы изъяли, всех приняли. Там просто девица молоденькая сидела. Не понимала ещё ничего, овца! У меня-то уж глаз намётанный... Мусора - они ж как делают? Под видом клиента приходят, а потом с поличным и винтят! А я их всегда сразу вычисляю. Какие автоматы? Нет тут никаких автоматов, это вас обманули! Всё в жизни с опытом приходит... Потому меня начальники и ценят, и уйти просто так не дадут! Да и денежно там. Вот продавщицей я работала в овощном магазине - совсем не то выходило, дочку одеть было не во что...
Дальше у бабы зазвонил телефон, и она демонстративно не брала трубку - это был муж, от которого она, напившись, и удирала в Соликамск. Он, видите ли, решил с друзьями выпить и на неё ровным счётом никакого внимания не обращал. Вот она и решила: "раз ты меня не ценишь - уеду-ка я от тебя на выходные". Не беря трубку, понемногу она даже начала оттаивать - "Ничего, пусть понервничает, будет знать, как про меня забывать! Ничего-ничего, я ж его люблю (ик!), но пусть поволнуется! Чтоб неповадно было!". Затем звонки кончились вместе с сетью, пьяная заснула, и когда автобус сделал остановку в Чёлве, запертая соседка так и трясла её все 10 минут стоянки. После они поменялись местами, и соседка покинула автобус где-то в предместьях Березников. К пьяной же подсел тот самый гопник в красной кепке, и выслушав её рассказ про мужа, начал её зазывать на барагоз уже к своим приятелям. Баба ломалась: "Нам же с тобой не по 16 лет! Я же понимаю, чего ты хочешь!", но парень был настойчив, а она, кажется, соображала, нужны ей такие дела или нет. В очередной раз услышав звонок от мужа, баба дала соседу телефон: "Вот, поговори ты с ним, может отстанет". Монолог в трубке, последовавший за "алло" мужским голосом можно только вообразить, и ответил на него пацан явно слегка растеряно: "Да чо вы ругаетесь! Я просто в автобусе рядом еду!". В омытых кислотными дождями Березниках, меж тем, сменялись остановки и кварталы, и наконец чуть раньше меня парень в красной кепке покинул автобус, с торжествующим видом ведя свою обмякшую добычу за руку. Так прибыл я на Северный Урал...

Новой приметой всей дороги от Перми до Березников стали указатели на кусты, скважины и ЦПСы, как где-нибудь на просторах Ханты-Мансийского округа. Нефть в Пермском крае добывали ещё когда он был Пермской областью, но теперь вдоль трассы Пермь-Красновишерск "Лукойл" о себе напоминает буквально везде. В самих Березниках, исходя из всего, что я знал о них, я ожидал увидеть разруху, пыль и запустение - ухоженностью они не отличались и раньше, а с 2007 года город натурально разрушают провалы, возникающие в соляных шахтах тут и там. И может быть на фоне мрачных ожиданий Березники-2018 мне неожиданно понравились. Первым впечатлением стали автобусные остановки с кадра выше - в России больше 1000 городов, но только здесь додумались писать на каждой остановке указатели двух соседних!

Моей остановкой стал "Авангард" - сквер у одноимённого кинотеатра на перекрёстке главных в городе улицы Пятилетки и проспекта Ленина (уходит меж домов на кадре выше). Первая - транзитная дорога, и по ней же я гулял в основном в 2010-м. Панно с кадра выше тогда было дощатым, как паркет в старом доме, а теперь блестит сайдингом, при этом не поменяв сюжет. В самом же сквере с той поры образовался забавный и нелепый парк скульптур:

За которым виднеется и сам конструктивистский "Авангард" (1932-35), как и 8, и 10 лет назад - законсервированный, но вместо серого (см. старый пост) кирпича теперь блестящий новой штукатуркой.

В глубине сквера - та упоротая белка с заглавного кадра:

Напротив через проспект Ленина - более обширный Треугольный сквер. Вход в него отмечает памятник Валентину Миндовскому, который здесь похож на доброго доктора Айболита, только для растений. Обилие зелени вдоль улиц - пожалуй, лучшее, что есть в постсоветских городах сравнительно и с Европой, и с Азией, и вот как раз теорией озеленения, на практике воплощённой в кислотных Березниках, где он жил, и занимался Миндовский.

За сквером во дворе спряталась школа №1 имени Пушкина (1931-32):

С вот такой вот мемориальной доской на стене. Ельцин родом был с юга Свердловской области, в Березники попал с отцом-строителем в годы индустриализации, и обратно в Свердловск уехал поступать. Подробнее о Ельцинских местах Екатеринбурга я когда-то уже писал, а в этой школе будущий президент впервые успел проявить свой характер - например, ещё в 7-м классе повздорил с учительницей... и добился её увольнения с волчьим билетом.

У проспекта Ленина же изменилась перспектива:

Вот такой она была в 2010 году, но замыкавшее проспект сталинское здание Первого Рудоуправления с той поры снесено. Да и белая колоколенка храма Иоанна Предтечи во Промзоне (1757) обманчива - разрушить храм вместе с цехами и конторами у чиновников не поднялась рука. Пошедшая опасными трещинами церковь с 2013 года закрыта для богослужений, и её обрушение практически неизбежно. Проспект Ленина ныне ведёт прямиком в Провал:

Земля Березников и Соликамска изрыта на десятки километров шахтами Верхнекамского месторождения калийных солей. Соль растворяется водой, а в Предуралье и без всяких шахт о карсте слагали легенды - как пропала у мужика корова или пёс, а потом жители окрестных деревень днями и ночами слышали из под земли лай или мычание. Здешний рельеф нельзя представить без карстовых воронок, и вот подобно им в 1986 году в результате аварии на Третьем руднике возник гигантский провал. Но Третий рудник был далеко за городом, и гигантская воронка далекому от тему человеку совсем не предвещала беды:
Фото Льва Вейсмана из книги "Кунгурская ледяная пещера", изданной в Перми в 1990 году.

Однако в октябре 2006 года начало стремительно топить Первый рудник, расположенный почти в центре Березников. 10 дней сотрудники "Уралкалия" боролись с водой, но не смогли удержать её натиск и в конце концов отступили на поверхность. Вода залила тоннели и выработки, и год спустя на погибшем руднике произошёл Второй провал. Первоначально он выглядел как чёрная пропасть посреди промзоны, но со временем разросся в озеро полукилометровой ширины. Как раковая опухоль, он начал пускать метастазы - вскоре неподалёку возникли ещё два провала, перебивших железную дорогу. Но самым страшным было то, что значительная Березников стоит прямо над выработками, и уже в 2010 году районы вокруг площади Решетова у Первого рудоуправления встречали забитыми окнами и трещинами во всю высоту стен

Березниковцы поначалу боялись провалиться в тартарары, но постепенно, как свойственно русским людям, начали шутить - так, википедия приводит народные прозвища провалов: Дальний родственник (№1), Большой Брат (№2), Малыш и Кроха (№3-4), Дачник (№5), Блинчик (№6, так как возник на Масленицу) и другие... Дальше - и вовсе привыкли: "Провалы? Ну провалы и провалы, мы с ними живём". Однако я в 2018 году решил обязательно своими глазами увидеть новую березниковскую напасть.
От Треугольного сквера, наискось к перекрёстку Ленина и Пятилетки, но не прямо от него уходит длинная улица Деменева. У её начала свежий памятник хирургу Евгению Вагнеру, херсонскому немцу, заброшенному сюда в войну.

За его спиной - больница, у которой есть и конструктивистские корпуса (1936):

Вдоль улицы - застройка тех же лет, а в перспективе дымящие трубы и башни заводов:

Заводы буквально окружают город, и поутру вместо свежести я ощущал в воздухе что-то чужое и вредное.

У подножья промзоны - железнодорожная станция Березники. Но люди на лавочках ждут не поезда, а автобуса - совсем рядом ещё и автовокзал. На кольце - памятник Бронепоезду №2 (1978), которым командовал в Гражданскую войну молодой большевик Иван Деменев. За ним - советское здание вокзала, и фасад его замурован:

На путях стоят товарняки, но совсем рядом рельсы обрываются в бурьяне:

За спасение железной дороги от Провала боролись несколько лет, успев даже построить обход, но и тут уязвлённая природа оказалась злее. За забором с грозными предупреждениями "Фото- видеосъёмка запрещена!", которые я конечно же нарушил, скрывается небольшое озерцо с торчащими прямо из воды столбами контактной сети - это и есть Третий провал. Он возник 25 ноября 2010 года прямо под шедшим грузовым составом, и состав растащили с него в разные стороны, а восстановление путей признали бессмысленным.

Теперь поезда приходят в Березники не с юга, а с севера, по построенной в 2007-09 годах линии Яйва-Соликамск длиной 47 километров. Вот она тянется с востока между Березниками и Соликамском, и у станции Чашкино раздваивается к обоим индустриальным гигантам. В Соликамске в 2014 году тоже случился провал - природа мстит, как раненный медведь.

Хотя индустриализацию в Березниках, как в Соликамске или Красновишерске, начинал Вишлаг, этот прототип ГУлага, железная дорога пришла сюда куда как раньше - в 1879 году ответвлением от Горнозаводской линии, тогда ещё изолированной от других железных дорог. На территории будущего города располагались станции Веретье и Усолье, с 1915 года соответственно Солеварни и Усольская. Первая со временем растворилась в промзоне, вторая лишь в 1963 году стала станцией Березники. Вот так выглядело её старое депо:

Ну а самая история здешней промышленности начиналась в 16 веке, когда с подачи Строгановых вокруг одно за другим начали возникать "усолья" - то есть, солепромышленные слободки, работа на которых с той поры не прекращалась никогда. Старейшим поселением в черте нынешних Березников стала деревня Абрамово, основанная в 1579 году и лишь в 1955 году включённая в состав города. Советской власти достался причудливый конгломерат из города Усолья на правом берегу и рабочих посёлков Березник, Дедюхин, Веретье, Усть-Зырянка, Чуртан и Лёнва на левом. В 1932 году их всех и объединили в город, из которого в 1940 году вышло обратно Усолье - до него всё равно не было моста. Ну а точкой концентрации всего этого стал рабочий посёлок Березник на "причалившем" к берегу ещё в 18 веке Берёзовом острове. Было у него и другое, почти официальное название - Маленькая Бельги

В отличие от Соликамска, влачившего жалкое существование почти два века от упадка средневекового солеварния до советских пятилеток, этот угол начал оживать ещё при царе. В 1882 году пермский купец Иван Любимов, за свою деловитость прозванный "русским американцем", и бельгийский химик Эрнст Сольве основали на конце тупиковой железной дороги первый в Российской империи содовый завод. Сольве привёз в Россию технологии и традиции своей маленькой, но не в меру индустриальной родины. Построенные в 1908-10 годах 12 кирпичных зданий - заводоуправление, больница, училище и жилые дома, - по сути дела и стали историческим центром Березников. Они стоят и сейчас... но так глубоко в площадке разросшегося завода, что даже снаружи увидеть можно в лучшем случае крыши. Судя по всему, и блоггеров да краеведов завод туда особенно не возит, но фотографии отдельных зданий Маленькой Бельгии есть в википедии.

Другим предшественником Березников был Дедюхин - заштатный город Соликамского уезда, образованный в 1805 году из слободы Рождественское Усолье у промыслов Пыскорского монастыря. В 1764 году последний упразднили, и солеварни перешли в казённую собственность. В 1860-е годы их купил Иван Любимов, и судя по всему уже тогда замыслил протянуть к Дедюхину железную дорогу и построить рядом что-нибудь посовременнее.

Из средневекового вида промзон с их приземистыми варницами и почти острожными рассолоподъёмными башнями - большинство сохранившихся фотографий Дедюхина:

Хотя было ли что-то примечательное в заштатном городке на 3,2 тысячи жителей, кроме заводов и пары церквей? Крестовоздвиженский собор (1732-39) в центре:

И церковь Всех Святых (1851-54) на кладбище:

Само кладбище даже сохранилась, и на его последней могиле дата смерти "1951". В 1926-28 годах Дедюхин был селом, затем - посёлком городского типа, причём порядком уступавшим Березнику или Веретью. В 1932 году он вошёл в состав Березников, а в 1952-54 годах скрылся под водами Камского водохранилища. Теперь Дедюхин - побратим Мологи, и на месте его улиц и промзон - лишь острова и мели. Но между бывшими Дедюхином и Маленькй Бельгией в Каму врезается длинный полуостров, переходящий в автодорожный мост. А на полуострове уцелело ещё одно старинное селение - Лёнва.

Добраться туда можно любым автобусом, идущим в Усолье или заречные сёла. На последней остановке перед мостом в жаркий субботний день автобус покинуло большинство пассажиров. Несколько шумных толп устремилось к пляжам на тёплых заливах Камы, и я в тот момент завидовал им. Я сам человек водоплавающий и пресноводный, но в Перми вообще-то все такие!
Влево от остановки уходит грунтовая дорога мимо лодочной базы "Титан":

И минут через 10 ходьбы левее неё из кустов появляются краснокирпичные руины:

Это всё, что осталось от Троицкой церкви в Лёнве, третьей по возрасту среди сохранившихся храмов Урала - старше только деревянная церковь в Пянтеге и чрезвычайно труднодоступный храм 1670-х годов в урочище Верх-Боровая под Соликамском.

Однако в основе своей лёнвинская церковь может быть ещё старше последней. "Соляные короли" Строгановы были промышленниками весьма суровыми, и даже Ермаку по сути дела просто "заказали" мешавшее бизнесу Сибирское ханство, что уж говорить о конкурентах? Промысел в Лёнве основал в 1610 году Иван Соколов из Балахны - крупнейший промышленник соседнего Соликамска. Затем здесь сменилось ещё несколько купцов, но все они были оттуда же, из окрестностей Нижнего Новгорода, где Строгновы на Макарьевской ярмарке сбывали свою соль, а значит - были заинтересованы иметь там связи. Но в 1681 году в Лёнву каким-то образом влез москвич Григорий Шустов, и Строгановы сделали примерно то, о чём теперь мечтает пол-страны - тяжбой и угрозами выгнали москвича прочь и присвоили себе его промысел. Каменный дом, оставшийся от кого-то из прошлых хозяев, Строгановым был не нужен, и в 1687-89 годах его переделали в церковь.

Наружу она обращена приделами, возникшими после пожара 1877 года. От старого храма их отделяет теперь заросший бурьяном вал, в который превратилась осыпавшаяся стена. По ту сторону огромные подвалы напоминают о прошлом купеческих палат:

Снаружи руины выглядят ещё безнадёжнее, чем изнутри:

Хотя и осколки изразцов на них кое-где сохранились:

Вплотную к храму подступает вода - Лёнва, к 1952 году довольно крупный посёлок, тоже попала в зону затопления, и храм уцелел лишь потому, что стоял на его высшей точке. Вообще же удивительно, но Березники - крупнейший в России город без действующих церквей (кроме домовых при больницах), при том что тут есть огромный новый костёл, чей настоятель ведёт свою экспансию на север Прикамья. Православные трудящиеся в ожидании собора-долгостроя ездят на службы в Усолье...

За церковью тропа упирается в высокий вал, по ту сторону которого - пугающе прозрачного вода. Такими же воображение рисует пляжи где-нибудь на Гоа или Бора-Бора, но купаться тут не стоит - эта вода отравлена. Дамба подпирает Белое море - шламоотстойник березниковских промзон:

По ту сторону его - высокие трубы Содового и Азотного заводов. Первый чуть ближе и скрывает в себе Маленькую Бельгию, второй - выше и дальше, и именно он ревёт и коптит напротив старинного Усолья.

С другой стороны густо дымит "Ависма" - на самом деле главный завод Березников. Ведь если по калию и магнию здешнее производство крупнейшее в России, то по титану - и в мире. Россия по его производству стабильно держится в первой тройке вместе с Китаем и Японией, но их титан идёт в основном как ингредиент красок и пластиков, а наш - в машиностроение. Лёгкий, как алюминий и прочный, как сталь, титан - незаменимый материал в корпусах самолётов, ракет, космических кораблей, многих видов оружия. И мягко говоря не очевидно, что большинство "Боингов", "Аэробусов" и "Эмбрайеров" делаются из российского титана, а запрет на его экспорт - самая опасная (для нас самих, увы, тоже) из возможных российских контрсанкций.

С другой стороны дамбы - простор Камы и колоколенка Усолья.

Усолью повезло - в отличие от Дедюхина или Лёнвы, оно стояло на возвышенности целиком, и с заполнением Камского моря сделалось Уральской Венецией. А вот в стороне от остального ансамбля стоит Никольская церковь (1820) авторства Андрея Воронихина - очевидно ли, что архитектор Казанского собора в Петербурге происходил из Строгановских крепостных? Те Строгановы были уже совсем другими - не безжалостные купцы, а благородные аристократы. Даже резиденцией их с 1771 года стал далёкий от всей индустрии Ильинский.

Но и Усолье стало Строгановской "столицей" лишь в 1606 году, а начиналось всё в Пыскоре. Туда и отправимся теперь по мосту через Каму (1982), пересекающему в том числе остатки Дедюхина. У въезда на крутой правый берег встречает Стела Космонавтам - именно в эту тайгу в 75 километрах от Березников 19 марта 1965 года приземлился многострадальный "Восход-2" Алексея Леонова и Павла Беляева. Их полёт вошёл в историю не только первым выходом в открытый космос, но и обилием нештатных ситуаций. Посадка была последней из них - космонавты оказались в заснеженной тайге за десятки километров от ближайшего жилья, так что даже вертолёту сесть для их спасения оказалось некуда. В 2015 году по мотивам тех событий сняли фильм "Время первых", а вот памятник поставили хоть и в постсоветское время ("Лукойл" к нему руку приложил), но явно раньше.

А на северную окраину Усолья (вернее, официально Усольский район Березников) понемногу переезжают сами Березники. Вот у трассы Переславский квартал быстровозводимых домов, экстренно построенный в 2007-08 одной фирмой из Переславля-Залесского для эвакуации людей из зоны Провалов.

Теперь он пустеет, а рядом возводятся новые микрорайоны, такие странные в привычной патриархальности пейзажа:

Пыскор виден с моста выше по Каме, и несколько раз в день до него ходит автобус. Но с расписанием его я не совпал, и добирался в это крупное (около 1000 жителей) село автостопом. Водитель высадил меня на въезде, который служит и главной площадью - с одной стороны от неё современные магазины, а с другой - советское сельпо, переделанное в церковь:

Справа, на фоне березниковских заводов - распадок с устьем речки Пыскорки. А нам - налево, ещё пару километров через всё село:

На единственной главной улице которого есть и симпатичные расписаные избы, может быть дачи березнковцев:

И каменные купеческие дома:

Свою родословную Строгановы возводили к некому Спиридону, ни то новгородцу, ни то крещёному татарину, жившему в 14 веке. В 1488 году его правнук Фёдор Строганов обосновался в Сольвычегодске, а его сын Аника взялся делать то, что в городе с таким названием делать было наиболее сподручно - варить соль. Первую варницу он основал то ли ещё в юности в 1515 году, то ли уже опытным купцом в 1550-м. Сольвычегодск остался главным строгановским городом и в последующие века: там - красивейший собор в стиле "строгановского барокко" и некрополь великой династии. Но из Малой Перми преуспевшие купцы продолжили экспансию в Пермь Великую - тогда ещё тревожное приграничье, малолюдный и полуязыческий край, где добыча соли только-только набирала обороты татарским и вогульским набегам наперекор. Григорий Аникиевич Строганов в 1558 году получил от Ивана Грозного гигантские угодья на Каме с условием освоить их и укрепить. Своей резиденцией Григорий и старый Аника избрали древнее пермяцкое городище Камгор, в топонимике каким-то образом превратившееся в Пыскор. Для её защиты ниже по Каме на пермяцкое городище Кергедан появилась крепость Орёл-городок, и её разгром вогульским князьцом Кихеком стоил независимости Сибирскому ханству - условие царя купцы перевыполнили многократно. Резиденцию дополнял Пыскорский монастырь, основанный в 1560 году - сюда пожилые Строгановы, начиная с Аники, ставшего Иоасафом, могли уйти на старости лет: отдыхать от дел торговых да замаливать чёрные грехи, совершённые над теми, кто мешал этим делам. Монастырь сам имел крупные владения (опосредовано, конечно, тоже Строгановские), как например Рождественое Усолье, позже превратившееся в Дедюхин.

На Каме возникло полностью лояльное царю государство-в-государстве, этакий русский аналог английских и голландских торговых компаний. В 1606 году, оказавшись в глубоком тылу, Строгановы спустились с крутой Пыскорской горы в Новое Усолье, поближе к богатейшим промыслам. В 17 веке следом подтянулся и Соликамск - хотя все тамошние купцы рядом со Строгановыми были карликами, суммарные объёмы производства там были больше втрое. В 1636-57 годах на Пыскорке работал первый на Урале, наряду с Григоровой горой напротив Соликамска, медеплавильный завод, построенный ярославским купцом (спонсором Минина и Пожарского!) Надеей Светешниковым с помощью немецких инженеров из Саксонии. Потому-то и считаю я, что тот зелёный яр - это и есть Главная Гора Урала: солеварение и металлургия, два столпа этого края, крупнейшего промышленного района мира в 18 веке и одного из крупнейших поныне, уходят корнями сюда.

По дороге к городищу - Преображенская церковь (1782-1808) с кадра выше, строившаяся уже как обыкновенный сельский храм. К тому времени Пыскор и стал обыкновенным селом: малоросские чумаки, приглашённые на Баскунчак и Эльтон, в 18 веке пустили уральских солеваров по миру. Строгановы к своей старой резиденции давно потеряли интерес, а Пыскорский монастырь в 1764 году лишился угодий по екатерининской секуляризации. В 1781 году он был переведён в Пермь, и фактически его преемником является пермский кафедральный собор. Медный завод, возрождённый в 1723 году Виллимом де Геннином (основатель Екатеринбурга и Перми), окончательно выдохся на рубеже 19-20 веков, исчерпав ресурсы.

О былом напоминает лишь Никольский храм, оставшийся от Пыскорского монастыря на вершине городища:

Его построил в 1694 году тот самый Григорий Шустов из Лёнвы, у которого Строгановы отжали промысел и видимо ещё нехилую компенсацию вкатили вдобавок. Единственное каменное здание Пыскорского монастыря, эта церковь пережила и секуляризацию, и советские сносы. А её иконостас с деревянными скульптурами переехал в Пермь вместе с монастырём ещё на рубеже 18-19 веков и сейчас находится в Пермской художественной галерее... по-прежнему занимающей там кафедральный собор.

Преемником Пыскорского монастыря можно считать построенный рядышком скит Трифона Вятского - этот святой 16 века родился на Пинеге, а прославился больше в Хлынове (нынешнем Кирове), где ему огромный монастырь посвящён, но начинал духовный путь именно на Каме и долго жил в Строгановской обители.

За Никольским храмом обширное кладбище, через которое неприметная тропинка ведёт в глубокий Банный лог на берегу Камы, к невзрачному, но вкусному роднику. За кладбищем - голый мыс Пыскорского городища, с которого как на ладони промзоны Березников и Соликамска:

Содовый и азотный заводы за мостом:

Далёкие отвалы и обогатительные фабрики рудников "Уралкалия":

"Ависма":

Соликамские Гималаи:

"Сильвенит" и магниевый завод:

За поворотом реки - ЦБК и военный "Урал". Где-то за горизонтом - металлургические заводы Чусового, Белорецка, Каслей, Алапаевска, Полевского и десятков других городов, комбинаты полного цикла в Нижнем Тагиле, Челябинске, Магнитогорске и Орске, бокситовые рудники Краснотурьинска и Североуральска, магнезиты Сатки, медь жуткого Карабаша и блистательной Верхней Пышмы, полумёртвые машиностроительные гиганты Екатеринбурга, военные и космические заводы Перми, Миасса, Златоуста, Усть-Катава, запретные ядерные Новоуральск и Лесной, Озёрск и Снежинск около Кыштыма... Все они выросли из спор, разнесённых ветром Истории с этой горы над Камой.