Крепостная графиня

Будущая великая актриса родилась в семье крепостного кузнеца Ивана Степановича Ковалёва. Впрочем, крепостному такое громкое имя не полагалось, и именовался отец Прасковьи просто «холоп Ивашка».

Графу Петру Борисовичу Шереметеву Ковалёвы достались в качестве приданного после женитьбы на княгине Марии Черкасской, одной из богатейших невест своего времени.

Фамилия «Ковалёв» происходит от ремесла отца Прасковьи, кузнеца — кузнецов иначе называли «ковалями». Иван Степанович, заработавший от условий труда туберкулёз позвоночника и горб, мастером был отменным, известным на всю округу. Невесёлую жизнь крепостного кузнец «услащал» водочкой, после употребления которой часто дрался.

Но родившаяся 31 июля 1768 года дочь Прасковья отца обожала. Впрочем, и красивое имя Прасковья появится позже — крепостную девочку звали просто Парашей.

О любви и замужестве девочка не думала, хотя у неё уже появился воздыхатель. Приехавший из Европы сын Петра Шереметева Николай сразу проникся симпатией к юному таланту. Семейное предание гласит, что молодой граф влюбился с первого взгляда, вот только звучит это несколько двусмысленно, если знать, что ему к тому моменту было 22 года, а девочке шесть лет.

Скорее, в тот момент Николай Шереметев увлёкся необыкновенным талантом Параши, которую захотел сделать всероссийской, а то и мировой звездой.

Параше было 11 лет, когда состоялся её дебют в роли служанки в опере Гретри «Опыт дружбы». На сцену она вышла под именем Прасковьи Горбуновой — и этот «псевдоним» появился благодаря отцу и его горбу. Дебютантку приняли доброжелательно, и она стала завсегдатаем сцены крепостного театра Шереметевых.

Спустя год Прасковья стала Жемчуговой — граф Шереметев решил сделать имена своих актрис и актёров более благозвучными.

В 1781 году Прасковья Жемчугова становится уже не просто подающей надежды, а одной из лучших актрис России, сыграв Лизу в комической опере Монсиньи «Дезертир».

В 1785 году актриса впервые сыграла роль, которая стала её звёздной, — роль Элианы в опере Гретри «Самнитские браки».

Слава об этом спектакле крепостного театра Шереметевых оказалась настолько громкой, что 30 июня 1787 года на Жемчугову и «Самнитские браки» приехала смотреть сама императрица Екатерина Великая. Это представление давалось в только что открытом здании театра в усадьбе Кусково.

Прасковья Жемчугова была на высоте — восхищённая императрица не только не скупилась на лестные похвалы, но и подарила крепостной звезде алмазный перстень со своей руки.

19-летняя прима театра стала и фавориткой своего барина, Николая Шереметева. Ничего особенного, если бы не одно «но» — граф, кажется, влюбился в девушку по-настоящему.

Прасковья давно уже не походила на крепостную — хрупкая и застенчивая красавица с большими и ясными глазами обладала утончёнными манерами, присущими благородному сословию, а не черни.

Прасковья продолжала блистать в театре, однако в 1788 году умер старый граф Пётр Шереметев. Потеряв отца, Николай запил не хуже кузнеца Ивана Ковалёва, забросив и театр, и всё хозяйство.

Но тут хрупкая театральная звезда неожиданно проявила мужскую хватку. Она сумела не только взять на себя управление театром, но и вытащить возлюбленного из запоя. Возможно, помогло Прасковье воспоминание об отце, добивавшем своё подорванное туберкулёзом здоровье водкой.

Николай Шереметев был покорён теперь не только красотой и талантом, но и силой духа девушки. Он зажил с ней, как с женой, в отдельном доме, не обращая внимания на разницу в возрасте и пересуды окружающих.

А молва в те времена разлеталась и без помощи всякой «жёлтой прессы». В их любовь не верили, обвиняя графа и актрису в разврате. Прасковья часто плакала, а возлюбленный старался спрятать её от злых разговоров.

Но хуже сплетен был туберкулёз, проявившийся у актрисы. Она унаследовала его от отца, и прогрессирующая болезнь грозила поставить крест на театральной карьере.

Несмотря на болезнь, знаменитая актриса, помня о своём происхождении, ездила на Сухаревскую площадь, чтобы подать милостыню нищим. Заботясь о бедных, Прасковья Жемчугова уговорила графа построить общедоступную больницу для бедных — Странноприимный дом. Он был заложен 28 июня 1792 года, в день рождения графа Николая Шереметева.

Этот Странноприимный дом ныне известен нам как НИИ скорой помощи имени Склифософского.

В 1795 году был открыт новый театр Шереметева во дворце Останкино. Строился он графом ради своей возлюбленной, и там она сыграла свои последние в карьере спектакли. На открытии дворца Прасковья исполнила роль турчанки Зельмиры в опере «Взятие Измаила».

В 1797 году она в последний раз вышла на сцену в своей лучшей роли Элианы. Болезнь заставила прекратить карьеру, но в жизни Прасковьи случилось и радостное событие — взошедший на престол император Павел I, с которым граф Шереметев был дружен с молодости, неофициально «благословил» отношения графа и крепостной актрисы.

Графу Шереметеву был пожалован титул обер-гофмаршала, и он вместе с Прасковьей переехал в Петербург.

Однако климат плохо сказывался на здоровье актрисы, обострился туберкулёз. Не видя существование своего театра без Жемчуговой в роли примы, он закрыл его, выдав актрисам приданное.

В 1798 году 47-летний граф Николай Шереметев решился на то, чтобы официально жениться на Прасковье Жемчуговой. Втайне он заказал подложные документы, из которых следовало, что якобы предком актрисы был польский дворянин Ковалевский, попавший в русский плен и ставший крепостным. В декабре 1798 года семья Прасковьи Жемчуговой получила вольную.

Оставалось сделать последний шаг, и тут графа поддержал митрополит Платон, который благословил брак с бывшей крепостной. Священник руководствовался не сословными принципами, а простой логикой — не могут быть простым блудом многолетние отношения двух людей, к тому времени прославившихся на ниве благотворительности.

6 ноября 1801 года в Москве, в храме Симеона Столпника на Поварской, протоиерей Фёдор Малиновский провёл обряд венчания графа Николая Петровича Шереметева и Прасковьи Ивановны Жемчуговой.

Венчание было тайным, и после него молодожёны убыли в Петербург. Граф старательно готовил свет к тому, чтобы тот принял Прасковью в качестве графини.

Саму женщину заботило другое — она мечтала о ребёнке, несмотря на подорванное туберкулёзом здоровье. Когда она всё-таки забеременела, Николай Петрович решил заказать её парадный портрет, который должен был засвидетельствовать перед высшим сословием её утверждение в роли графини Шереметевой.

Император Александр I признал остававшийся в тайне брак графа и актрисы законным, а младенца Дмитрия — законным наследником титула графа Шереметева.

Николай Петрович Шереметев пережил супругу на шесть лет. Все эти годы он посвятил благотворительности. Странноприимный дом, строительство которого ещё не было завершено, был частично перестроен, поскольку граф хотел сделать его достойным памятником в честь своей большой любви.

Николай Петрович оставил сыну записки, в которых рассказывал ему о матери и об их любви. Отец говорил сыну, что смысл жизни человеческой не в знатности и не в славе, а в благих делах и добрых поступках.

Графа Николая Шереметева не стало 1 января 1809 года. Ему было 57 лет. Оставшийся круглым сиротой 6-летний Дмитрий Николаевич Шереметев был взят на воспитание вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной.

Поступив на военную службу, молодой граф Шереметев в 1825 году попал в опалу, отказавшись стрелять в декабристов. В 1838 году Дмитрий Николаевич перешёл на гражданскую службу, но подлинную известность принесла ему благотворительность.

В течение всей жизни Дмитрий Шереметев был попечителем построенного родителями Странноприиимного дома, помогал гимназиям, приютам, университетам. Благодаря его деятельности, в середине XIX века даже появилась поговорка «жить на шереметьевский счёт».

Заслуги графа высоко ценил император Александр II, проживший у него в гостях в Останкино целую неделю в 1856 году, накануне торжественной коронации.

Существует легенда, что и проект приказа об отмене крепостного права в России Александр II подписал, будучи в гостях у графа Дмитрия Николаевича Шереметева. Это было бы действительно символичным — утвердить отмену крепостничества, находясь в доме внука крепостного кузнеца.

Великая русская актриса Прасковья Ивановна Жемчугова вполне могла бы гордиться своим сыном.