Русский сценарий Американского кино

Америка как старый пылесос вобрала в себя необъятную массу иммигрантов, состоящую из безработных на родине талантов, желающих разбогатеть авантюристов-искателей приключений и просто людей ищущих лучшей жизни. Каждый из этих новых и мечтающих сказочно разбогатеть переселенцев имеет свою, порой очень любопытную историю жизни.

Мне хотелось бы рассказать об одном таком необыкновенном человеке с очень необычной судьбой, который в итоге своих блужданий по жизни стал американским актером/каскадером русского происхождения.

Его зовут Владимир Троицкий, и у него всё начиналось как у многих других в советские времена: счастливое детство в курортном городе Сочи, школа, пионерский галстук, море, пальмы, массы иностранных туристов, потом жвачка, длинные волосы, джинсы, рок-н-ролл и свои мечты… увидеть мир.

И эти мечты привели его на финскую границу, так как легальный выезд из СССР в то время был невозможен. Первого мая 1975 года выпало много снега и путешествие в лесах под Выборгом, сильно осложнилось местностью изрезанной болотами и старыми окопами защитников рубежей Ленинграда во время Великой Отечественной войны. Но реальной проблемой на пути стал наряд пограничников, который сильно возражал против мечты — увидеть мир. Забрав охотничий нож, компас и карту пограничники вежливо тыкая автоматами в спину, объявили, что он проедет вместе с ними в «кафе». Измотанному непосильным переходом, пронизывающим холодом и бессонной ночью молодому Владимиру эта идея показалась даже заманчивой. Кафе оказалось сокращённая форма словосочетания «камера фильтрации» в военной части с деревянными нарами и круглосуточным вооруженным нарядом. К его счастью ему было семнадцать, и поэтому был неподсуден по государственной статье уголовного кодекса.

Когда он вернулся в Сочи к своим пальмам, и ему исполнилось 18 лет, к нему подошли солидные дяденьки и сказали, что с ним хочет поговорить ещё один солидный дяденька. Так состоялся его самый судьбоносный в жизни разговор с КГБ. Тему разговора можно резюмировать так – или с нами, или против нас, но другого шанса больше не будет. Если да – придёшь, и они назвали место встречи. Он не пришёл. Разумеется, после этого его судьба изменилась навсегда. А дальнейшая вся жизни, как локомотив без тормозов, несла его без права на остановку и возможности что-то изменить. Конфликт с государством, что безумнее может себе пожелать человек.
Но была молодость, хотелось бунта и хорошей жизни. Хотелось всё и сразу. И вечный дефицит в СССР давал великолепную возможность для лёгких денег на «чёрном рынке». Занятия спортом с детства привели его в тайную школу запрещённого тогда каратэ, которую организовал ленинградец Владимир Ларин. Казалось было всё – деньги, молодость и лёгкая беззаботная жизнь в которую иногда вторгались милиция и КГБ, но хотелось большего – свободы.
Ровно через десять лет в 1985-ом году, он покинул СССР с лишением гражданства, как политический диссидент, которым себя никогда не считал и которым никогда не был. Тогда евреи боролись за выезд в Израиль, немцы в Германию, а этнический русский — просто увидеть мир. В Вене утром вышел из поезда, осмотрелся, идти было некуда. Вспомнил слова Остапа Бендера – ну что, сбылась мечта…

Благотворительная организация Толстовский фонд помогла ему добраться до Нью-Йорка, столицы мира, как здесь любили говорить. Мечта сбылась! Но не стоит путать туризм с эмиграцией, проблемы «новой жизни» только начинались. Первая работа в такси – это было кошмаром в восьмидесятые. Грязные Нью-Йоркские ночные улицы, хаос автомобильного движения и преступность и все это в контрасте с «гламуром» лёгкой жизни в СССР. Для получения права на работу в такси было необходимо заплатить $300 TLC лицензия на право работать в такси + «обучение с экзаменом», $85/12 часов – аренда машины (жёлтое такси), +/- $20 – бензин, всё что осталось, твоё (разумеется, нет зарплаты).

В конце восьмидесятых поступил в университет NYU, в котором до этого учились на том же факультете кинопроизводство и режиссура знаменитые режиссеры Мартин Скорсезе, Оливер Стоун и Спайк Ли. И после этого пошли бесконечные поиски работы. Университет даёт образование, но не работу. Чтобы получить работу надо войти в профсоюз, а в американском кинопроизводстве все департаменты съёмочной группы имеют свои профсоюзы. И почти всегда, чтобы войти в профсоюз надо иметь хотя бы один контракт в проекте с профсоюзным договором. Получался замкнутый круг, сплошные заборы, но как в любом заборе всегда имеются лазейки для родственников и близких. А ему сначала пришлось работать в не обременённых профсоюзными контрактами иностранных фильмах и, как правило, с более малыми бюджетами. Сначала работал «за камерой» в кинооператорской команде, потом делал звук и другие работы в съёмочной группе. Судьба забросила его в Европу, где он работал на съёмках сериала Tulta Pain для финского 2-го канала и потом в американском боевике.

В начале 2000-ных годов Владимир Троицкий вернулся в Нью-Йорк и сразу влился в команду режиссера Геры Гаврилова, с которым участвовал во всех нью-йоркских съёмках многосерийного телефильма для НТВ «Шпионские игры» с Игорем Костолевским в главной роли.

Ещё со времён университета Владимир писал сценарии на английском в надежде сделать свой собственный фильм в Нью-Йорке. И судьба свела его с режиссером Алексеем Балобановым известным тогда по фильмам «Брат», «Брат-2», «Война». Работали тогда над американским сегментом его нового проекта. Владимир был в составе съёмочной группы Балобанова и сразу решил закончить начатый ещё в Европе свой единственный сценарий на русском для съёмок в Санкт-Петербурге. Разумеется, долго не думая начал подготавливать почву для проекта с Балабановым и его продюсером Сельяновым. Алексей Балабанов довольно серьёзно отнёсся к предложению, хотя уже имел пять запланированных своих проектов на очереди в производство.

Это был прорыв, но борьба за работу в киноиндустрии, это тяжёлый беспрерывный процесс. А для успеха надо было выходить на большие голливудские проекты. Нью-Йорк один из самых снимаемых в фильмах городов мира с прекрасными для съёмок объёктами, но попасть на съёмочную площадку необходимо быть членом профсоюза. И вот как-то в одном из офисов кинокомпании глядя на резюме, один американский режиссер сказал: «Тебе надо не за камерой работать, а перед камерой. Актёрская работа – это конечно в первую очередь тараканьи бега на выживание, если конечно не имеешь подходящих родственников. Но актёрский профсоюз имеет спрос на любые типажи. Удачи тебе».

Конечно, Владимир по опыту предыдущей работы знал, какие русские типажи востребованы в Голливуде. Ему понадобилось менее полгода, чтобы вступить в профсоюз киноактёров SAG и чуть меньше $1500 за вступительный взнос в то время. Профсоюз телевизионных актёров AFTRA позже объединился с SAG в единый профсоюз, и он это членство получил уже без второго вступительного взноса «на халяву».

После распада СССР спрос на русскую мафию превзошел спрос на шпионов. Мафия – это персональный страх для любого обывателя, а шпион это так, отстранённая проблема для правительства.
Конечно, в таких ролях ты не можешь быть красивым и гламурным, а должен внушать страх. Ну не может плохой русский выглядеть лучше хорошего американца.

И конечно лучше, если ты убит. Вот так пошли трудовые будни. И благодаря хорошей физической подготовке, пришлось профессионально осваивать каскадёрское мастерство со специализацией: драки, перестрелки, взрывы, вождение машин и падения. В американском кинопроизводстве каскадёры входят в актёрский профсоюз SAG—AFTRA. Конечно, были роли бандитов и шпионов вперемешку с ролями американских мусоров, где было больше шансов остаться «живым». Но интересно то, что он никогда не дублировал других актёров, а работал со своими ролями в основном только как экшен актёр. И первым делом это была «смерть» в любых её проявлениях, но в жизни надо было оставаться в живых в любом случае.

Мусора — это была противоположная сторона, но мужчинам как детям всегда интересны эти игры в стрелялки, особенно если они действительно хорошо оплачиваются. Они преследовали и молотили «плохих парней» стреляя холостыми, потом в перерывах извинялись за косяки, типа: «Извини, Майк я наступил на твоё мёртвое тело в перестрелке». Но атмосфера всегда была очень дружеская и все готовы друг другу помогать. Ведь травмы и смерть всегда присутствуют где-то рядом за спиной.

Дальше, больше опыта и травм, связанных с родом трудовой деятельности. Но роли были разные от бродяги до царя.

Конечно, эпизодические роли давали больше шансов на участие в разных проектах с разными звёздами и режиссерами. Работать приходилось со многими известными актёрами: Брюс Уиллис, Леонардо Ди Каприо, Мэтт Дэймон, Пирс Броснан, Ричард Гир, Джон Траволта, Майкл Дуглас, Джулия Робертс, Сандра Болек, Камерун Диас, Брук Шилдс и многими другими.

Один из любимых его эпизодов на съёмочной площадке был, в Генеральной ассамблее ООН представителем Советского Союза во время Карибского кризиса 1962 года, где он сидел на историческом месте советской делегации. Как он сам потом рассказывал, что чувствовал энергетику того момента и места. Ботинок Хрущёва, там не нашёл (о чём трубили американские газеты, что Хрущёв молотил туфлёй по столу), следов от ботинка на столе тоже. Сидел с щемящим сердцем и думал, какая ирония судьбы, что СССР уже нет, а он его представлял в исторической Генеральной ассамблее ООН. И КГБ, который считал его своим врагом уже нет, хотя они были обязаны спасать страну и не от него, а от тех, кто этой страною управлял.

В проекте Солт, всё началось не совсем стандартно, Владимир Троицкий получил от своего агента вызов на кастинг и текст на роль Президента России Матвеева. Эйви Кауфман директор по кастингу прослушала, всё шло легко и гладко, но как это часто было взяли поляка постарше Олека Крупа. Но, всё же, ему повезло, и режиссер Филлип Нойс взял его в бригаду русских головорезов другого польского актёра Даниэля Ольбрыхского, который играл роль Орлова.

В огромных ангарах компании Нортроп Грумман которая строит самолёты истребители в районе Лонг Айланд, были возведены декорации для некоторых эпизодов фильма. Перед первой же сценой Филлип Нойс попросил Владимира Троицкого помочь ему поставить сцену на русском языке, в которой он участвовал с Анджелиной Джоли и Даниэлем Ольбрыхским. В это время он был единственным русскоговорящим на съёмке эпизода. В сценарии все эти сцены были выписаны на английском, но Филлип Нойс решил, что будет естественно, если все три русских персонажа фильма будут говорить на русском. Поляк Даниэл Ольбрыхский хорошо говорил на русском, но ему пришлось помогать с акцентом и переводом текста. Анджелине надо было на слух запоминать её слова. Он говорил ей, она повторяла и так опять и опять. Поразительно, но со временем она смогла повторить свои фразы без акцента.

В профессиональной среде на съёмочных площадках Голливуда для актёров созданы идеальные условия работы. И в этом плане режиссер задаёт тон и темп работы на площадке. Огромного роста австралиец Филлип Нойс, как большой «плюшевый медвежонок» расхаживал среди огромных декораций, расспрашивая Владимира о жизни в СССР, Владимир рассказывал и сам вспоминал о той жизни с любовью, ведь память держит только лучшее. Даниэл Ольбрыхский пел Анджелине песни Владимира Высоцкого и декларировал из русской классики. На 31-вое декабря и это было в единственный раз за все годы работы, несмотря на полный запрет профсоюзов на алкоголь, под новый 2010 год они на съёмочной площадке выпили по бокалу шампанского.

Анджелина Джоли была очень милая, тихая и абсолютно без звёздных закидонов и так не принятых в американской профессиональной среде. Общаться с ней было легко и свободно, так ему пришлось стать её первым учителем русского языка на съёмочной площадке. У Анджелины было два трейлера припаркованных перед ангарами. В одном из трейлеров были её дети с нянькой и в перерывах между съёмками, площадка напоминала детский сад.

Разумеется, он дал один из своих сценариев Филлипу Нойсу на рассмотрение, хотя отлично знал какой шанс, чтобы таким путём сделать свой фильм. В этом бизнесе деньги и заказ под них начинает рождение кино. Но шанс всегда есть и надо к нему идти. Владимир Троицкий написал где-то шесть сценариев для полнометражных фильмов и книгу об этой жизни. Хотя его собственная жизнь невероятнее любого сценария. Но он оптимист и продолжает двигаться к своей цели и если Бог даст, возможно, и он сможет воплотить свои мечты в жизнь, к осуществлению которых проделал этот долгий и невероятный путь.