Футбол на Красной Площади

6 июля 1936 года на главной площади страны состоялся небывалый физкультурный парад. В нем приняло участие 75 тысяч человек из всех республик Советского союза. Венцом праздника стал футбольный матч, состоявшийся перед мавзолеем Ленина. Главными зрителями на импровизированном стадионе стали руководители партии и правительства во главе со Сталиным.

Огромный транспарант возвещал, что он — лучший друг физкультурников.

Вот что было на Красной площади потом …

Парады атлетов проходили в СССР и раньше, но прежние не могли сравниться с масштабностью и размахом праздника, о котором пойдет речь. На брусчатке главной площади страны был устроен целый спектакль.

Гремела музыка. Уверенно чеканя шаг, шагали атлетически сложенные, уверенные в себе мужчины и женщины. Подбрасывали в воздух гири силачи, показывали свое искусство фехтовальщицы, демонстрировали пластику и ловкость гимнасты. Зрители увидели в деле волейболистов и баскетболистов. Колонна боксеров несла на плечах 28 (!) рингов, на которых шли бои. На двух грузовиках были установлены катки, где кружились фигуристы.

Вращалось огромное колесо с физкультурницами, уходили ввысь людские пирамиды, шли штыковые бои. Мчались велосипедисты и мотоциклисты. Бывшие уголовники, которые отбывали срок в трудовой коммуне имени наркома НКВД Генриха Ягоды, прошли по площади с лозунгом: «Спасибо товарищу Сталину за возвращенную жизнь». Впрочем, все номера этого уникального представления перечислить просто невозможно.

Это о общество было популярно. К тому же его курировал грозный и влиятельный НКВД. На физкультурном параде «Динамо» было представлено самой многочисленной командой — 8 тысяч спортсменов. Да и выступление бело-голубых выглядело впечатляюще. Тем не менее, самыми заметными на Красной площади были спартаковцы. Именно им доверили провести показательный футбольный матч.

В те дни проходил первый чемпионат страны. До его окончания оставалось два тура — лидировало московское «Динамо», набравшее 12 очков, «Спартак» имел на два меньше. Следом шли ЦДКА и киевское «Динамо».

Лидеры первенства должны были встретиться между собой именно 6-го июля. Однако из-за спортивного праздника эту игру перенесли. «Динамо» тот матч выиграло и стало первым чемпионом страны. Зато «Спартак» продемонстрировал Сталину и его соратникам все прелести футбола.

Один из участников того матча — Николай Старостин в мемуарах «Футбол сквозь годы» заметил: «Великое противостояние „Спартака“ и „Динамо“ началось, пожалуй, в 1936 году. И не на спортивных аренах, а на Красной площади, в самом центре столицы».

Москва. Красная площадь. На трибуне Мавзолея Ленина: В.М. Молотов, Н.С. Хрущев, И.В. Сталин /слева направо/ и другие официальные лица во время парада физкультурников

На память о матче на Красной площади осталось много фотографий и мало свидетельств. Наиболее полные принадлежат братьям Старостиным. Они подробно пишут о том, как шла подготовка к матчу, как он проходил. Старостины вспоминают и о благожелательной реакции вождя на явно незнакомое для него действо. Но так и не понятно, почему именно «Спартаку», а не «Динамо» было доверено провести матч, ставший историческим.

Старостины были в хороших отношениях с генеральным секретарем ЦК ВЛКСМ Александром Косаревым, и тот одобрил идею братьев сыграть на Красной площади. Комсомольский лидер доложил о затее Сталину и получил согласие.

Стало быть, Старостин, как говорят в народе, подсуетился. Ну а тогдашний шеф НКВД Ягода, возможно, не знал об этом, а когда узнал, было уже поздно. Да и не был Генрих Григорьевич любителем футбола. Вот если бы в то время ведомством руководил Берия, все наверняка было бы иначе. Но он стал главой НКВД позже. Лаврентий Павлович был куда более могущественным человеком, да и футбол уважал. И за своих динамовцев стоял горой.

По преданию Берия в молодости баловался футболом. И даже якобы на футбольном поле встречался с Николаем Старостиным, когда в 20-х годах команда «Красная Пресня», за которую тот выступал, приезжала в Тифлис. Старостину от полноватого, не очень ловкого левого хавбека грузин здорово досталось. Тогда — по ногам…

Во время войны Старостины снова встретились с Берия. Но уже не на футбольном поле, а в известном здании на Лубянке, когда шеф НКВД их допрашивал. Братьев обвинили в участии в шпионской организации, созданной сотрудником немецкого посольства в Москве фон Хервардом среди работников физкультуры и спорта. Как говорилось в спецсообщении Берии Сталину «О профашистских настроениях среди спортсменов» от 19 марта 1942 года, «в момент напряженного военного положения под Москвой Старостины Николай и Андрей, распространяя среди своего окружения пораженческие настроения, готовились остаться в Москве, рассчитывая в случае занятия города немцами занять руководящее положение в «русском спорте»…

Установлено, что Старостины связаны с разветвленной группой расхитителей социалистической собственности в системе Промкооперации и производственных предприятий спортивного общества «Спартак».

Хищническая деятельность этой группы приняла широкий размах, особенно в период войны…"

Старостиным грозила печальная участь, ибо их обвиняли в подготовке покушения на Сталина — на Красной площади во время физкультурного парада 1936 года. В качестве улики фигурировала фотография, на которой спартаковцы на автомобиле, стилизованном под футбольную бутсу, проезжают мимо мавзолея…

Братьев осудили, но после двух лет заключения обвинение с них было снято. Говорят, за них заступился Василий Сталин. Вот такие последствия имел для Старостиных спортивный праздник 1936 года.

Хотя ходят и такие разговоры, что "… Старостины были осуждены по делу. И только ленивый не обращал внимания на их странные доходы/расходы. Что собственно и стало причиной возбуждения уголовного дела. Никакой политики и никаких "репрессий" там не было. Но группе либерастов и семье Старостиных до сих по удобно раздувать миф, что они были святыми евреями и ни ни."

Для проведения матча на Красной площади пришлось сшить огромный, в девять тысяч квадратных метров, ковер. Николай Старостин в книге «Футбол сквозь годы» вспоминал: «По ночам, когда на площади прекращалось движение, сотни три спартаковских спортсменов, от самых юных до самых знаменитых, брали в руки сапожные иглы, метров по десять прочного шпагата и, ползая на коленях, сшивали одну войлочную пластину с другой. По требованию ОРУДа мы обязаны были к утру скатывать ковер, чтобы он не мешал дневному проезду автомобилей (по Красной площади в то время ходил транспорт — В.Б.). Медленно, трудно, но дело шло…»

Странно, но о спортивном празднике 1936 года не был снят фильм. Осталась только двухминутная нарезка мутных кадров, которые смотрят два старика — Андрей и Николай Старостины. Первый реагирует эмоционально — улыбается, смеется, другой наблюдает безмолвно.

Вот несколько десятков людей за считанные минуты раскатывают гигантский зеленый ковер. От храма Василия Блаженного до Исторического музея, от трибун Мавзолея до ГУМа разворачивается стадион с зеленым футбольным полем, беговой дорожкой и легкоатлетическими секторами. Футболисты бегут, финтят, пасуют. И «вбивают», как тогда выражались, мячи в ворота — один гол краше другого. На все происходящее взирает советский бомонд у кромки поля: женщины в шляпках и белых платьях, мужчины в белых же костюмах. А лучший друг физкультурников широко улыбается и аплодирует. Футбол ему понравился, но только в тот день.

18 июля 1939 года в День физкультурника провели еще одну игру на Красной площади — между московскими «Спартаком» и «Динамо». Встреча, как утверждали очевидцы, проходила довольно живо. Но голов соперники друг другу не забили. Планировали сыграть два тайма по пятнадцать минут, но время на треть урезали, видимо, по указанию Сталина…

Когда все уже было готово к матчу на Красной площади между основным и дублирующим составами «Спартака», к Николаю Старостину подошли два сотрудника НКВД. Один из них строго спросил: «Вы не думали о том, что спортсмены при падении могут покалечиться и это произойдет на глазах товарища Сталина? Такой ковер от ушибов не убережет. Я чувствую сапогом брусчатку, ваш войлок слишком ненадежное покрытие. Футбол придется отменить».

Старостин от огорчения чуть не рухнул в обморок. Но тут же его озарила спасительная мысль. Он подозвал игрока дубля Алексея Сидорова и приказал ему упасть. Тот, не спрашивая зачем, без колебаний подчинился.

«Легко оттолкнувшись, он взлетел в воздух и шмякнулся боком на ковер. И тут же, словно ванька-встанька, вскочил. Я спрашиваю:

— Больно?

— Что вы, Николай Петрович! Хотите, еще раз упаду?

Тут, наконец, вмешался Косарев:

— Зачем же, раз не больно? Думаю, все ясно — играть можно!

На следующий день, когда Алексей переодевался в раздевалке, я увидел его бедро и ужаснулся — оно было иссиня-черное…"

Так, безвестный Сидоров, не прославившись на футбольном поле, вошел в историю.

«Несмотря на то, что результат матча был предопределен, сам факт выступления на Красной площади нас так вскуражил, что мы играли с истинным увлечением, — вспоминал Андрей Старостин в книге „Повесть о футболе“. — Забивали красивые голы. Мяч все время находился в игре, потому что нарушений правил мы не позволяли. И когда пошла последняя минута, я с облегчением подумал, что спектакль удался: матч сопровождали частые аплодисменты. Однако по прошествии пятнадцати минут последовало указание игру продолжать…»

Стоявший на трибуне мавзолея Косарев искоса поглядывал на Сталина. Если бы тот выразил недовольство, комсомольский лидер должен был махнуть белым платком футболистам. Но Сталин был настроен благодушно. И игроки вместо тридцати минут провели на «стадионе» Красная площадь почти целый тайм. Заключительный аккорд встречи — пушечный удар в верхний угол, эффектный бросок вратаря Ивана Рыжова, мяч в сетке ворот — вызвал бурные овации.

Главный рецензент ограничился лаконичной репликой: «Хорошо играли». Это означало, что отныне футбол в СССР будет крепнуть и развиваться. Страшно представить, что у Сталина в тот день могло оказаться иное мнение. Тогда футбол могли назвать, скажем, «сумбуром вместо игры» и признать вредной, буржуазной забавой…