Врачебные тайны. Как медиков вынуждают обманом вымогать у нас деньги

В коммерческих медклиниках существует чёткий план по каждому пришедшему пациенту. Это... средний чек. Он бывает разным: в маленьких клиниках — 5–10 тыс. В крупных, профильных или стоматологии — 50-100 тыс. руб. и выше.

Чтобы повысить заинтересованность в сборе денег, при приёме на работу каждому врачу устанавливают совсем небольшой оклад, сопоставимый с тем, что платят в государ ственных клиниках. Но при этом за каждого клиента, с каждой услуги для врача определяется высокий процент комиссионных. В нашей клинике по моей специализации врач должен получить с клиента не менее 30 тыс. руб. за курс лечения. При этом мой оклад всего 15 тыс. Зато с каждого приёма я получаю по 20% от его стоимости. Чем чаще ко мне приходит каждая из пациенток, тем больше я зарабатываю. За направление к узкому специалисту — 5% от стоимости приёма, за каждый анализ — 8%. Я делаю сам УЗИ, за это получаю до 20% от цены этого исследования. Так в среднем у меня выходит до 250–270 тыс. в месяц.

В коммерческих медклиниках существует чёткий план по каждому пришедшему пациенту. Это... средний чек. Он бывает разным: в маленьких клиниках — 5–10 тыс. В крупных, профильных или стоматологии — 50-100 тыс. руб. и выше.

Чтобы повысить заинтересованность в сборе денег, при приёме на работу каждому врачу устанавливают совсем небольшой оклад, сопоставимый с тем, что платят в государ ственных клиниках. Но при этом за каждого клиента, с каждой услуги для врача определяется высокий процент комиссионных. В нашей клинике по моей специализации врач должен получить с клиента не менее 30 тыс. руб. за курс лечения. При этом мой оклад всего 15 тыс. Зато с каждого приёма я получаю по 20% от его стоимости. Чем чаще ко мне приходит каждая из пациенток, тем больше я зарабатываю. За направление к узкому специалисту — 5% от стоимости приёма, за каждый анализ — 8%. Я делаю сам УЗИ, за это получаю до 20% от цены этого исследования. Так в среднем у меня выходит до 250–270 тыс. в месяц.

Мой руководитель на все мои первоначальные попытки объяснить, что порой сразу видно — человек здоров и отправлять его надо не в лабораторию на сдачу анализов или в кабинеты коллег, а прямиком домой, всегда возражал: «Если человек хочет лечиться и у него есть на это деньги, нельзя ему отказывать. Иначе уйдёт к конкурентам или вовсе за границу лечиться рванёт». Когда я пришёл с подобной мыслью повторно, шеф уже не на шутку разозлился и прочёл целую лекцию: «Гиппократ давно умер, и не в нищете. А мы с тобой хотим ещё пожить, и пожить хорошо. Кому ты делаешь хуже? Проверишь товарища, а вдруг у него реально что-то кроме нервишек шалит». И недвусмысленно намекнул: если совесть мучает, в их клинике мне делать нечего и третьего такого разговора уже не будет, а будет увольнение.

Один мой коллега, чтобы как-то облегчить муки совести, тайно от руководства по выходным ездит в дома престарелых и там бесплатно лечит бабушек и дедушек. Начальство про эту его чудинку знает, за глаза кличет доктором Чеховым, но так как план по сбору денег он регулярно выполняет и перевыполняет, смотрит на эти вояжи сквозь пальцы. А чтобы другим неповадно было, каждую утреннюю летучку начинает словами: «Уважаемые коллеги, мы с вами живём во времена, когда миром правит рубль. Так давайте же поможем нашим пациентам от их рублей избавляться, чтобы у них было больше стимулов новые рубли зарабатывать».

Так и живём — отчаянно стараясь понравиться родному руководству.

Большинство моих пациенток — экзальтированные небедные дамочки. Поэтому не составляет труда назначить им целую кучу разных анализов, лишь сдвинув брови и испуганно предположив, нет ли у них какой-то бяки — от миомы до хламидиоза. В некоторых клиниках результаты просто подделывают, вписывая данные с потолка. Наша клиника держит марку, поэтому все анализы мы проводим скрупулёзно. Но всегда (!) выявляем хоть какое-то м инимальное отклонение от нормы. Которое мы тут же начинаем старательно лечить, и при этом пациенту приходится снова и снова сдавать анализы.

Новые пациенты нашей клиники всегда внимательно изучают доску почёта, на которой находятся фотографии лучших врачей нашей клиники. Вот только критерий отбора передовиков месяца им неизвестен. А ведь это, по сути, лучшие продажники. То есть те, кто принёс в кассу максимальное количест во денег. Например, я за годы работы навострился намёками, вздохами и разными гримасами, изображающими смятение на лице, заставлять волноваться самых прожжённых и умудрённых опытом людей. Потому что, войдя в мой кабинет, даже дама-министр становится просто робкой пациенткой. В результате лично я очень часто оказываюсь на доске почёта, ведь в месяц приношу клинике до 3 млн руб. дохода.

Лучшая моя пациентка — любительница чтения медицинских сайтов. Она приходит уже с готовым диагнозом. И мы начинаем мужественно искать у неё все те болячки, которые она себе напридумывала. Важно не разуверять её, но и не соглашаться с ней, стараться максимально затянуть процесс. Пусть она недельку померяет ректальную температуру и понаблюдает за своим настроением во время климакса, потом сдаст все возможные гормоны, сделает несколько раз в разные дни цикла УЗИ и прочее, и прочее. И как приятно, когда потом, потратив 40–50 тыс. руб., она узнаёт, что в принципе полностью здорова. Какое облегчение для её психики, а заодно и кошелька!

Однажды 45-летняя дама пришла ко мне с жалобами на задержку менструации, плохое самочувствие и уверяла, что у неё выросла миома. Осмотр сразу показал беременность, но я попросил её сдать максимум анализов, назначил УЗИ. Денег на всё ушло немало, но радость от того, что она не больна, а беременна долгожданным малышом, перевесила всё. Она даже принесла мне в знак благодарности дорогой коньяк!
Испытываю ли я муки совести? Да, иногда. Но с каждым годом всё меньше и меньше. Ведь чаще всего лечу от выдуманных болезней невредными для организма средствами. В конце концов, сеанс психоаналитика стоит дороже моего приёма, а пользу мы приносим одинаковую.